Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.
В этих условиях Белый дом вынужден обращаться к другим инструментам упрочения своего влияния в Латинской Америке. На протяжении большей части ХХ века Вашингтон применял и продолжает применять уже в наше время комплексный, многоуровневый подход, базирующийся на целенаправленном манипулятивном воздействии на широкие массы, а также на прямом или косвенном давлении на политические элиты и центры принятия решений государств. Латиноамериканская стратегия США опирается на «жесткую» и «мягкую силу», избирательное и комбинированное применение которых получило название «умная сила». Значительную поддержку этой концепции оказала Х. Клинтон и администрация Б. Обамы. При этом почти всегда «мягкая сила» является первичной, в то время как «жесткая» находит своё применение лишь в крайних случаях.
Консерваторы, включающие в себя как умеренных республиканцев, так и более радикально настроенных неоконсерваторов («неоконов»), как правило, выступают за использование различных геоэкономических методов, заключающихся в проведении более жесткой линии, нацеленной на выработку эффективного метода коалиционной дипломатии и дипломатии принуждения в отношении стран, нарушающих, на взгляд Вашингтона, принципы демократии и представляющих «опасность» для США или их союзников. На региональном уровне данная группа нередко прибегала к санкционной политике или «силовой демократизации», полагая, что в среднесрочной перспективе силовое решение вопросов должно было способствовать поддержанию стабильности и, главное, управляемости процессами, развивавшимися в западном полушарии. Истеблишмент неоконов в целом крайне негативно относится к левым политическим силам в Латинской Америке, и, напротив, достаточно тепло к консервативным и правым силам. Эта традиция зародилась еще многие десятилетия назад и во времена холодной войны привела к безоговорочной поддержке Вашингтоном любых правых и даже ультраправых режимов, готовых противостоять социализму любыми методами вплоть до тотального террора (случай Пиночета, возможно, наиболее яркий, но не единичный).
В своею очередь, левоцентристское крыло демократической партии США (например, Дж. Байден, Х. Клинтон, Дж. Керри) на словах выступает за конструктивное взаимодействие с левыми и левоцентристскими политическими силами в Латинской Америке. Эта часть американского истеблишмента, как правило, находится в хороших отношениях с латиноамериканскими левоцентристами и иногда даже конфликтует с наиболее консервативными элитами региона. Она в основном придерживается концепции «международной справедливости» и «права народов», согласно которой невозможно насильственным способом привнести в чужие общества мир и благоденствие извне. Распространение демократии, согласно этой точке зрения, должно происходить в гуманистическом ключе с минимальными потерями для мирных граждан и предпочтительно снизу — из глубин самого общества. Поэтому основная работа администраций США из этого крыла идёт с «гражданским обществом» и НКО. Эти принципы, в частности, нашли воплощение в предпринятой администрацией Б. Обамы попытке нормализации американо-кубинских отношений в 2010-е гг.
Однако сказанное вовсе не означает, что геополитические подходы американских демократов гуманнее, чем стратегия консерваторов в отношении региона. В действительности более привлекательным кажется лишь риторика, тогда как реальные последствия деятельности демократических политиков США в отношении Латинской Америки могут оказаться не менее разрушительными, чем «топорные» действия консерваторов. Провозглашая стремление Вашингтона к справедливым правилам региональных международных отношений, уважению суверенитета и дипломатического решении конфликтных ситуаций, на деле политики-демократы в Вашингтоне агрессивно вмешиваются во внутренние дела латиноамериканских государств, пытаются разжигать там цветные революции, а нередко открыто прибегают к откровенно антигуманным мерам. Ярким примером последних десятилетий является жестокая антивенесуэльская политика того же Б. Обамы, в конечном итоге приведшая к фактической блокаде этой страны, население которой было отрезано даже от самого необходимого — медикаментов и продовольствия. На кубинском направлении добрые намерения Вашингтона также мало к чему привели: несмотря на потепление в отношениях с Кубой, администрация демократов не предприняла каких-либо усилий по отмене торгово-экономического эмбарго в отношении Острова свободы.
Поэтому при анализе фундаментальных основ внешней политики США в отношении стран региона следует исходить из того, что в целом Вашингтон использует все имеющиеся у него возможности. Причем в отношении ближнего зарубежья (Мексика, Центральная Америка и Карибский субрегион), как правило, применяется относительно более интенсивная и настойчивая стратегия, нежели на южноамериканском направлении. Это связано как с непосредственной географической близостью первых, что значительно повышает их геостратегическое значение для США, так и с большей обороноспособностью, военно-политическими и экономическими возможностями южноамериканских стран.
И все же основная, стратегическая цель политики США в Латинской Америке — это не только уничтожение любых вызовов господству Вашингтона, но и развитие региона в нужном американскому истеблишменту направлении. С этой целью США разработан многообразный инструментарий контроля над процессами экономического и политического развития Латинской Америки. В немалой степени подобная приверженность к контролю была связана с высоким уровнем преемственности у сменявших друг друга администраций демократов и республиканцев, хотя, как правило, в ходе предвыборных кампаний одной из главных задач претендента было подвергнуть жёсткой критике политику складывавшего свои полномочия президента — представителя другой партии. Различия наблюдались лишь в тактических подходах. Для республиканских администраций характерной была склонность к жестокому, силовому курсу в то время как у демократов акцент традиционно делался на поддержании в государствах региона определённого уровня политической стабильности и поддержке процесса демократизации [383].
Несмотря на различные внешнеполитические подходы и инструменты у каждой из элитарных групп США, необходимо отметить, что им приходится лавировать в условиях меняющихся событий на международной арене в целом (принимать во внимание особое положение своих противников в лице России и Китая, сотрудничество с которыми латиноамериканские страны не готовы разрывать моментально даже при угрозах санкционного давления), на региональном уровне (приходится принимать в расчёт периоды политической турбулентности в АЛКА) и во взаимодействии с отдельными странами (натянутые отношения с радикальными левонационалистическими правительствами, к которым негативно относятся как республиканцы, так и демократы, иногда приходится смягчать, например, с Венесуэлой, когда США стали нуждаться в тяжелой нефти для своих нефтеперерабатывающих заводов).
Все это делает политику Вашингтона в западном полушарии в высшей степени изменчивой и многообразной, не отменяя, однако, ее гегемонистской сути. Фактически именно гегемонистские установки в течение десятилетий обеспечивают преемственность латиноамериканской политики США. На смену программе «Союз ради прогресса» Дж. Кеннеди, предусматривавшей определенную гармонизацию межамериканских отношений и импульс процессу демократизации, пришла вышеупомянутая «доктрина Манна», дававшая «зелёный свет» военным переворотам. А политика «прав человека» Дж. Картера сменилась стратегией неоглобализма Р. Рейгана, подкрепленной в Латинской Америке курсом на «отбрасывание коммунизма». Наконец, политика нормализации отношений с Кубой и другими левыми режимами Обамы сменилась жестким силовым курсом в отношении «враждебных режимов» при Трампе.
Санкционная политика США в Латинской Америке в нынешнем веке претерпела серьезную модернизацию и стала гораздо сложнее в плане разновидностей имеющихся у нее инструментов. Американские эксперты стали все чаще публиковать работы, в которых анализировались слабые стороны санк-ционных мер, способные значительно снизить их эффективность [384]. Анализируя примеры давления США на отдельные латиноамериканские страны, они делали вывод о том, что санкции далеко не всегда приводят к смене политического курса, а зачастую напротив, становится фактором внутренней консолидации элит. Если не брать в пример упомянутые санкции против Бразилии или Чили времен правительства народного единства С. Альенде, когда экономическое удушение сыграло свою разрушительную роль для политических режимов, то все недавние попытки Вашингтона сменить неугодное руководство в Венесуэле, Никарагуа или на Кубе не привели к успеху. В какой-то степени можно сказать, что санкции — это признание США силы неугодных элит, а раз элиты сильны, значит и политика давления на них изначально имеет мало шансов на успех. Это подтверждает известный «парадокс Дрезнера», утверждающий, что санкции работают эффективно лишь против союзников, делая их более лояльными к политическим требованиям инициаторов, тогда как огромные санкционные усилия против стран-противников зачастую делают их ещё более неуступчивыми [385].
