Человек в истории - Улицкая Людмила (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Но главная проблема людей того времени, как я поняла, – холод. Холод не только на улице, но и в помещениях, мальчик постоянно об этом говорит. 9 октября 1924 года Герман пишет, как было холодно в той же в школе. Но, несмотря на это, жизнь продолжалась:
«16.10.1924. Опера “Русалка”
Вчера к восьми часам вечера я с мамой и братом пошёл на оперу. Эта опера ставилась в Марсе. Я первый раз в жизни ходил на оперу. Я с большим удовольствием слушал эту оперу, и она мне очень понравилась. Больше всего мне понравилось, как играл и пел мельник. У меня даже мурашки забегали, когда мельник выскочил в виде ворона. Мне также понравилась дочь его Наташа, она также хорошо играла. В общем, хотя много пропустили, спектакль мне очень понравился».
Добавлю, что «Марс» – название троицкого кинотеатра, одного из старейших, открытого еще в 1910 году. После капитального ремонта в 1947 году он был переименован в Кинотеатр им. 30-летия ВЛКСМ. «Русалка» – это опера русского композитора А. С. Даргомыжского, написанная в 40-е–50-е годы XIX века, по неоконченной драме Пушкина. В ее основе легенда об обманутой девушке, превращенной в русалку и мстящей своему обидчику. Я бы не смогла расшифровать эту запись, если бы не случайность. Позапрошлой зимой в Троицк из Екатеринбурга приехала Тамара Петровна Флягина. Ее прадед – Андрей Андреевич Князевский – до революции был протоиереем местной церкви Святого Александра Невского и законоучителем 5-го приходского училища (Амурского). Сын чиновника и бывший студент Варшавского ветеринарного института, был рукоположен в священники в 1905 году. В сентябре 1925 года в соборе Святой Троицы проходил съезд обновленческого духовенства и мирян. Известно, что Князевский принимал в нем участие в качестве делегата от прихода городского собора. К этому же году относятся семейные фотографии, привезенные Тамарой Петровной из Екатеринбурга. Среди них обнаружился и снимок, на котором Людмила Князевская, дочь А. А. Князевского и бабушка Т. П. Флягиной, изображена среди участников театральной самодеятельности. Каково же было мое удивление, когда на этом фото в руках руководителя кружка я увидела клавир «Русалки». Участники именно этого кружка ставили оперу, которой полгода раньше восхищался Герман! «Русалка» – не единственная постановка этого коллектива; Герман пишет, что 17 октября был на опере «Фауст».
И еще одно краеведческое открытие позволили сделать дневниковые записи: считалось, что женская гимназия в городе была закрыта сразу после революции или после освобождения Троицка от белых, то есть около 1920 года, и заменена единой трудовой школой II ступени. В записи за 20 октября 1924 года Герман пишет, что опоздал в школу из-за забытого пенала. «Когда я потом пришел в гимназию, разделся, то на лестнице ведущей на верх, меня встретила Глафира Александровна, и я получил от нее выговор которого и боялся…» Получается, что на восьмом году советской власти в Троицке еще работала гимназия (только в ней учились и мальчики). Свидетельство Геры подтверждают снимки Л. Князевской, которая в том же 1924 году закончила гимназию.
Ну, а Герман приступил к получению среднего образования, уже советского. Какие мальчика из «бывших» ожидали испытания на этом пути, мы не знаем, хотя, может быть, когда-нибудь найдутся и эти дневники…
Мы познакомились с детским дневником, который вел Герман Степанов. Это не совсем личный дневник, так как, по моему мнению, его могли читать родственники, прежде всего, мама (она и была инициатором, да и главным читателем), и он носил характер учебный, образовательный. Дневниковые записи сохранились с 1922-го по 1925 год, то есть с 9 до 12 лет. Дневник не велся интимно, тайно и не содержал никаких секретов (может, мальчики вообще не умеют вести такие дневники). Но даже записи такой формы отражали жизнь, которую вел их автор, и события, которые волновали мальчика. Автор записей сам по себе очень интересен – последний (видимо, самый любимый) ребенок Петра Евдокимовича Степанова – дореволюционного купца-миллионера, хлеботорговца и видного общественного деятеля региона. И мать – дочь, наверное, самого уважаемого и авторитетного в городе священника, получившего за заслуги, кроме орденов, еще и дворянство. Братья Софьи Васильевны стали интеллигентами, известными в крае врачами. Герману повезло с матерью, он рос не просто в достатке, а в любви, окруженный нежностью и добротой. Они, видимо, позже давали силы и стойкость в борьбе с жизненными невзгодами. Петр Евдокимович умер в 1926 году (наверное, к счастью; он не дожил до массовых репрессий, от которых погибнет его сын Александр – «Шура» в нашем источнике). Не мелькают в дневнике и другие родственники – бабушки, дедушки, тети, дяди. Может, сказалось, что Гера – младший, поздний ребенок, а возможно, на упоминания о прошлом было наложено «табу», запрет, как на то, о чем не стоит разговаривать и писать при новом строе.
Мы попытались рассмотреть документ как источник, своеобразно отражающий непростую жизнь провинциального мальчика из «бывших». Герману, как видно из его дальнейшей биографии, удалось выучиться, стать инженером, работать и преподавать. Он умер через год после развала коммунистического режима.
«Не торопитесь сжигать»
Татьяна Глазырина,
Елена Епанчинцева
г. Екатеринбург
«Когда Бог призовет меня, останется чемодан Владиных писем, его и мой дневник, неизданная книга “По дорогам рабства и свободы”, статьи, фотографии. Не торопитесь сжигать.
Это не мусор – это две жизни, данные Богом и пройденные по земле. Может, их кто-нибудь когда-нибудь прочтет и задумается о своей жизни и судьбе – у каждого человека она разная».
Так написала Лидия Александровна Тхоржевская через год после смерти мужа и за месяц до своей (30 мая 1994 года).
Этот год был необходим ей, чтобы осмыслить прожитые годы и привести в порядок фотографии, письма, дневники.
Небольшая записочка лежала в старом сундучке-портфеле, с такими ходили учителя в 50-е годы, поверх нескольких пачек аккуратно разобранных по годам и пронумерованных писем и дневниковых тетрадок. В них уместилась биография двух людей: Лидии Александровны и Владислава Павловича Тхоржевских.
Мы постарались рассмотреть судьбы наших героев, прочитали и распечатали дневники Владислава Тхоржевского, проследили по карте географию мест его жительства, изучили материалы о тех лагерях и городах, по которым скитался автор – герой повести.
Владислав Павлович Тхоржевский родился в Симбирске 13 августа 1916 года в семье польского горного техника Павла Людвиговича Тхоржевского и русской учительницы Александры Васильевны (урожденной Назаровой). До революции семья жила зажиточно. Об этом говорит послужной список Павла Людвиговича Тхоржевского и некоторые записи его сына («После смерти отца у семьи осталась бесценная библиотека, сваленная в угол сарая. Книги в позолоченных переплетах и без них, на многих языках мира»).
В апреле 1928 года Павел Людвигович зачислен на службу в Златоустовское земельное управление на должность старшего производителя работ, а 4 мая того же года скоропостижно скончался.
Владислав тяжело переживает потерю отца: «Папа у нас умер в прошлом году скоропостиженно. Он был землемером. Наружность его такая: он был полный и красивый, волосы были курчавы. Я ученик 5 группы. Я очень похож на папу, тоже блондин, такой же сильный» (Дневник В. П., 20 августа 1929 г.). «Мне шёл двенадцатый год. Я плакал и думал, что это самое великое горе и что оно не изгладится до конца моей жизни, но возраст взял своё». (Дневник В. П., 8 февраля 1934 г).
