Евромайдан имени Степана Бандеры. От демократии к диктатуре - Бышок Станислав (электронная книга TXT) 📗
Ярким клиническим примером являются деятели, которые убеждают обывателя, что социалисты и их лидер Мороз вроде как «поправели», «эволюционировали» в сторону государственничества» (!), одним словом, волшебным образом превратились из «кумачево-красных» в «белых и пушистых»[52].
Среди претензий к украинским левым выдвигались, в частности, следующие: они не отрекаются от коммунистических символов (использование красного флага, пение «Интернационала»), не осуждали «преступления марксизма-ленинизма». Сам Александр Мороз признает себя атеистом, фракция социалистов в Верховной Раде Украины не голосует за признание ОУН-УПА воюющей стороной в Великой Отечественной войне, выступает против приватизации земли, критикуют правительство Ющенко, не критикует «антигосударственные» Днепропетровские соглашения между Украиной и РФ.
Представители СНПУ, не стесняясь, делились подробностями физической конфронтации с левыми. Под ними они понимали т.н. «красные бригады» Коммунистической партии рабочих и селян (КПРС). Этим направлением работы занималось боевое крыло СНПУ – «Патриот Украины». (После ребрендинга СНПУ и возникновения ВО «Свобода» данная «молодежка», как уже говорилось, стала отдельной организацией, исповедующей откровенно неонацистские взгляды и считающей «Свободу» чрезмерно либеральной партией.) В отличие от других правых партий, СНПУ имела возможность претворять свои антикоммунистические идеи в «практическую плоскость», что делало ее в глазах радикалов партией более последовательной, «отвечающей за свои слова».
Отметим, что 90-е годы во многих странах бывшего СССР отмечались кооперацией между левыми и правыми политическими силами против властей, представленных либеральными центристскими партиями. В частности, такое сотрудничество началось в России уже в 1992-1993 годах, а показательным фактом стала защита Белого дома чрезвычайно широким кругом противников режима президента Бориса Ельцина – от коммунистов до монархистов, от сторонников леворадикальной «Трудовой России» Виктора Анпилова до крайне правого «Русского национального единства» Александра Баркашова. На Украине же синтез правых и левых имел все шансы стать даже более продуктивным, исходя из того, что украинский национализм всегда подчеркивал свой «эмансипированный», обособленный от «общерусского» и «панславянского» национализма, характер. С такой точки зрения, левым было бы гораздо проще пойти на достижение компромисса с правыми.
Таким образом, «принципиальность» СНПУ могла вредить оппозиции, ведущей борьбу против президента Леонида Кучмы. Другим же украинским правоцентристским и национал-демократическим партиям приходилось искать компромисс и с правыми, и с левыми.
Средство влияния
Чтобы составить впечатление не столько об идеологии СНПУ, сколько о характере ее партийного издания
«Ориентиры», крайне важно проанализировать один из номеров данного журнала. Для примера мы взяли «Ориентиры» №3 (2000). Исследование данного журнала позволяет понять, на какую социальную группу и на какой тип активистов прежде всего ориентировалась СНПУ и с помощью каких приемов пропагандировала свою идеологию.
Анализ журнала «Ориентиры» показывает, что общая направленность этого издания – формирование особого партийного языка («метанарратива») и придание идеологии партии вида интеллектуальной и научной легитимности. «Ориентиры» можно сравнить с журналом «Националист», издававшимся УНА-УНСО, или же с российскими «Элементами», выходившим под покровительством философа-евразийца Александра Дугина, вместе с Эдуардом Лимоновым (Савенко) стоявшим у истоков скандальной «Национал-большевистской партии».
СНПУ позиционировала себя как партия, ориентированная на современных европейских националистов. Отсюда – увлечение теориями «нового правого» идеолога Алена де Бенуа[53], актуальная информация об ультраправых организациях Европы. На обложке журнала показана карта Европы, которую окружают национальные флаги стран континента, которые плавно переходят в фигуру активиста СНПУ в военизированной партийной униформе.
Номер открывается статьей тогдашнего лидера партии Ярослава Андрушкива, в которой он анализирует термин «политическая нация», очертив три основных концепции слова «нация» – коммунистической, либеральной и националистической. Вождь указывает своим партийцам, что нацию нужно воспринимать как общность, которая пошла от одного общего предка. Таким образом, из слов лидера СНПУ следует, что этноцентрический метод определения национальности партия считает основным. Такой подход идет вразрез с теми принципами политического национализма, который провозглашали другие националистические партии: «Конгресс украинских националистов» и «Украинская национальная ассамблея».
«Ориентиры» были направлены не на массовую продажу, но предназначались для распространения в кругах учащейся молодежи и людей с высшим образованием, в данном номере в классическом понимании этого термина «идеалистской», установочной статьей можно назвать материал Ореста Борщевского «Взгляд на современное человечество сквозь призму космического порядка». Автор статьи, подобно философам-традиционалистам Рене Генону и Юлиусу Эволе[54], упрекает современный мир в излишней материальности. Статьи такого рода были важны для создания мифического мышления сектантского типа у партийного актива.
Андрей Парубий во время издания номера был едва ли не самой публичной фигурой партии. Он курировал молодежную организацию «Спадщина» («Наследие») и «Патриот Украины» (структура, напомним, была зарегистрирована как объединение помощи Вооруженным силам Украины, что давало возможность пользоваться военной инфраструктурой Западной Украины). В этом номере он – автор статьи «Геополитические ориентиры Украины», итоги которой подчеркивают «панъевропейские» (но не панславянские!) взгляды СНПУ.
Какая же роль отводится Украине в этой общеевропейской националистической семье народов? Об этом в своей статье «Цивилизационное противоборство Европа-Азия, Украина-Россия» рассказывает Нестор Пронюк – отец символики СНПУ. Вынесенные в заглавие оппозиции уже символизируют направление мысли автора, который называет Украину «последним форпостом Европы на Востоке», называя «исторические» конфликты между Россией и Украиной[55] эхом ментальной войны Европы и Азии.
Таким образом, главным лейтмотивом журнала «Ориентиры» было формирование общеевропейского националистического дискурса в сознании актива СНПУ, с «вытеснением» России в Азию. Наличие среди авторов Олега Ольжича (член мельниковской ОУН[56], расстрелянный в Бабьем Яру), Алена да Бенуа, а также характер публикаций «говорящих голов» того времени свидетельствует о том, что идеология СНПУ была направлена не на борьбу за широкие массы, а за создание исторически-культурного объяснения политической реальности для узких слоев элиты. СНПУ в данный период в интеллектуальном плане более похожа на «Национальный фронт» Ле Пена, чем на других украинских националистов того времени. Вопрос определения нации через кровь и неприятие эмигрантов также говорит о том, что партия принимает дискурс европейских правых. Конфликт Украины с Россией в этом разрезе подается не как борьба наций-государств, но как цивилизационное столкновение.
«Ориентиры» за время своего существования прошли определённую эволюцию. Так, если в 1999 году данное издание было ориентировано на удовлетворение изысков правых интеллектуалов, то уже ближе к средине 2000-х годов (например, номера за 2003 год) «Ориентиры» превратились в массовую газету, уделяющую внимание реалиям общественно-политической жизни Украины. Издание стало реагировать на вопросы, волнующие рядовых граждан, а не ограниченный круг радикальных идеалистов. В дальнейшем развитие этой тенденции привело к тотальному переосмыслению роли партии, формы и способа ее участия в политике и, соответственно, к трансформации СНПУ в ВО «Свобода».
Олег Тягнибок и газета «Свобода» занялись агитацией более широких слоев населения. Попытки возродить «Ориентиры» под этим брендом, которые предпринимались нынешними «интеллектуалами» партии – Юрием Михальчишиным, Андреем Ильенко и Юрием Ноевым, не были поддержаны руководством «Свободы». Таким образом, по мере того, как география работы и влияние партии расширялось, терялся некий ореол «элитарности», который отличал СНПУ от «обычных» партий.
