Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники - Винников Владимир
Таким образом, команда Горбачева сделала всё возможное, чтобы банкротство коммунизма сопровождалось выгодной распродажей недвижимости (Восточная Европа) и чтобы полученные деньги были эффективно вложены в Западной Европе с гарантией их безопасности. Эта сложнейшая акция, надо сказать, была проделана виртуозно, в чем сказались и немалый исторический опыт, наработанный «коммунистическим банком», и огромная подготовительная работа, и попустительство контрагентов.
После подобного обеспечения тылов (конечно, странно звучит: Западная Европа как тыл коммунизма!) стало возможным и решение основной проблемы: внутреннего банкротства.
Хорошо известно, что в СССР и других социалистических странах государство брало на себя основные расходы по образованию, здравоохранению, социальному обеспечению, транспорту и связи, не говоря уже о дотациях на сельское хозяйство и жилищно-коммунальное строительство. Именно это мирило людей и с ограничениями свобод, и с низкой заработной платой. Вместе с тем государственный долг Советского Союза своим гражданам к январю 1991 г. превышал годовой ВВП СССР. И вот, благодаря гиперинфляционной политике правительства Ельцина (Кравчука, Назарбаева и К°) реальная величина внутреннего долга сократилась приблизительно впятеро, зарплата трудящихся (в долларовом эквиваленте) – в 10 раз, а условия «социального договора» оказались нарушенными: все перечисленные выше отрасли либо вообще лишились государственных дотаций, либо их величина была резко сокращена.
А это даже не послевоенные сталинские займы, с их пусть гипотетическим, но обязательным возвратом – это гораздо серьёзнее. И если вдруг Гайдару или его преемникам удастся на подобных условиях выйти к бездефицитному бюджету – значит, более чем сомнительная обдираловка огромной страны завершилась успешно: Мы вас ограбили, теперь давайте жить каждый по своим средствам!»
Автор хочет отметить, что для подобных грязных дел «коммунистический банк» специально выставил новоявленных демократов-антикоммунистов с хорошей аппаратной выучкой и проверенных, штатных диссидентов, чтобы максимально дистанцироваться от разгребания советских конюшен, сопряженного с безработицей, кабальными кредитами и прочими неприятностями, оставшись в памяти народной копеечным хлебом, поголовной занятостью и уверенностью в завтрашнем дне. Будь автор коммунистом, приплачивал бы тому же Попову с Бурбулисом за новейшие эффективные методы пропаганды советского образа жизни.
Иное дело, что избранная социально-экономическая стратегия влечет за собой не только очевидные плюсы (мобилизация самодеятельного населения, повышение мотивации к труду) и еще более очевидные минусы (резкое падение производства и потребления, социальные конфликты и люмпенизация общества). Прежде всего она разрушает инфраструктуру общества: от транспорта и связи до образования и здравоохранения, что отбрасывает всех нас гораздо дальше назад, чем может скомпенсировать любая система распределения: хоть рыночная, хоть плановая.
Следовательно, здесь или большая ошибка «перестройщиков» (а поставить крест на Советском Союзе как экономической реальности – ошибка непростительная), либо есть в этом какой-то дополнительный расчет.
Действительно, вклады наших партийцев-«банкиров» за рубежом может гарантировать как минимум существование уважаемого государства, в котором они – хозяева. По мере колонизации СССР и разрушения его военно-политического потенциала такие гарантии попросту исчезают, а деньги «коммунистического банка» вполне могут пойти в счет уплаты долгов «новой России».
Несомненно, подобный вариант развития событий прорабатывался и, хотя автор не вхож в мозговые центры «коммунистического банка», приемлемое решение у данной проблемы может быть только одно – способность в критический момент вывести своих соперников из игры. На это и должно пойти настоящее «золото партии», лежащее в условных Парагвае-Колумбии, если оно вообще где-нибудь физически лежит. Это не обязательно гигантские деньги – скорее, соломинка, способная переломить хребет верблюда, задумавшего пролезть сквозь игольное ушко. Но при этом верблюд обязательно должен быть загружен до предела. Так загружают ли верблюда?
Рассматривая с данной позиции политические события последних лет, можно ответить однозначно: да, загружают, и весьма квалифицированно. Всё остальное, включая установление формальной диктатуры (лучше всего – под флагом православия, самодержавия и соборности) – сплошной блеф и камуфляж.
Одно объединение Германии к 1995 году будет стоить около триллиона марок, причем уровень жизни восточных немцев не сильно повысится по сравнению с эпохой Хонеккера, а западных – заметно снизится. Учитывая, что именно немецкие кардиналы во многом определяют финансовую политику Ватикана, резервные мощности «католического банка», направленные на создание европейского содружества, резко сократятся, если не исчезнут вовсе. Дилемма «объединенная Европа или объединенная Германия», очевидно, решается в пользу последней, тем более что вступление стран Восточной Европы в «общий рынок» сделало бы эту структуру попросту неуправляемой.
«Сионистский банк» тесно связан с государством Израиль – это его тысячелетиями мессианства, изгнания и мистики выношенное дитя, любимое и больное. Поддержание жизни данного геополитического образования отнимает столько сил и средств у его финансистов, что арабо-израильский конфликт – сущее благо для всех конкурентов. Поэтому положение здесь и без того стабильно-напряженное, «ни мира, ни войны», а недавняя «Буря в пустыне» создала задел для столкновений на десятилетия вперёд – разве что Израиль и арабы вдруг договорятся между собой. Только о чем им договариваться? О превращении Израиля в довоенный Ливан?
Процветание Японии зависит от внешней торговли, а последняя – от политической стабильности, на которую японцы при всём их финансово-экономическом могуществе влияют весьма слабо. Поэтому «японский банк» пока выступает политически «ведомым» в связке с США и может быть полностью загружен соперничеством: традиционным с Китаем и – почему бы нет? – проблемой «северных территорий».
Но, конечно, основная нагрузка после коммунистического банкротства выпадает на долю США. Это государство в его современном виде – крупнейший должник всего мира и собственных граждан. Аналогии с Советским Союзом напрашиваются сами собой. С крахом СССР огромные военно-политические и экономические обязательства США во многом утрачивают своё значение. А это значит, что под вопрос рано или поздно будет поставлен привилегированный статус доллара относительно других валют – тем более, что дорогостоящие претензии на мировое господство, от которых руководители «американского банка» пока не отказываются, будут и дальше раскручивать спираль федерального долга.
Учтём также, что вместо союзников-антикоммунистов и врагов-коммунистов американцам придется теперь иметь дело с конкурирующими «банками» как таковыми. И вот здесь в полную силу проявятся различия и противоречия между ними. А как только встанет вопрос о банальной «защите внутренних рынков» и развяжется глобальная «торгово-финансовая война», не приглушенная идеологическими соображениями, социально-политические потрясения в Америке можно считать вполне вероятными. А это уже не оставит камня на камне от того мира, который был известен нам в течение последнего полувека.
Итак, автор склоняется к парадоксальному ответу на поставленный им вопрос: «Кому выгодно банкротство «коммунистического банка?» Наибольшие выгоды: и экономические, и политические, и идеологические, – оно может принести истинным руководителям тех структур, которые стали наследниками КПСС и СССР. Но до получения этих выгод должно пройти определенное (возможно даже – длительное) время. Какие же условия должны быть соблюдены за этот переходный период со стороны наших «банкротов»?
Во-первых, стабилизация политической власти в России, скорее всего – в форме диктатуры, идеология которой будет жестко дистанцирована от идеологии коммунистической. При этом допустимо и даже желательно дальнейшее снижение уровня жизни населения.
