Безмолвный ковчег - Геллатли Джульет (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt, fb2) 📗

Молочных коров отправляют на бойню не только из-за мастита и проблем с ногами. Некоторые из них вконец «изнашиваются» и больше не приносят прибыль. Они начинают «терять органические ткани», эта научная фраза означает, что они попросту доведены до истощения. И это явление можно увидеть в любом молочном стаде. Если внимательнее приглядеться к внешне благополучным животным, особенно к задней части их тела, то можно увидеть, что там сплошные кожа да кости. А в тяжелых случаях глаза западают в череп, а кожа из-за обезвоживания становится грубой. Все это, к тому же, может сопровождаться полным разрушением тканей вымени.

Внешне все выглядит так, будто участь молочных коров – лучше, чем у всех других сельскохозяйственных животных, но на самом деле – это первоклассный пример надувательства. Коров эксплуатируют так, что их организм это вынести уже не может, именно поэтому со времен Второй мировой войны среднее число лактаций снизилось с 8-и до 4-х. По этой же причине британский молочный фермер Ф. Уэсли Эбби указал в своем докладе о кормлении и разведении коров, что в США животноводы заинтересованы исключительно в производстве как можно большего количества молока:

«Ноги, копыта, телосложение и даже качество имеют гораздо меньшее значение. Когда в год выбраковывают 35–40 % животных, никто не беспокоится о том, сколько корова продержится».

Всего через 3 месяца после родов, когда ее еще усиленно доят, корову опять оплодотворяют, обычно с помощью искусственного осеменения. Молоко перестает выделяться всего за несколько недель до родов. В течение 9 месяцев каждого года корове приходится выносить двойную нагрузку беременности и доения, ее вымя работает в 10 раз интенсивнее, чем у коров в естественных условиях.

Теперь Вы можете подумать, что за такое пожизненное смирение и беспрестанную работу корова получает от нас благодарность. Отнюдь. Доктор Дэвид Бивер, глава отдела по питанию и обмену веществ у жвачных животных при Совете по сельскохозяйственным и пищевым исследованиям считает, что того, что они нам дают – недостаточно. Выступая на канале Би-Би-Си, в очередном выпуске передачи «Горизонт», который назывался «Быстротечная жизнь в пищевой цепи», он сказал:

«Давайте посмотрим, с какой продуктивностью корова превращает потребленный корм в производимое ей молоко. Общая калорийность корма, который она ежедневно потребляет, равняется 72 000 калорий, а 19 000 переходит в молоко. Это не очень эффективно. Я практически не вижу доказательств того, что наши коровы перетруждаются, и, если мы посмотрим на другие страны Европы, а также на США, то увидим, что там производительность у коров больше, а достигается это за счет генетических и кормовых усовершенствований. Поэтому я, разумеется, не соглашусь с тем, что мы довели их до предела».

К счастью существует прямо противоположное мнение, которое было высказано профессором Джоном Вебстером, выступавшим в той же передаче:

«Молочная корова – это типичный пример изможденной непосильным трудом матери. В каком-то отношении она работает больше, чем какое-либо другое сельскохозяйственное животное, и это можно научно подсчитать. Это равносильно тому, как если бы спортсмен ежедневно бегал по 6–8 часов в день, что можно было бы расценить как безумие. На самом деле, единственные люди, которые работают больше молочных коров – это велогонщики-участники «Тур де Франс», но это уже завершающая стадия мазохизма».

Только ведь даже «Тур де Франс» длится всего около двух недель.

Однако правительству этого мало, и оно разрешило провести в 15 стадах эксперименты с препаратом Бовин соматотропин, повышающим удои на 40 %, а заболеваемость маститом – на 45 %. Это гормон роста, стимулирующий организм коровы выделять большее количество питательных веществ для выработки молока. Он ежедневно вводится коровам путем инъекций. Информация о фермах, участвующих в экспериментах, держалась в секрете, и молоко от этих коров поступило в массовое потребление без проведения каких-либо серьезных предварительных исследований относительно его безопасности для людей или коров. Данные о том, где проводились опыты, все-таки были обнародованы благодаря расследованиям, проведенным такими организациями, как Комиссия по пище. Так удалось выяснить, что в экспериментах участвуют районы, из которых молоко поступает в Лондон.

В странах Европейского Сообщества запрещено повсеместное использование Бовина соматотропина, а будущее этого препарата зависит от решений, принятых ЕС 1 января 2000 года. Министерство сельского хозяйства сообщает в докладе «Бовин соматотропин. Последние данные» о том, что в Великобритании опыты с этим препаратом в отдельных случаях продолжаются.

В США в 1995 году примерно 15 % молочных коров ежедневно вводили гормон роста Бовин (Бовин соматотропин – это генно-инженерная версия Бовина). Это увеличило объемы производства молока на 20 %, что привело к тому, что вымя у коров стало таким тяжелым и раздутым, что у некоторых оно просто волочилось по земле. Коровы наступали на вымя, в него попадала инфекция, и мастит еще больше усиливался.

Джим Барнард, британский производитель молока и политик, принадлежащий к либерально-демократической партии, заявил в 1995 году в «Фермерских новостях», что Британия импортирует продукты из такого генетически измененного молока. А также добавил:

«Либо этот препарат следует признать опасным для здоровья и не продавать иностранные молочные продукты, в которых он содержится, либо разрешить его использовать нашим фермерам. Правительство не может делать и то и другое».

Когда в 1994 году Великобритания импортировала из США 4000 тонн сыра моццарелла, то треть американских фермеров в то время использовали гормон роста Бовин.

Но зачем нужен Бовин, когда последние эксперименты, опять же в Чешире, включают в себя разведение и селекцию европейских коров, которые и так дают в 2 раза больше молока, и без введения гормонов?

Что касается потомства этих и всех остальных молочных коров, то об этом я расскажу немного позже (стр. и стр.).

Глава 7

Сказка моря

Когда я только начинала сотрудничать с Вегетарианским обществом, то в моей работе с молодежью основным было проведение кампаний, и это была поистине плодотворная работа. За три года – с 1987 по 1990 количество людей, состоящих в молодежном отделении, возросло с 200 до 6000. У меня была преданная своему делу и полная энтузиазма команда, и мы оказали влияние на десятки тысяч молодых людей, помогая им стать вегетарианцами и спасать животных.

Еще до того, как появились компьютеры и электронная почта, мы старались отвечать на каждое письмо вручную в тот же самый день, когда его получали. Потому что, когда подростки неделями ждут стандартно-напечатанного ответа, энтузиазм их угасает. Но дело дошло до того, что в 10 вечера или даже позже я все еще была в офисе, отвечая на письма, а ежедневно мы получали по 900 новых писем, и стало ясно, что нашу команду нужно будет расширять. Так и произошло, и я стала руководителем по воспитанию молодежи.

Мы проводили школьные беседы, и специально для этого сделали видеофильм «Пища без страха», который победил на фестивале фильмов и телепередач в Нью-Йорке.

В результате проведения кампании под названием «Крикни!!», которая показала, чем в действительности является интенсивное животноводство, у молодежи сильно возрос интерес к вегетарианству, и число школьных проектов на эту тему увеличилось в 10 раз.

Но школьные поставщики продовольствия никак на это не реагировали и по-прежнему снабжали школы огромным количеством мясных продуктов. Это заставило меня запустить новую кампанию под названием «Выбор», целью которой было увеличение числа школ, предлагающих ученикам вегетарианскую еду. Она оказалась очень успешной, и количество таких школ увеличилось с 13 % до 65 %. Все мы были очень счастливы, потому что теперь мы оказывали влияние на всю страну.

К нашей организации присоединялось все большее количество людей и на каком-то этапе мы поняли, что возникла необходимость выпускать свой собственный журнал. Мы почувствовали, что достигли многого, когда появилась «Зеленая сцена» (Greenscene), журнал для молодежи на 40 страницах. Когда, через какое-то время, настала необходимость передать ведение этого журнала другому человеку, этот день был для меня по-настоящему грустным.