Братья. История масонства в России - Мацих Леонид (читать хорошую книгу txt) 📗
Н. АСАДОВА: Была ли какая-то преемственность между ложами, которые существовали в начале ХХ века, и теми ложами, которые были основаны в XVIII, XIX?
Л. МАЦИХ: Была, конечно. Была, во-первых, нерушимая золотая цепь масонской традиции, если так, высокопарно выражаться, как Михаил Осоргин бы одобрил, и были ложи, которые, собственно говоря, восходили еще к древнему, принятому шотландскому обряду. Но были и новые. Например, некую такую революцию, без преувеличения, в деле российского масонства произвели французские братья, ложа «Великий восток Франции», которая инициировала создание лож, объединенных под эгидой «Великого востока России». Кстати, Осоргин относился к этому неодобрительно. Он был в этом смысле консерватором, и он не любил политической активности, как он называл, «мышиной возни и суеты».
Н. АСАДОВА: Сам-то он был эсером. И даже прятал…
Л. МАЦИХ: Ну, в молодости. «Блажен, кто смолоду был молод» — говорил Вольтер, человек, который…
Н. АСАДОВА: …террористов у себя, как Алексей Дурново нам сообщил.
Л. МАЦИХ: Человек, который в 20 лет не революционер, у этого человека нет сердца. Кто к 40 не стал консерватором, у того нет ума. Весь этот путь прошел Осоргин, разумеется. Он далеко-далеко отошел от эсерства. Уже к 17-му году он был человеком вполне зрелым, его привлекало временное правительство к очень ответственным постам: ему предлагали пост русского посла в Италии, он отказался и вернулся в бурлящую Россию.
Н. АСАДОВА: А он еще, кстати говоря, работал в архивах охранки…
Л. МАЦИХ: Да, ему поручили такую… такую штуку.
Н. АСАДОВА: …после Февральской революции.
Л. МАЦИХ: А он, кстати, работал там бок о бок с Блоком — они оба разбирали полицейские, жандармские архивы. И кстати, Осоргин был против люстраций, говоря по современному — он был против опубликования списков осведомителей.
Н. АСАДОВА: Почему?
Л. МАЦИХ: Вот он был гуманист. Он всегда жалел оступившихся. Вся его литература — кстати, великолепная, смело рекомендую нашим слушателям — она вся полна искреннего, не ложного, не пафосного гуманизма. Он любил людей, он принимал их, какие они есть. Его любимой присказкой было «все люди, все человеки». И он никогда ни массонов не рисовал как собрание святых, или, там, ангелов с розовыми крыльями, и он не… его книги не полны ни сарказма, ни обличения свинцовых мерзостей бытия, ни, там, разоблачения язв жизни, а вот полны искренней радости, что человек все-таки может быть хорошим, несмотря ни на что, и изображение самых таких вот, светлых и прекрасных сторон жизни. Его интонация, она не имеет равных в русской литературе — так никто не писал. Поскольку русская литература всегда славилась обличительным пафосом, а он был от этого очень далек. Он хорошо людей знал, но у него хватало ума и сердца их не осуждать.
Н. АСАДОВА: 00:26 в Москве, я напоминаю, что это передача «Братья», у микрофона Наргиз Асадова и Леонид Мацих. Тема нашей сегодняшней передачи «Масоны и литература Серебряного века», и главный герой нашей передачи — это Михаил Осоргин. Нам Кирилл пишет: «Гумилев — мой любимый поэт. Скажите, в какой ложе он состоял?»
Л. МАЦИХ: Гумилев состоял в нескольких ложах — он, кстати говоря, захаживал в ложу «Космос», он был в ложе «Северная звезда», которая — к Вашему вопросу о преемственности — «Северная звезда» была прямой восприемницей ложи «Полярная звезда», учрежденной еще Сперанским в начале XIX века. Ну, немножко сменилось название, но суть осталась та же. Гумилев входил в несколько лож, правда, больших чинов он не добился, в отличие, кстати, от Осоргина, но состоял в нескольких ложах. И… Но Гумилев был человеком действия, он был воином. И там, где, скажем, Осоргин ограничивал свою деятельность общественную помощью голодающим, сбором средств, организацией лавки писателей, сбором книг, Гумилеву казалось это все недостаточным. И он действовал резко, решительно, как военный человек. Он действительно был вовлечен в заговор офицерский, и в общем, был большевиками расстрелян в 1921 году, ранее, чем многие другие деятели Серебряного века, еще многие к тому времени были живы.
Н. АСАДОВА: +7985-970-45-45 — это телефон для смс, вы можете присылать свои вопросы, реплики, предложения нам в прямой эфир. А скажите, какой… какую задачу ставили перед собой масонские ложи, вот, в ХХ веке, в начале ХХ века? Ведь это время было очень сложное, т. е. это одна за одной революции, Гражданская война…
Л. МАЦИХ: Нет, ну посмотрите, тут надо разобраться, Наргиз. Это мы сейчас ретроспективно видим, какое это было сложное время, и как там менее чем за 20 лет, как там все в стране изменилось — мировая война, куча революций — и страна стала абсолютно другой, неузнаваемой. Для этих людей же время шло последовательно, они в нем, в этом времени, жили. Они очень надеялись, что удастся избежать худшего исхода. Т. е. этой кровавой сумятицы революции, бунта и потери людьми человеческого облика. А вот что они хотели сделать? Они хотели как-то удержать Россию в неких рамках. Они хотели повлиять на царский режим — об этом много говорили и еще будем говорить, когда речь зайдет об Александре Федоровиче Керенском — они пытались повлиять на тот ход событий, который в России был. И, ну, многие говорили, что Россия катится к пропасти, но они честно пытались этому противостоять. Они хотели направить государственный корабль не на рифы, на которые он в конце концов наскочил — на рифы революции, гражданской войны, ужаса и раскола — а все-таки как-то, вот, вырулить в свободную воду. И через все вот эти очень непростые события начала ХХ века они пытались как-то вывести Россию на некий рациональный путь, сохранить ее в рамках европейской цивилизации. От которой она потом из-за большевиков отгородилась.
Н. АСАДОВА: Татьяна нам прислала вопрос в интернете, она сама из Чикаго: «Как велся учет масонских лож в это время? Был ли за ними контроль?»
Л. МАЦИХ: В этот период, нет, контроля не было, времена были относительно либеральные. При Николае II, в общем-то…
Н. АСАДОВА: Может, руки просто до них не доходили?
Л. МАЦИХ: Нет, доходили, доходили руки. Петр Аркадьевич Столыпин был очень серьезный господин. Когда он был министром внутренних дел, и когда он был премьер-министром — военно-полевые суды и приговоры их, и виселица — «столыпинский галстук» — это все факты, поэтому доходили руки до кого следует. Просто Столыпин, как человек умный, и люди, сменившие его, они понимали, что в масонах-то никакой угрозы государственности нет — угрозу представляют крайние элементы, либо крайние националисты, либо крайне-левые радикалы, разрушители. Вот эти потенциально опасны, и с ними велась борьба, с левым радикализмом. Но видимо, недостаточно, непоследовательно. Ну, и кроме того, никто не предвидел, какие ужасные последствия принесет России вовлечение в Первую мировую войну. Война оказалась штормом, совершенно разрушившим российский государственный корабль. Этого никто не мог предвидеть. Может быть, только Путилов в 1915 году, еще при начале войны, говорил Морису Палеологу — мы об этом говорили в предыдущей передаче — что война для России будет губительной. Но в это почти никто тогда не верил. Патриотический угар, знаете ли, барабанный бой, слава наших знамен, победа — все это очень знакомая риторика.
Н. АСАДОВА: Лора нас опять спрашивает: «А я не поняла, был ли Маяковский масоном». Нет, Лора, не был масоном…