Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы - Кантор Юлия (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Основную ответственность за относительную неуспешность «Юнкерса» и «Штольценберга» несли немецкий Генштаб и «Зондегруппа Р». Втянув предпринимателей в свои планы, обещав им необходимую поддержку, рейхсвер после спада внешнеполитической напряженности и возникновения осложнений у фирм в СССР пожертвовал ими ради политической целесообразности. И, никак не компенсировав понесенные ими убытки, обязал их не разглашать факт участия в «русском предприятии».
Планы «освободительной войны» и расширения границ на восток, сулившие предпринимателям огромные прибыли на основе громадных военных заказов, были отложены на неопределенный срок. После этого основной акцент был перенесен с производства вооружений и боеприпасов на проведение испытаний различных видов оружия (авиация, OB, танки), подготовку кадров в наиболее перспективных родах войск – танковых и авиации, взаимное присутствие на маневрах армий обеих стран.
Советские военное и внешнеполитическое ведомства жестко дискутировали между собой по вопросу целесообразности продолжения контактов с Германией. Об этом, в частности, свидетельствуют письма советского полпреда в Германии H. Н. Крестинского партийному и внешнеполитическому руководству СССР. Так, в письме заместителю народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинову от 18 января 1927 г. он категорически возражает против возможного свертывания контактов:
«НКИД, по-моему, должен решительно бороться против такой политики. В чем заключается и может в дальнейшем заключаться совместная работа с рейхсвером? Школа летчиков, танковая школа, др. школы, различи, рода военно-научные лаборатории и т. д., устраиваемые немцами у нас, наше участие на немецких маневрах, прикомандирование наших красных командиров к немецким военно-учебным заведениям, приезд немецких офицеров к нам на маневры.
Нам посещение германских маневров, слушание лекций в германской академии, знакомство со всякого рода техническими достижениями в германской армии очень полезно. Это признавали все без исключения военные товарищи, приезжавшие сюда… То, что мы предоставляем немцам в обмен, нам ничего не стоит, так как все они оплачивают за свой счет, а в глубинах СССР легко найти незаметное место для всякого рода школ и др. небольших немецких учреждений…Мне кажется, что во всех наших политических прогнозах мы не учитываем этого момента, недооцениваем великодержавных планов Германии. Возвращаясь к поставленному в начале письма практическому вопросу, прошу Вас бороться против разрыва всякого контакта с немецкими военными» [130].
В свою очередь советское военное руководство высказывалось за постепенное свертывание контактов с рейхсвером. Заместитель председателя РВС И. С. Уншлихт писал Крестинскому:
«Совершенно секретно, т. Крестинскому
01.02.1927
Я подчеркиваю, что попытки использовать германский капитал для нашей военной промышленности были безуспешны, что использование секретов военной техники Р.В. (рейхсвера – Ю. К.) оказалось невозможным, а построенные заводы оказались непригодными для производства, в результате чего интересам нашей обороны был нанесен значительный ущерб.
Учтя совместную работу нашего Военведа с РВМ, инстанция постановила при первой возможности ликвидировать совместные оставшиеся школы, а переговоры относительно новых прекратить. При таких условиях нам остается изыскать способ ликвидации сотрудничества с тем, чтобы не нарушить хороших добрососедских отношений с Р.В., сохранение коих признано инстанцией желательным. Уншлихт» [131].
Немецкая сторона в марте 1927 г. предлагала превратить существующие и находящиеся в стадии организации предприятия в «концессионные», то есть признанные государством и поддерживаемые государством частные предприятия. В такой форме в будущем существовали бы:
а) предприятия… как заведения для опытов, испытания и обучения во всех областях современного воздухоплавания;
б) предприятия… как заведения для подобных целей во всех областях автомобильного дела;
в) предприятия… как исследовательский институт для борьбы с эпидемиями (малярия и т. п.) и натуральными бедствиями с современными средствами уничтожения.
В этой форме, полагали немецкие участники концессии, можно было бы найти и создать «легальную» организацию, которая могла бы служить поставленным целям [132].
Нельзя пройти мимо скандала, опровергающего представления о том, что западное сообщество не знало о тайном военно-политическом союзе СССР и Германии. Подробно он описан отечественными исследователями этого периода, потому целесообразно остановиться лишь на малоизвестных деталях, характеризующих ситуацию «двойных стандартов». Влиятельная английская газета «Манчестер Гардиан» 3 декабря 1926 г. выступила с резкой критикой СССР и Германии. Статьи назывались «Грузы боеприпасов из России в Германию» и «Визиты офицеров в Россию».
В них в сенсационном ключе говорилось о существовании на протяжении пяти с лишним лет секретных связей между рейхсвером и Красной Армией. Газета информировала о построенном «Юнкерсом» в Советском Союзе авиационном заводе, производившем продукцию для армий обеих стран, о германских химзаводах по производству OB в СССР, в создании которых участвовали германские и советские военные эксперты. Для поддержания связей и ведения необходимых переговоров, писала газета, офицеры рейхсвера приезжали в Советский Союз по фальшивым документам, главнокомандующий рейхсвером генерал Сект был обо всем этом не только информирован, но и имел весьма хорошие связи с высокопоставленными офицерами Советской России [133].
5 декабря 1926 г. газета немецких социал-демократов «Форвертс» статьей «Советские гранаты для пушек рейхсвера» в не менее сенсационном духе сообщила о публикации в «Манчестер Гардиан». «Форвертс» выступила с упреком в адрес рейхсвера и обвинениями против Советской России, которая «вооружает германскую революцию». Москва поставляет оружие для подавления в Германии революционного движения, и она же «подстрекает немецких рабочих на выступления против пулеметов, начиненных русскими боеприпасами! Братский привет из Москвы!» – писала «Форвертс», адресуя вопрос в КПГ: «Не были ли ружья, стрелявшие в рабочих-коммунистов в Саксонии, Тюрингии и Гамбурге, заряжены русскими пулями?» Рейхсканцелярия намеревалась предупредить руководство СДПГ в том, что подобные выступления «Форвертс» вредят политическим интересам Германии в отношениях с СССР, и запретить продолжение подобных нападок.
Германской прессе было указано, исходя из внешнеполитических интересов, не муссировать более данный вопрос в сенсационно-обвинительном ключе. Появившиеся 6 декабря статьи в газетах «Берлинер Тагесцайтунг» и «Вельт ам Монтаг» были написаны уже в русле данных директив. Так, «Берлинер Тагеблат», констатировав наличие фактов сотрудничества, напомнил его побудительные мотивы (Версальский договор, «Лондонский ультиматум», Генуэзская конференция, оккупация Рура, ожидание польского нападения). «Политика удушения» Германии, проводимая Антантой, негативно сказалась и на авиапромышленности страны, и многие фирмы вынуждены были работать за рубежом. Так, «Фоккер» «ушел» в Голландию, «Дорнье» – в Италию, причем это не противоречило Версальскому договору. Что касается заказов боеприпасов и оружия в России, то после Локарно, писала газета, Германия не делала в СССР новых заказов.
6 декабря 1926 г. в «Манчестер Гардиан» была опубликована еще одна статья о германо-советском военном сотрудничестве «Военная трансакция Берлина». В ней была довольно подробно изложена история взаимоотношений «Юнкерса» с «Зондергруппой Р» и советским правительством, начиная с лета 1921 г. «Форвертс» в тот же день опубликовала небольшую заметку «Советские гранаты» с нападками на газету КПГ «Роте Фане», а «Ляйпцигер Фольксцайтунг» – разоблачительную статью о «немецкой фабрике по производству ядовитых газов в России». 7 декабря «Форвертс» на публикацию «Манчестер Гардиан» от 6 декабря откликнулась статьей «Россия и райхсвер. Новые разоблачения “Манчестер Гардиан”».
