Дело было в Педженте - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор (версия книг .TXT) 📗
Большевизм, как особо русское явление, ставящий интересы трудящегося большинства выше интересов “элитарного” паразитического меньшинства, не может быть “левым”, поскольку всё “левое” в русском языке означает — ложное, и воспринимается в народе как наваждение сатаны, приводящее всех “левых” к атеизму. Также известно, что лгать человек научился по мере развития абстрактно-логического мышления и речи, за которые отвечает левое полушарие головного мозга. Вынужденный временный союз большевиков с левыми эсерами и меньшевиками — троцкистами, невозможность постановки вопроса о размежевании большевизма с марксизмом в дальнейшем, вплоть до выхода работы Сталина “Экономические проблемы социализма в СССР” в 1952 году, обязательное изучение марксизма в школах и ВУЗах вплоть до 1991 года, как официальной идеологии левой КПСС ? и есть те самые “три дня заминки” (примерно три поколения), в течение которых “ноги” большевизма шли в сторону, противоположную его естественным устремлениям к правде. Это стало возможным после того, как троцкизм навязал большевизму в качестве идеологии марксизм, который поддерживал в трех поколениях советских людей стереотипы толпо-“элитаризма”
На экране появляется надпись: “На третий день”
Группа женщин во главе с Суховым входит в город. Петруха привязывает коня к городской стене, а Саид въезжает в город верхом. Если Педжент — символ нового государственного образования России (СССР), то мы имеем дело с двумя знаковыми моментами: марксизм, приверженный к толпо-“элитаризму”, сдерживает нравственное развитие народов образующих новый тип государственности (конь Петрухи привязан к стене), но этому процессу будет противостоять коранический ислам (конь Саида въезжает в город).
Сухов стучит в окованную железом дверь, над которой висит странная вывеска: “Музей Красного Востока”. Странная в том смысле, что реальный музей предполагает собрание вещественных и письменных документов прошлого, а у “Красного Востока” пока еще никакого прошлого нет, поскольку события фильма привязаны ко времени борьбы с басмачеством после революции и гражданской войны. Следовательно, в символическом плане “Музей Красного Востока” — “воспоминание о будущем”, а все дальнейшие события по отношению ко времени создания фильма (1969 год) — своего рода прогноз-иносказание.
«— Умоляю, только не в музей! Здесь величайшие ценности!
Голос был взволнованный, с чисто русским произношением.
— Погоди, — сказал Сухов, — открой дверь… Ты откуда взялся? — спросил он, увидев на пороге пожилого русского человека с бородкой клинышком и с тюбетейкой на голове.
— Я хранитель музея. Моя фамилия Лебедев.
— Понятно. А где население?
— Спряталось. Привести сюда гарем!
— Вот что, товарищ хранитель, — строго сказал Сухов, — эти девять освобождённых женщин Востока — тоже величайшая ценность. И давайте не спорить. Вопросы есть? Вопросов нет. За мной!
Сухов отодвинул хранителя и шагнул во двор. За ним последовали Петруха и женщины.
Лебедев остался у двери; он растерянно смотрел на бандита из шайки Абдуллы, который следил за ним из-за колонны, угрожающе выставив револьвер».
Сначала нужно разобраться, что именно Сухову стало “понятно” после выяснения личности хранителя музея.
В музей люди ходят получать новые знания, информацию об известных в прошлом, но непонятных в настоящем явлениях жизни.
Красный Октябрь, разом изменивший жизнь многих миллионов людей на одной шестой части планеты, скорее можно отнести к неизвестным явлениям будущего. Руководимые стремлением к социальной справедливости, под лозунгами “Вся власть советам”; “Религия — опиум для народа”, трудящиеся массы, составляющие большинство населения России, стремительно ворвались в неведомую ранее жизнь и начали формировать в обществе новую, отличную от библейской, нравственность. Большевистские вожди назвали её социалистической, не дав вразумительного определения социализму не потому что не хотели, а просто потому что не могли этого сделать. Вне зависимости от лозунгов и целей, провозглашаемых вождями, их объективная нравственность оставалась толпо-“элитарной”. И требовалось время для становления новой нравственности.
Разноликие российские “элитарно” настроенные знахарские структуры и кланы, ушедшие “в подполье” и не желавшие после революции делиться с трудовым народом всей полнотой управленческого знания, оказались на какое-то время в более выгодном положении по сравнению с неграмотным в большинстве своем населением России. Но в реальной жизни не может быть монополии на любое знание, поскольку оно — результат осознанной деятельности всех поколений современной цивилизации.
Исторически же реально в беседе Сталина с автором “Войны миров” писателем-фантастом Г.Уэллсом, 25 июля 1934 года уже были видны результаты “посещения музея”, а также намеки на понимание сущности концептуальной власти:
Сталин: «Непримиримого контраста между индивидуумом и коллективом, между интересами отдельной личности и интересами коллектива не имеется и не должно быть. Его не должно быть, так как коллективизм социализма не отрицает, а совмещает индивидуальные интересы с интересами коллектива. Социализм не может отвлекаться от индивидуальных интересов. Дать наиболее полное удовлетворение этим личным интересам может только социалистическое общество. Более того, — социалистическое общество представляет единственно прочную гарантию охраны интересов личности. В этом смысле непримиримого контраста между “индивидуализмом” и социализмом нет. „…“ Мне кажется, г-н Уэллс, что Вы сильно недооцениваете вопрос о власти, он вообще выпадает из Вашей концепции [41]. Ведь что могут сделать люди даже с наилучшими намерениями, если они не способны поставить вопрос о взятии власти и не имеют в руках этой власти? Они могут, в лучшем случае, оказать содействие [42] тому новому классу, который возьмёт власть, но сами перевернуть мир они не могут. Для этого требуется большой класс, который бы заменил класс капиталистов и стал бы полновластным хозяином, как он. Таким классом является рабочий класс [43]. Конечно, надо принять помощь технической интеллигенции и надо, в свою очередь, оказать ей помощь. Но не надо думать, что она, техническая интеллигенция, может сыграть самостоятельную историческую роль [44]. Переделка мира есть большой, сложный и мучительный процесс. Для этого большого дела требуется большой класс. Большому кораблю большое плавание». «…»
Уэллс: «… В настоящее время во всём мире имеются только две личности, к мнению, к каждому слову которых, прислушиваются миллионы: Вы и Рузвельт [45]. Другие могут проповедовать [46] сколько угодно, их не станут ни печатать, ни слушать [47]. Я ещё не могу оценить то, что сделано в вашей стране, в которую я прибыл лишь вчера. Но я видел уже счастливые лица здоровых людей и я знаю, что у вас делается нечто очень значительное. Контраст по сравнению с 1920 годом поразительный».
Период 1934 — 1939 годы явился периодом “культурной революции” в СССР. Было внедрено повсеместно — обязательное первоначальное образование на языках многих национальностей, некоторые из которых не имели даже своей письменности. Количество школ по начальному и среднему образованию выросло в 1,5 — 2 раза; по высшему образованию — увеличилось на треть. Число библиотек увеличилось почти в два раза. Годовой тираж газет вырос в 1,5 раза. Другие показатели процесса массового получения знаний росли огромными темпами.
«Сухов вытащил из кармана гимнастерки список.
— Джамиля, Зарина, Гюзель… — приступил он к перекличке. Все женщины оказались на месте, кроме Гюльчатай, которая по складам пыталась прочесть вывеску музея».
