Живущие дважды - Голубев Анатолий Дмитриевич (читаем книги .txt) 📗
Тренируясь фанатично, Рик всё ещё надеется изменить ход истории. Он очень торопится, потому что следующим сезоном будет уже на целый год старше.
Эдди Меркс. Он был не только четвёртым в ту гонку, но и получил специальный приз как самый элегантный гонщик…
Это довольно странный приз в той жестокой и грубой игре, которую ведут на шоссе спортсмены. Но тем приз и популярнее.
Он присуждается, однако, не тому, кто выглядит наиболее элегантным, а тому, кто ездит на велосипеде элегантнее других. Французские журналисты никогда не будут голосовать за каждого смазливого парнишку, взгромоздившегося на велосипед. Конечно, слава могла бы служить Эдди Мерксу хорошей рекомендацией для завоевания и этого приза. Но ему не нужны особые рекомендации. Меркс работает на машине в стиле, о котором можно только мечтать. Он сидит в седле так, словно рождён на велосипеде. Машина буквально сиротеет, когда он слезает с неё. Прибавьте сюда остроумие и умение Эдди закручивать журналистам мозги, и сразу станет понятным его право на приз элегантного гонщика.
Эдди всегда полон желания к совершенствованию. Оп долго не ладил с горами. И однажды решил: если горы не хотят идти к Мерксу, он сам пойдёт в горы. В Сервинии, горнолыжном курорте, он тренировался неистово. Потом перебрался в итальянскую долину Аосты. Он приехал туда по приглашению главного менажера индустриального концерна «Сансон» синьора Джиакондо для переговоров. Ему надлежало обсудить будущее, поскольку контракт с объединённой командой «Пежо — Бритиш Петролеум» кончался. Продолжая убеждать менажера словами, он не забывал убеждать его и делом. На высоте почти трёх тысяч метров он проходил ежедневно по сто километров, нанизывая опасные круги по горной дороге. И как потом признался менажер, Эдди убедил его именно своей работоспособностью.
Жизнь профессионала со стороны кажется очень заманчивой, но в действительности тренировки и состязания занимают почти всё время в жизни гонщика. Даже на сон иногда остаются лишь немногие часы.
Французская фирма, на которую работает Эдди Меркс, платит ему 300 фунтов стерлингов в месяц. В 1967 году он заработал на премиях около 39 тысяч фунтов. Такие бешеные деньги привели его на распутье: быть только спортсменом или заняться спортивным бизнесом? Перед Эдди стала проблема: гнаться ли за деньгами или за славой? Они далеко не всегда приходят вместе. А сделать выбор бывает порой так трудно! Он, например, принял предложение фирмы «Фаема» совершить трёхнедельный пробег по всем кафе и ресторанам, в которых продаётся кофе, выпускаемый фирмой. Этим пробегом Эдди превращался в самую пошлую живую рекламу. Ничуть не лучше той, которая ходит по улицам Лондона или Нью-Йорка и своим плакатом на спине и на груди зазывает зайти именно в эту парикмахерскую, а не в другую…
Популярность — ходячий товар профессионального гонщика. О популярности Эдди можно судить по его свадьбе. Она проходила «скромно», но сотни страждущих болельщиков ожидали у входа в церковь своего кумира. Свидетелями Эдди были менажер и гонщик из его же команды. А святой отец, поздравляя пару, сказал:
— Ну, дети мои, теперь вы начинаете гонку на тандеме вдвоём, и это, верьте, не так просто, как кажется со стороны!
Потом жених и невеста покинули церковь под дождём из цветов и под крышей из скрещённых над их головами велосипедных колёс. В ближайших школах было объявлено, что во второй половине дня занятия отменяются и все желающие — а это означало абсолютное большинство учеников — могут пойти и поздравить своего кумира.
Эдди Меркс ещё очень молодой гонщик. Его список побед не длинный, но зато его потенциальные возможности, может быть, самые безграничные в истории профессионального велосипедного спорта. Эдди уже стал лучшим спортсменом мира.
Лишь четверым гонщикам в истории доводилось дважды подряд побеждать на трассе «Милан — Сан-Ремо»: Константе Джиродендо (1925–1926 гг.), Джино Бартали (1939–1940 гг.), Фаусто Коппи (1948–1949 гг.), Лоретто Петруччи (1952–1953 гг.). И Эдди был первым иностранцем, которому это удалось сделать. К тому же у него впереди ещё столько времени, чтобы не один раз повторить подобный успех.
Меркс любит спуртовать в одиночку. И это обычно приносит ему победу. В ту памятную гонку после двухсоткилометрового пути Меркс бросил «поезд» во время первого же подъёма на склонах Капо Берта. Он атаковал ослабевший «поезд» так зло, что только тридцать гонщиков смогли удержаться за ним, а остальные сто сразу же отлетели назад. Не прошли они и трёх километров, как Меркс снова атаковал, и лишь у Мотта нашлись силы, чтобы усидеть на колесе Меркса.
В пригороде Сан-Ремо трасса была буквально прорублена сквозь толпу дико кричащих людей. Затем трасса вылетала на Виа Рома, где сразу же в поле зрения попадал финишный флаг на перекрёстке дорог. Победа была близка, но чуть не случилось чудо. Джимонди в компании с Биточчи, используя проходящую машину как лидера — судьи этого не заметили, — смогли ухватиться за Меркса и Мотта, когда оставалось до финиша едва ли восемьсот метров.
Но достоинство Меркса — он никогда не теряет головы. Сам старается делать гонку. Вновь атакуя итальянцев, он буквально растерзал их на последних ста метрах. А между прочим, за его спиной — в пылу поединка он этого не заметил — шёл уже весь «поезд». Но Меркс проскочил первым, и за ним три итальянца…
Так делается гонка.
Джиано Мотта. У него очень вздорный характер. С ним приходится трудно не только товарищам по команде, но и хозяевам. Его капризы уже стали нарицательными.
Однажды Мотта категорически отказался участвовать в гонках, которые ему навязывал шеф. Он всеми силами решил увернуться от выступления в «Тур де Франс», который отнимает массу сил, но экономически не слишком выгоден. И Мотта сослался на больные ноги.
— Хорошо, — сказал босс, — мы созовём медицинский консилиум. И если врачи действительно подтвердят, что у тебя болят ноги, ты не будешь участвовать не только в «Тур де Франс», но и в сверхконтрактных критериумах. Окажешься здоровым — непременно пойдёшь в туре…
— Мои ноги принадлежат мне, а не вам, — зло ответил Мотта. И в конце концов невесть какими правдами и неправдами он выспорил своё право участвовать в выгодном «Тур Швейцарии» и в тех критериумах, которые ему нравились.
Подноготной такого каприза оказалось сведение в одну команду двух звёзд. А звёзды, как известно, очень плохо уживаются, потому что кто-то должен работать на кого-то. Звёзды же привыкли, чтобы целые команды работали на них.
У каждого гонщика есть свой, как говорят, винтик. У Мотта таким винтиком является медицина. Он при всей своей мужественности удивительно мнительный человек. И со сменой докторов он был в стольких скандальных передрягах, которых вполне хватило бы на целую команду. Но Джиано они мало чему научили.
После долгих поисков он наконец приобрёл собственного профессора. Его имя — Джиано Альто де Донато. Как ни странно, репутацию ему, по слухам, сделали советские космонавты. Никто в Италии, конечно, не мог проверить, работал ли де Донато с советскими космонавтами, но рекомендация оказалась действенной. Успехи русских в космосе и якобы трёхлетняя стажировка профессора в России потрясли воображение Мотта. К тому же он узнал, что профессор — большой специалист по мускульной биохимии и неврологии. Он-де прославился как открыватель закона зубчатого взаимодействия мышц. Словом, заслуг и титулов у профессора оказалось столько, что Мотта не смог устоять. Он взял его к себе на службу и без его санкции не выходил даже на обыкновенную прогулку.
Но вскоре начались скандалы. Профессор отказался ездить столько, сколько ездил Мотта. А тот буквально не мог жить без доктора.
Мотта спал три-четыре часа в сутки, поскольку профессор заявил, будто полезен именно такой сон — короткий, но глубокий. Профессор убедил Мотта: если человек спит больше, он расслабляется. Поэтому глубину сна и реакцию организма доктор регулярно проверял по специальному дозометру. Он готовил Мотта, как космонавта, с помощью гимнастических и специальных упражнений, а также диеты и долгой, напряжённой тренировки. Со временем доктор полностью поглотил права менажера команды.
