Разрыв шаблона - Соловьев Владимир Рудольфович (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Цепочка рассуждений всегда начинается с одного и того же: «Все люди равны в правах, так почему же мы их дискриминируем? Мы же против любой дискриминации. Мы же были против рабства». Тот факт, что великий и свободный народ до конца 1960-х годов не мог изжить тяжелое наследие рабовладельческих времен, американцы переживали очень болезненно. Строго говоря, рабство в Соединенных Штатах исчезло не так уж давно. А еще надо четко понимать, что война между Севером и Югом совсем не была войной против рабства. Мало того, многие американские президенты – очень, по нашим представлениям, демократических взглядов – были рабовладельцами. Что почему-то не все понимают.
Так что не следует забывать о том факте, что это тяжелое наследие живо до сих пор. Потому и случаются всплески протеста типа Фергюсона и восстания на расовой почве. И культура разных сообществ, принадлежащих к разным расам, очень сильно отличается, и произношение отличается – настолько, что в какой-то момент времени, я думаю, филологи заговорят о существовании отдельного языка. При этом даже внутри афроамериканского сообщества очень сильно деление в зависимости от оттенков кожи. Там выстроилась крайне сложная система отношений. Белых туда не пускают, то есть все подобные вопросы с белыми не обсуждают.
Это расслоение общества невольно накладывает свой отпечаток – обжегшись на молоке, то есть на рабстве и расовых неравенствах, американцы начинают дуть на воду. Они говорят: «Хорошо, а в чем еще люди неравны?» Не случайны дискуссии о том, что является нормой, а что не является, что является выбором, а что нет. И все это представляет собой благодатную почву для возникновения тяжелейшего внутреннего конфликта. Потому что все просто, когда у тебя есть Библия. Проблем нет вообще. Книга думает за тебя. Ты открыл главу, прочитал и думаешь: «Ого, круто».
Но это скорее где-нибудь в глубинке, особенно в южных штатах. А если ты вдруг разговариваешь со сторонниками либеральных идей и демократии, они начинают возражать: «Но как же, люди ведь должны быть равны в правах! Иначе это противоречие. Или что, мы сейчас должны брать Книгу Левит и в соответствии с ней идти и забивать камнями гомосексуалистов? Это же абсолютная дикость, как можно!»
Ну хорошо. Мы современные толерантные люди и признаем за гомосексуалистами право на существование. Но наши оппоненты продолжают: «В таком случае, почему вы запрещаете им жениться?» И вот уже появляются штаты, где однополые браки разрешены. «Отлично, – продолжают защитники прав человека, – но постойте, если это нормальная семья, почему мы не даем им все права семьи? У них такая трагедия, они не могут иметь детей – по физиологическим причинам, – но это же не значит, что они не могут взять и усыновить ребенка!»
В самом деле, почему бы и нет. Все-таки дети должны жить в семье, а не в казенном доме. Но тут у нас появляется прямо вытекающий из предыдущего вопрос: а если, например, люди усыновили ребенка, но ладят с ним как-то не очень хорошо – разве у них нет права этого ребенка заменить? Ну как подержанную машину – сдать, продать или организовать клуб вместе с такими же усыновителями и поменяться. Такие факты выяснились, в частности, в отношении усыновленных детей из России.
Что мы им можем сказать на это? Что такая ситуация ужасна? Ну, наверное. А почему? А если так будет лучше для ребенка?
Неожиданно возникают самые разные общества по интересам с самыми болезненными идеями. Так, например, в цивилизованном мире появляются люди, которые на полном серьезе доказывают нам, что ребенок имеет право на любовь со стороны взрослого. Объясняется это – внимание! – сексуальностью ребенка. И, мол, совершенно нормально, если взрослый человек ему поможет. И вот уже пишутся книги и продаются на «Амазоне».
Получается, что, с одной стороны, сетевое пиратство считается ужасным преступлением – Мадонна даже назвала террористами тех, кто выложил в Интернет ее новый альбом, – а с другой стороны, совершенно не страшно и не преступно продавать через «Амазон» книги, пропагандирующие педофилию, лишь бы там не было картинок. Кошмарное преступление – не заплатить налоги, но почти невинный проступок – забыть живого ребенка в машине, чтобы он там угорел. Ну, бывает. Что такого? Про налоги ты не смеешь забыть. А про ребенка – запросто.
Это очень странная ситуация, которую нам тяжело понять, однако американским обществом она принимается чрезвычайно легко. На самом деле американское общество упирается в традиции. И, скажем, традиции провинциального белого Юга колоссальным образом будут отличаться от традиций провинциального черного Юга и абсолютно отличаться от традиций Новой Англии. Они просто друг друга не будут понимать.
Мудрые политики это очень хорошо учитывали. Говорят, что Джордж Буш-младший, который получил блестящее образование в Йельском университете и Гарвардской школе бизнеса, проиграл свои первые выборы, потому что его конкурент заявил: «Что может знать о жизни этот парень, родившийся с серебряной ложкой во рту?» Буш это очень хорошо запомнил. Он понял, как ему надо себя вести. И дальше уже притворялся таким махровым реднеком, что складывалось впечатление, будто он и правда реальный техасец. Хотя он (уроженец штата Коннектикут) и близко никакого отношения до определенного момента времени к Техасу не имел. Я с Бушами встречался лично, и со старшим, и с младшим, и меня всегда удивляло, как придумывается образ глупого человека для Джорджа-младшего. При том что он далеко не глуп. Он великолепный психолог, тонко чувствующий, чего от него ждет его электорат, и соответствующий этим ожиданиям.
Американское общество защищено своими протоколами. Защищено от всплесков, защищено от любых ошибок. Но как только исчезают внешние рамки этих протоколов, американское общество срывается и идет вразнос. И тогда вступают в силу другие протоколы, которые возвращают общество в рамки. Самый яркий пример – трагедия Нового Орлеана. Колоссальное стихийное бедствие, власти в городе фактически нет. Казалось бы, люди должны друг другу помогать! Но нет – появляются банды мародеров, их приходится отлавливать и жестко подавлять.
Но вот другой пример: 11 сентября 2001 года. Абсолютно героическая работа полицейских и пожарных. И люди по всей стране действительно поднимаются, как единое целое, и оказывают сочувствие и помощь. Это один и тот же народ. Американцы способны и на единодушный патриотический порыв, и на расовые выступления. Притом некоторые из них носили по-настоящему страшный характер.
Вот как работают американские протоколы.
В 1991 году в городе Лос-Анджелесе полицейские задержали человека (его, как потом выяснилось, зовут Родни Кинг) и в процессе сильно его избили. Этот самый Родни Кинг был обыкновенным мелким преступником, какой-то особой симпатии он, по большому счету, вряд ли заслуживал, и при других обстоятельствах о нем бы никто вскорости и не вспомнил. Но внезапно он стал страшно известен.
Ночью 2 марта 1991 года Кинг и двое его приятелей ехали по Футхилл-фривей. Они возвращались от друзей, где смотрели по телевизору баскетбольный матч и выпивали. Выпивали сильно – согласно результатам сделанных позже анализов, содержание алкоголя в крови у Кинга в два раза превысило разрешенную в Калифорнии норму. Патрульные полицейские зафиксировали превышение скорости машины, которую вел Кинг, и приказали ему остановиться. Кинг это требование проигнорировал, мало того – прибавил скорость. Надо сказать, что Кинг не только вел машину пьяным, но и в тот момент находился на УДО за грабеж. То есть это преступник с четкой и ясной криминальной историей.
Начинается погоня. За Кингом отправляются несколько полицейских машин и вертолет. Он несется по жилой зоне со скоростью, для российского человека «невероятной» – аж 140 километров в час, плюс-минус. Погоня заканчивается тем, что машина преследователей врезается ему в бок, и к Кингу подскакивают первые пять полицейских. Все они оказываются белыми. Один из полицейских приказывает всем находящимся в машине выйти из нее и лечь лицом вниз на землю. Все, кроме Кинга, подчинились, и их увезли в участок.
