Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента - Сирин Лев
— Ну, электорату интересно же, как Михаил Дмитриевич «свалился» на «Правое дело», — прибег я к последнему аргументу.
— Мало ли что кому интересно, — отрезал Гозман. — Не должен электорат этого знать. Он должен знать, что из себя представляет Михаил Дмитриевич Прохоров, если он будет возглавлять партию. Электорат должен знать, с чем партия во главе с Михаилом Дмитриевичем Прохоровым идет на выборы. Это электорат должен знать. А есть вещи, которые электората не касаются.
Как видите, Леонид Яковлевич пренебрежительно тогда отверг обсуждение даже самой темы политического кукловодства применительно к новому издеру «Правого дела», а ведь именно эта тема спустя несколько месяцев и заполонила все информационное пространство в откровенных репликах самого Прохорова, Гозмана, в бесчисленных комментариях, мнениях, охах и ахах. И на все это, разинув рот, взирал тот самый электорат.
Тогда же, в погожий майский денек, я пошел дальше в разговоре с Леонидом Гозманом, как ни грустно, предвосхитив дальнейшее развитие событий:
— Вы хоть и не признали роль Кремля в «деле Прохорова», но тогда я скажу так… Будет ли обновленное «Правое дело» выходить за рамки игры, предопределенной для него властью, или будет покорным? — спросил я Леонида Яковлевича.
— Задушить так просто Прохорова и партию во главе с Прохоровым, как «Справедливую Россию» и «Родину», невозможно, — гордо отрезал Гозман, словно забыв, на что способен Сурков.
На самом деле Сурков задушил не партию, а Прохорова. Легко. Играючи. Прошло не так уж и много времени, а большинству россиян представляется вполне естественным, что Михаила Дмитриевича нет в большой политике.
— …Речь шла о том, сможет ли решиться Прохоров на радикальные политические шаги… — задал я тогда последний вопрос Гозману.
— А почему нет? — пожал плечами Леонид Яковлевич. — Он вообще-то парень решительный. Так что, я думаю, что это будет отнюдь не марионеточная организация. Я думаю, что она будет вполне серьезна.
Как вы понимаете, именно так все и оказалось. Прохоров принялся выстраивать реальную политическую структуру. Поняв это, Сурков, как пишут, договорился с ним, что Прохоров уйдет без скандала. Причиной выбрали темное прошлое Евгения Ройзмана — новоиспеченного политического соратника Прохорова. Мол, мы не пускаем в политику Ройзмана из-за его судимости, а ты отказываешься идти в Думу без него.
Так или примерно так предложил Прохорову Сурков. Цинично? А то! Хотя Прохоров якобы согласился, но наутро вдруг прозвучали его слова о Суркове, как о «кремлевском кукловоде», который дезинформирует Путина.
Надо думать, что когда всплыла фамилия Путина, да еще в обрамлении таких слов, Владиславу Юрьевичу стало дурно. Спектакль не просто провалился, но провалился с жутким треском. Наружу вылезло грязное белье Кремля. А за это никто по головке не погладит. Ведь главная миссия Владислава Суркова в Кремле и состоит в том, чтобы ворошить это белье вдали от посторонних глаз.
Так что это был главный провал в жизни нашего героя! Такого унижения Остап Бендер… извиняюсь, Владислав Сурков не испытывал уже давно.
Его эффект усугублялся тем, что вместе с Прохоровым из российской политики уходил парламентский либерализм. То есть я-то, в отличие от господина Гозмана, считаю, что Сурков жалел об этом в последнюю очередь — даром что ли развинчивал либеральный политический каркас столько лет. Проигрышем Владислава Юрьевича было то, что либеральная мысль умерла с проклятиями в его адрес на устах.
Впрочем, если вы думаете, что на этот раз все либералы признали, что отныне им следует держаться подальше от Владислава Юрьевича, то вы глубоко заблуждаетесь. Инерция страха, а главным образом либерального заблуждения, что Сурков свой (хоть и политический душегуб), продолжала доминировать в демократических умах.
Вот что мне сказал сразу после фактической смерти его партии Леонид Гозман:
— Все произошедшее я считаю трагической ситуацией. Дело в том, что проиграли ведь не Прохоров и Администрация Президента — хотя они, конечно, проиграли, но это меня, честно говоря, мало волнует, — а проиграла страна.
Чувствуете? Опять смещение акцентов. Опять: передергивание. Опять нежелание признать очевидное. Ну и, само собой, опять страх упомянуть имя Суркова — снова вместо него абстрактная «администрация».
«Проиграли не Прохоров и Сурков, а страна», — заявляет Гозман. Браво, Леонид Яковлевич! Меня вот только больше волнует, кто виноват в случившемся. Тоже страна? Или Прохоров, которого вы сами и напутствовали в мае 2011 года на решительные действия в отношении Кремля. Прохоров в этом смысле не подвел. Тогда кто подвел? Виноватые есть всегда.
Но Леонид Яковлевич предпочитает не называть имени Суркова. Уже разгромлена партия, вместе с ней сгинула из системного политического поля правая идея, а господин Гозман туда же — виноваты все. Страна.
Я понимаю, Леонид Яковлевич надеется вернуться в большую политику. Вновь начать мелькать на экранах, давать интервью, быть, так сказать, носителем либеральных ценностей. Держателем лицензии на либеральную политику. Для этого сразу после смерти «Правого дела» даже стал президентом движения Союз правых сил…
Полноте! Владислав Сурков вас больше не пустит в большую политику. Он с таким трудом разобрал ваш механизм. Он потратил столько упорства и сил, чтобы аккуратно вынуть из него винтики, а не шарахнуть молотком. А тут вы — со своей новой игрушкой.
Черный человек Евгений Ройзман
То, что, как я писал, на роль политического козла отпущения при «уходе» Прохорова Сурковым был выбран руководитель екатеринбургского фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, вовсе не случайность. А закономерность, связанная с одной из главных черт Владислава Суркова — мстительностью. Ибо никаких реальных причин не допускать Ройзмана до выборов у нашего героя не было.
Более того, у меня есть подозрение, что сама личность Ройзмана явилась побудительным мотивом к решению Владислава Суркова «закрыть» Прохорова, а вместе с ним и последнюю надежду на парламентскую либеральную партию в России.
По вброшенной самим Сурковым версии, Кремль отклонил кандидатуру Евгения Ройзмана из предвыборного списка «Правого дела» лишь для того, чтобы дать повод Прохорову уйти из политики красиво. Мол, раз Кремль не пустил Ройзмана в Думу, уйду и я — друзей-то бросать грех.
Мудро придумал Сурков, верно?
Однако вот беда: во-первых, незаконно, а во-вторых, нечестно. Ибо Евгений Ройзман не был никаким козлом отпущения, а, возможно, был главной причиной желания Суркова покончить с «Правым делом».
Евгений Вадимович Ройзман уже был депутатом Госдумы четвертого созыва. С 2003 по 2007 год. От звонка, пардон, до звонка. Причем входил в комитет по безопасности. А там, сами понимаете, людей с преступным прошлым и на порог не пускают. (Я общался с двумя председателями этого комитета, Илюхиным и Васильевым, и многими его членами, поэтому знаю что говорю.)
Так что раз уже был депутатом Ройзман, то со спокойной совестью мог идти в Госдуму еще раз.? И никто не мог ему в этом официально помешать. Никто, кроме Владислава Суркова. Ибо наш герой умеет творить законодательные чудеса, как мы уже не раз убеждались.
Не знаю уж, с кем на этот раз он сыграл в свою любимую игру «ты мне — я тебе», но Ройзману было официально отказано в регистрации в качестве кандидата в депутаты.
Формально, на основании давнишней судимости. Которая, повторяю, почему-то не мешала ему быть депутатом раньше.
А не мешала, потому что была ну уж очень давно — в розовой юности Жени Ройзмана. Да к тому же была пустяковой. В 1981 году в 20 лет Ройзмана осудили за мошенничество и незаконное ношение холодного оружия. Первоначальный срок был условным, однако затем приговор был пересмотрен, Ройзман сел и освободился уже в ноябре 1983 года.
В 1984 году судимость была снята.
Если бы 20-летней давности история была столь принципиальна с точки зрения чистоты репутации «слуг народа», то Ройзмана и в 2003 году следовало до выборов в Госдуму не допускать. Но тогда Сурков ничего не сказал. Теперь вот, значит, приспичило.
