UKRAINA: От мифа к катастрофе - Ваджра Андрей (серия книг .txt) 📗
Я опять приведу отрывок из письма, глухо нелюбимого «свидомыми» Пантелеймона Кулиша, который в 1892 году написал строки, которые могут вызвать приступы тупой злобы у любого из украинствующих сектантов, включая и недоделанных оранжоидов.
«Кохана внучко, сизокрила голубко! Ні про що було писати до Тебе. Чим я живу й дишу те байдуже Тобі, яко патріотці українській, моє он патріотство починається з Олега й Святослава, захоплює кляземщину й московщину з новгородчиною, вибивається з-під монгольського ярма, помагає нам вибитись із-під єзуїтської Польщі, опановує вкупі з царською раттю «пучину крови нашої» Крим, визволяє нас із-під ляхо-татарського виродка - козацтва, і достойного чада його - гайдамацтва, а ввійшовши, при світлі царських шкіл, в океан всьогосвітньої науки, поновлює бояновську старорущину на звалищах кобзарських дум і живого слова народнього. Тимчасом ся старорущина породила вже «нове в народ їх слово», слово пушкінське, і воно дало нам силу знятись вище простолюдної пісні і повісти. Не вгасала пушкінська новорущина нашого староруського, бояновського духу, а воскресила його. По своїй руській природі вона нам не ворожа, - не те вона, що польщизна: бо й її зродили наші ж таки староруські розуми, ті, що, втерявши «матір всіх руських городів», зібрали докупи яку змогли руську землю під її чада». [87]
Вы понимаете, о чем писал старик Кулиш? О том, что общерусский литературный язык это - язык простого малоруса в не меньшей мере, чем великоруса, что, вынутый, грубо говоря, из селянского навоза и поднятый на высоту лучших образцов мировой поэзии и литературы, доведен он был до совершенства наиболее гениальными сынами Руси!
А вот что было сказано по этому поводу профессором Будиловичем в феврале 1907 на собрании Славянского благотворительного общества в Санкт-Петербурге:
«наш нынешний литературный язык не может быть назван великорусским ни по своему происхождению, ни по составу и строю, ни, наконец, по своим культурным задачам. Наоборот, язык Ломоносова должен быть с полным правом признаваем языком общерусским, подобно тому, как на Западе язык Данте признается общеитальянским, Лютера – общенемецким, Кальвина и Мольера – общефранцузским и т.д. Если же кто пожелал бы на основании акающего выговора неударенных «о» и некоторых других звуковых особенностей признавать наш литературный язык великорусским… то с не меньшим правом он мог бы признавать литературные языки итальянский – тосканским, испанский – кастильским, французский – иль-де-франсским, немецкий – верхнесаксонским и т.п.». [88]
Идем далее.
Реформы Петра I в области культуры, в значительной степени осуществились в рамках идей/идеологии малорусских ученых, покинувших для этого Киев и переехавших в Москву. Именно киевляне стали в России руководителями церковного управления и просвещения: галичанин Стефан Яворской был «местоблюстителем» патриаршего престола (заместителем патриарха) и президентом Святейшего Синода; Гавриил Бужинский был «Петра Великого дел славный проповедник», а так же до 1726 занимал должность протектора всех подведомственных Синоду школ и типографий, редактировал книги и документы, контролировал издание книг в Петербурге, Москве и городах Малороссии; волынянин Феофилакт Лопатинский был ректором московской академии, а затем епископом в Твери (был момент, когда вообще всеми Российскими епископатами руководили малорусы). Но наиболее значительной фигурой из них был, советник Петра, архиепископ Новгородский (в прошлом ректор Киево-Могилянской академии) Феофан Прокопович. Дар непревзойденного интригана сочетался в этом человеке с глубокой образованностью и острым умом. Его влияние в те времена на науку и просвещение России было колоссальным! Феофан вошел в историю XVIII века как автор многочисленных речей, проповедей, политических трактатов, как переводчик, теоретик литературы, комментатор. Прокопович сыграл важную роль в создании Академии наук, возглавлял кружок, в который входили Татищев, Кантемир, Брюс и другие деятели русской культуры того времени.
Не меньшее значение для России имели малорусские ученые, врачи, литераторы, философы, религиозные деятели и после эпохи Петра. Фактически именно они все вместе заложили основы общерусской науки и культуры.
Знаете, как этих людей характеризуют сейчас украинские школьные учебники по истории Украины? Как «предателей», которые предали Украину и украинскую культуру за высокие должности в Москве. Представляете? Людей, внесших огромный вклад в фундамент общерусской науки, искусства, языка (на котором впоследствии писали Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский и многие другие писатели и поэты мирового масштаба), обвинили в том, что они «предали» «Украйину», про существование которой они, к тому же, знать не знали, и ведать не ведали! Для нас это звучит смешно, а что у детей в головах остается после таких учебников?
Далее.
В Великороссии существовала богатая поэтическая традиция, но традиция устная, письменных поэтических произведений было крайне мало. Слагалась эта поэзия на великорусском наречии с небольшой примесью церковнославянских слов, стихосложение было не силлабическое и не тоническое, а основывалось на принципах великорусской народной песни. В Западной же Руси сложилась иная, чисто книжная поэтическая традиция, исходящая из польской, и потому основанная на силлабическом стихосложении и на употреблении рифмы. Писались эти «вирши» в Малой Руси как на малорусском наречии (русско-польском жаргоне), который в Западной Руси служил разговорным и деловым языком высших классов русского общества, так и на языке церковнославянском.
Так вот, при Петре І великорусская поэзия превратилась в народное стихосложение, а малорусская стала образцом поэзии высших, образованных, культурных слоев русского общества. Именно она, в последствие, легла в основу пушкинского языка и всей дальнейшей русской поэзии.
Тоже самое касается и прозаической повествовательной литературы. В XVII веке малорусская литература (правда, в значительной степени сформировавшаяся под воздействием польских образцов и европейских переводов, но Петр как раз-то и хотел европеизировать Россию), «задавила» великорусскую.
Риторика послепетровской России это - традиционная схоластическая риторика малорусских братских школ и Могилянской Академии. Именно вышеупомянутые Феофан Прокопович и Стефан Яворский, окончательно закрепили эту традицию в Москве. Вся русская риторика послепетровского периода, как церковная, так и светская, восходит именно к этой малорусской традиции.
Драматической литературы до Петра в Великороссии вообще не было. При дворе ставились драматические произведения малорусских авторов (например Симеона Полоцкого). Русская драматическая литература послепетровского периода генетически связана именно с малороссийской школьной драмой. Таким образом, не сложно увидеть, что русская, точнее ОБЩЕРУССКАЯ литература является прямым продолжением западнорусской, малорусской литературной традиции. [89]
Подобные же процессы шли и в религиозной сфере. Как писал Трубецкой,
«отношение к религии и направление развития церковной и богословской мысли естественно должны были примкнуть именно к западнорусской традиции, раз западнорусская редакция русского богослужения еще при Никоне была признана единственной правильной, раз Могилянская Академия стала общерусским рассадником высшего духовного просвещения, и раз большинство русских иерархов долгое время были именно питомцами этой Академии. Западнорусской являлась и традиция послепетровской русской школы, методов духа и состава преподавания. Наконец, характерно, что и самый взгляд на старую великорусскую культуру, усвоенный в послепетровскую эпоху был по происхождению своему западнорусский: о культуре допетровской московской Руси было принято (да, можно сказать, и сейчас еще принято) высказывать те же суждения, которые в XVII-м веке высказывали «ученые» украинцы…». [90]
