Путин против Путина. Бывший будущий президент - Дугин Александр Гельевич (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Но в этой объективности есть и слабая сторона: Владимир Путин не создал себе коллективного преемника, он не создал предпосылок для преемственности в субъективном самосознании политических элит современной России. В народе — да, в истории — да, в геополитике — да, в инерции государственного существования — да. В какой-то момент даже появился персональный, личностный преемник. А вот коллективного преемника у него нет. Субъективно политические элиты являются в России случайными, такими же, какими были в 90-е годы. И Путин не извел эту случайность и вытекающую из нее сиюминутность, эфемерность самосознания политических и экономических элит, не вышиб ориентацию на власть — как коррупцию. Кстати, как и на бизнес — как коррупцию. Это является слабой стороной личной преемственности, это слабое место в схеме преемственности курса.
Нынешние политические элиты характеризуются полной субъективной неадекватностью, включая тех людей, которых привел с собой Путин, потому что они тоже были случайными людьми, как и все у нас. Они не переломили тренд негативных политических элит ельцинского периода, а вписались в него. Они лучше прежних, потому что выполняют волю Путина, а Путин выполняет волю истории и волю народа, но субъективно они такие же, как прежние. Субъективно они не проснулись, у них нет исторического самосознания своей миссии, нет понимания геополитической цели, нет гражданской ответственности. Путин не создал новую элиту, свою элиту, адекватную элиту, даже не начал процесса формирования этой элиты. Формально, против продолжения нынешнего курса ни один человек из серьезных претендентов на какую-то роль в России сейчас возражать не может и не станет, но субъективная неадекватность и жульническая природа нынешней элиты создаст предпосылки борьбы за власть в России даже после возвращения Путина. Что вначале будет происходить в рамках полной преемственности курса.
Мы знаем, что перспективы либералов практически равны нулю, потому что альтернатива путинскому курсу отвергается всеми — и народом, и элитами, которые к нему отлично приспособились. У людей, которые бросят вызов путинскому курсу, шансов — ноль. А вот в рамках преемственности путинского курса в силу субъективной исторической, интеллектуальной неадекватности российских политических элит уже вызрели катастрофические процессы. Поскольку те люди, которые приняли курс Путина после первого восьмилетнего цикла, принимая этот курс, стали действовать без достаточной исторической ответственности. Тем более Путин после 2008 года в статусе Ден Сяо Пина, только молодого и активного, все четыре года как дамоклов меч висел у них над головой. И кто-то всерьез начал встраиваться в ситуацию статус-кво с преемником, за что и поплатился, а кто-то встраивался уже в будущую ситуацию, ориентируясь на 2012 год. Курс был продолжен, а вот на субъективном уровне политические элиты начали брожение, что при неблагоприятном развитии обстоятельств еще приведет к подрыву этого курса уже после возвращения Путина. Возможно, нас ожидает двоевластие, если полюсов будет только два, а не больше. Может быть больше.
Возможности избежать этой опасности нет. Мы обречены на войну элит внутри путинского курса. Поздно что-то менять, Путин не занимался субъективным состоянием элиты, это было передоверено группе политтехнологов и пиарщиков. То есть видимость работы с элитами есть, а работы на самом деле нет. Но PR бывает разным, иногда он необходим, как сокрытие истины или пускание пыли в глаза. Но вся работа, которая была заказана политтехнологам и пиарщикам, обманула только одного человека — Путина. От того факта, что процесс нормализации состояния политических элит был симулирован, подменен и сымитирован, страдает Путин и его страна.
Катастрофа угрожает не с той стороны, с которой все ее ожидали — не со стороны «оранжевых». Более того, «оранжевые» даже полезны: в силу абсолютной антипопулярности их позиции они сплачивают вменяемые, здоровые силы вокруг Путина. Возможно, существование этих маргинальных группировок, откровенно поддерживаемых всеми ненавистным сегодня Западом и одиозными олигархами, только и явилось залогом того, что путинская элита не распалась раньше. А вот субъективное состояние именно пропутинских сил во власти является предвестником катастрофы. Ситуацию можно было изменить, но вместо этого начались явные развеселые симуляции этого процесса, игра в дезинформацию своих. И эта ситуация будет только усугубляться. Путину, раз он решил сохранить за собой ответственность за страну, в первую очередь придется разрешать именно эту проблему.
Если завтра весна
В настоящее время, как мы уже установили выше, в России политики нет. Но особенно ее нет в период зимних праздников и новогодних каникул. Не только потому, что в этот период правящий класс расслабляется, начиная с католического Рождества по старый Новый год, стремясь продлить праздник аж до нового года по восточному календарю, но и потому, что политики в России нет как таковой. Ее нет, потому что она никому не нужна. Она не нужна элите, так как политическая платформа неизбежно ограничивает поле возможностей власти, заставляя с собой считаться, всякий раз объясняя массам, как то или иное действие, тот или иной результат, та или иная декларация соотносятся с заявленными политическими целями, ориентирами, идеалами. Нет целей, ориентиров и идеалов, и объяснять нечего. Очень удобно. При отсутствии политики власть полностью свободна от какой бы то ни было ответственности. Пока ее терпят, она вольна действовать как угодно. Лжи в любом случае намного меньше. Но отсутствие политики не сильно заботит и массы. Тому есть несколько причин. Во-первых, людям очень надоели 90-е — вздорный пьяница и маразматик Ельцин; его дочка и «семья»; могучие интриганы-олигархи; хитроумно намекающие на что-то непонятные телекиллеры; служащие пехотой в медиавойне олигархов; вой политиков-популистов; митинги, направленные всегда «против» (против чего именно, народ в большинстве своем просто не понимал). Нет политики — нет невроза.
Во-вторых, народу понравилось жить при Путине. Есть и строгость, и терпимость. И накачанные мускулы, и либеральный Кудрин, хоть ныне и отставленный. И намек на сильную отеческую опеку, и успокоительный демократический дискурс. Каждый выбирает то, что ему нравится. Путинский дискурс как терапия — он обычно содержал в себе (как буддистский коан) несовместимые противоположности, избавляя слушающих от напряжения ума.
В-третьих, российские массы не понимают политику; они в ней запутались. Коммунизм как политическая модель рассыпался (в 1990 и 2000-е годы этот распад продолжался — не без участия предельно неадекватного зюгановского руководства КПРФ). Либерализм не прижился. Национализм отпугивает своей экзальтированной энергией. Чтобы в такой ситуации интересоваться политикой, необходимо предпринять усилие. Только этого еще массам не хватало: готовые политические рецептуры — и те постигаются с огромным трудом, а тут надо творчески мыслить в духе «четвертой политической теории» (по ту сторону либерализма, коммунизма и фашизма). Нет уж, увольте. В следующий раз.
Так сложился консенсус власти и народа в отношении того, чтобы «забыть о политике». Действительно, в жизни есть много чего еще интересного. Так сложилась структура современной аполитейи. Ее символом является правящая партия «беспартийного большинства», избегающая «политических дискуссий», и правильно делающая, между прочим. Это по-настоящему демократично — избавить большинство от политики, если большинство никакой политики не желает. Вопрос в том, как долго может продлиться такая сладкая жизнь? На какой срок политика даст возможность о себе забыть? Как долго еще смогут продолжаться политические каникулы?
Путинская политика: деполитизация
Политика в России полностью закончилась не с приходом Путина. Путин начал борьбу против политики (такой, какой она была в 90-е годы), и в этой борьбе и состояла его собственная политика. Она была направлена не «за», а «против». В этом был ее позитивный и содержательный нерв. Люди довольно ясно представляли, что им надоело, чего они не хотят. И Путин на основе этой легитимации стал ликвидировать то, что раздражало массы. А массы раздражало все, что составляло политику 90-х: реформы, приватизация, либерализм, оголтелый фанатичный антикоммунизм и антисоветизм, западничество, олигархат и его бесноватые СМИ, ослабление государства, растущая угроза распада России. Путин уловил это и не возражал против того, чтобы этого не стало. Народ и Путин нашли друг друга — отсюда бешеный рейтинг, харизма и легитимность Путина. Но ни массы, ни Путин не имели никакой положительной программы. Она была и не нужна — ее с успехом заменяла отмена старой, разрушительной программы и низвержение ее носителей. Чистая диалектика: отрицание отрицания.
