Нефть: Чудовище и сокровище - Остальский Андрей Всеволодович (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Но главная проблема была с Компанией Суэцкого канала – та наотрез отказывалась разрешать проход через канал существовавших к тому моменту танкеров, поскольку они имели обыкновение взрываться, воспламеняться и так далее. (Страхи эти были, видимо, несколько преувеличены, но всё же неприятные эпизоды и в самом деле время от времени имели место).
Так вот, Маркус Самюэль предложил компании Суэцкого канала самой выдвинуть требования к спецификации танкера. В трудных переговорах Самюэля поддерживал британский Форин Офис, которому очень хотелось, чтобы именно чисто британская компания обладала правом и возможностью использовать Суэцкий канал для доставки нефти – и других грузов – ведь международная ситуация становилась напряженной. И в результате компромисс был достигнут. За основу были взяты современные типы танкеров, апробированные к тому времени той же «БраНобель».
Первые танкеры российской компании были построены в основном в Швеции (что неудивительно). Забавно выглядит список их названий: «Заратустра», «Мухаммед», «Татарин», «Сократ», «Коран», «Талмуд», «Дарвин», «Калмык». Смотрится как дань политической корректности. У «Шелл» таких проблем не было – им надо было только заглядывать в словарь и выбирать названия моллюсков позвучнее.
Впрочем, куда серьезнее была проблема взрывоопасности – один из нобелевских танкеров взорвался таки при загрузке нефти в Баку. Маркус Сэмюэль заказал три танкера в родной Англии, и вот в августе 1892 года первый танкер компании «Шелл» прошел через Суэцкий канал. А вскоре красные железные бочки с нефтью «Шелл» стали вытеснять из Индонезии, Сингапура, Таиланда, Японии и так далее синие бочки «Стандард Ойл». Многие в тех странах утверждали, что «Шелл» побеждала уже одним только цветом – в тех краях красный заведомо считается более привлекательным, чем синий.
Видно, Маркус Сэмюэль даже психологию восприятия цветов изучил. А, может, и так, просто, попал в точку, случайно. Говорили, что у него было всего несколько секунд, чтобы цвет выбрать. Прокричал в телефонную трубку первое, что пришло в голову.
Это была огромная победа, но в начале века выяснилось, что почивать на танкерных лаврах рановато. Цены на нефть в очередной раз упали, танкеры Самюэля были полны дорогой нефтью, но пока они плыли через полмира, нефть в несколько раз упала в цене, К тому же затеянная «Шелл» добыча на Борнео себя не оправдывала, а тут еще разразилась ценовая война местного значения с голландской «Ройял Датч», у которой были достаточно богатые месторождения на Суматре.
В условиях упавших цен воевать было смертельно опасно, обе компании могли погибнуть на радость американскому конкуренту. Тот же посредник, который так вовремя свел его с Ротшильдами, представил Самюэлю и Генри Детердинга, который объявил себя горячим сторонником консолидации. Поначалу хозяин «Шелл» нисколько не сомневался, что именно его компания и лично он возглавят объединенное предприятие, но оказалось, что Детердинг не может себе даже представить себя «играющим вторую скрипку». Абсурд, нелепость, кто знает этих выскочек из Голландии, а тут «Шелл», партнер самих Ротшильдов и Нобелей, покоритель Суэцкого канала и Азии, борющийся на равных с самим Рокфеллером…
Но последовала продолжавшаяся несколько лет психологическая дуэль, в которой в основном на одной только силе характера, победил голландец.
Самюэль Маркус без сомнения был очень талантливым бизнесменом и сильным организатором. Но был чрезвычайно самолюбив и тщеславен, сказывались бедное детство, проведенное в еврейских районах лондонского Ист-Энда, и все связанные с этим комплексы. Детердинг же был напрочь лишен каких бы то ни было комплексов и совсем не склонен к рефлексии, говорил чрезвычайно громко, хохотал, обнажая сразу все зубы. Врываясь в комнату, он заполнял ее всю до отказа, переводил всё внимание на себя, излучая, по мнению современников, «непреодолимый магнетизм». С детства показав и любовь к цифрам и умение чрезвычайно быстро считать, он также выработал со временем свой главный бизнес-принцип: «Основной закон – это простота. Каждый раз, когда я не могу вычленить в предлагаемой мне идее ее самых простых составляющих, неизменно оказывается, что идея эта – безнадежно ошибочна», говорил он.
Всё в своей жизни Детердинг делал с апломбом, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте. Самюэль Маркус, по свидетельствам современников иногда вдруг задумывался, в напряженные моменты легко срывался на крик. А на лошади ездил так, что, казалось, он вот-вот с нее упадет. Хотя на самом деле удерживался в седле.
Одной из простых и очевидных идей для них обоих была необходимость соединения сил в трудной ситуации. Но оба были уверены в своем лидерстве.
Дуэль получилась, как между двумя идущими на лобовое столкновение самолетами – кто-то один должен свернуть. Или оба погибнут. Свернул Самюэль Маркус. Детердинг победил. Конечно, голландцу повезло. Его компании к тому времени удалось подчинить себе независимых производителей в Азии и с их помощью перейти на производство пользующегося всё большим спросом бензина. Ему удавалось платить огоромные дивиденды своим акционерам – в несколько раз больше, чем «Шелл». К тому же Самюэль слишком много времени и сил тратил на удовлетворение своего тщеславия и компенсацию комплексов, добиваясь (и добившись) избрания Лордом-Мэром Лондона. И вот такое унижение – Лорд-Мэр и вдруг фактически – подчиненный голландского выскочки.
Но с финансовой точки зрения подчинение пошло на пользу и «Шелл» и лично Самюэлю, его брату и другим акционерам компании – все они под руководством Детердинга очень сильно разбогатели, как наверно, и мечтать не могли. Голландец оказался очень сильным лидером.
Вдохновленный, заглатывал иногда больше, чем мог проглотить. Большой ошибкой была покупка у Ротшильдов в 1912 году их доли бакинских месторождений – вскоре их национализируют большевики.
Что, видимо, и обусловило жгучую, всепоглощающую ненависть Детердинга к СССР. На почве этой ненависти у него порой возникало что-то вроде несвойственной ему хандры и депрессии. А тут еще он женился на вдове русского царского генерала Лидии Павловой, ради завоевания сердца которой совершал эксцентричные поступки – даже вынужден был в какой-то момент просить о помощи своего друга-соперника Гюльбенкяна, чтобы расплатиться за подаренное ей колье. Оно стоило феноменальнуе сумму в 300 тысяч долларов – несколько миллионов по нынешним ценам. Супруга, как считалось, ненависть к большевикам подпитывала и поощряла.
Всех он победил, всех покорил, и мужчин, и женщин, создал нефтяную империю, но вот только эти Советы…
В Москве о чувствах Детердинга видимо знали, писали о нем издевательски, рисовали карикатуры, но больше всех ему отомстил Алексей Толстой, выведя его и Лидию Павлову в своем романе «Гиперболоид инженера Гарина» в качестве «химического короля» Роллинга и его любовницы Зои Монроз – русской белогвардейской авантюристки без стыда и совести. Одна цитата: «Зоя Монроз быстро изучила его характер, его приемы борьбы. Она поняла его силу и его слабость. Он плохо разбирался в политике и говорил иногда глупости о революции и о большевиках».
Так что не одного инженера Шухова Толстой в этом романе обидел (см. всё ту же главу «Крекинг русского полимата»).
Но Детердингу как раз было на Толстого совсем наплевать. А вот нефтяной бойкот СССР он пытался организовать весьма энергично. И в этом потерпел поражение. Эгоистические интересы американских конкурентов не дали им выполнять условия бойкота. Детердинг обиделся на наследников «Стандард ойл». И не просто обиделся, а затеял против них настоящую ценовую войну, продиктованную уже не бизнес интересами, а эмоциями и, как всегда бывает в таких случаях, ровным счетом ничего не добился.
А ведь вошел в историю как успешный организатор первого (и на самом деле единственного по-настоящему действовавшего, хотя и недолго) нефтяного картеля. В его рамках крупнейшие нефтяные компании договаривались действовать сообща, тайно координировать свои шаги, вместе нажимать на правительства, диктовать свои условия странам, на территории которых ведется добыча. Детердинг думал, что картель сможет вместе свалить и большевиков, но куда там…
