Тайны Англии - Черняк Ефим Борисович (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Но вернемся к заседаниям комиссии, разбиравшей спор шотландской королевы с лордами. Даже после представления «писем из ларца» Мария Стюарт отнюдь не считала свою партию проигранной. Она могла вступить в новый брак, который, возможно, принес бы ее избраннику шотландскую корону. Перед этим соблазном не устоял один из членов комиссии, могущественный герцог Норфолк.
Томас Говард, герцог Норфолк, родился в 1538 году. Он был отпрыском знатного рода, к которому принадлежала и королева Анна Болейн (мать Елизаветы). Его отец Генри Говард, граф Серрей, между прочим, известный поэт, оказался замешанным в дворцовых интригах и погиб на эшафоте в 1547 году. В 16 лет Томас Говард унаследовал титул герцога. Английская королева именовала его своим кузеном. Он занимал первое место в списках английской знати. Норфолку с первых лет правления Елизаветы поручались важные государственные дела, особенно переговоры с шотландцами. В конце 60-х годов он проявил себя открытым противником антииспанской политики, которую начали проводить Уильям Сесил и фаворит Елизаветы Роберт Дадли, граф Лейстер.
Когда Сесил сообщил Елизавете, что Норфолк, участвующий в расследовании роли Марии Стюарт в убийстве мужа, перешел на сторону пленницы, гневу английской королевы не было предела. Намерения Норфолка жениться на Марии Стюарт сами по себе не могли считаться преступлением. Впоследствии, чтобы подвести их под понятие государственной измены, прокурору пришлось ссылаться на то, что Мария, выйдя замуж за французского дофина в 1557 году, так изменила свой герб, чтобы в нем были зафиксированы и права, которые она якобы имела на английскую корону (стоит напомнить, что сама Елизавета сохраняла традиционные для английских королей притязания на французский престол). Мария Стюарт никогда формально не отказывалась от своих претензий занять когда-нибудь английский трон, как она обычно уверяла, наследовать Елизавете. По утверждению же английского правительства, Мария Стюарт заявляла, что имеет преимущественное право на престол по сравнению с Елизаветой. Повторяя это истолкование позиции шотландской королевы, прокурор добавлял, что она была отлично известна герцогу Норфолку и поэтому его матримониальные планы равнозначны государственной измене.
10 января 1569 года Сесил в присутствии членов английского тайного совета и уполномоченных обеих сторон — Марии Стюарт и шотландского правительства — объявил о решении Елизаветы. Оно сводилось к тому, что отвергались обвинения лордов против Марии, так же как контробвинения шотландской королевы против ее врагов. Однако этот оправдательный, вернее, нейтральный вердикт в отношении обеих сторон скрывал реальную политику Лондона. Мерей получил заем в 5 тыс. фунтов, и его правительство фактически было признано Елизаветой, а Марию Стюарт, несмотря на протесты ее представителей, оставили в Англии. Более того, под предлогом сохранения при Марии ее советников задержали влиятельных лиц — Джона Лесли и лорда Герриса. Это было сделано по просьбе Мерея, опасавшегося их возвращения в Шотландию. В ответ Мария пыталась поднять против Мерея всех его врагов, особенно Гамильтонов, уверяя, что тот собирается выдать англичанам принца Якова и разместить британские гарнизоны в замках Эдинбурга, Стерлинга и Думбартона. Английское правительство даже сочло необходимым издать написанную Сесилом прокламацию, в которой отвергалась эта «клевета».
Оставляя Марию Стюарт в Англии, Елизавета получила серьезный рычаг для воздействия на шотландское правительство. Однако это преимущество не шло ни в какое сравнение с неудобствами, которые проистекали от того, что Мария стала центром притяжения для всех противников Елизаветы. Нельзя забывать, что значительная часть английского населения, в том числе немало дворянских семей, особенно на севере страны, в то время еще были католиками. Опыт показал, что постоянно клокотавшее крестьянское недовольство могло быть направлено в русло восстания, проходившего под лозунгами католической реставрации.
В 1569 году в северных графствах Англии вспыхнуло крупное крестьянское восстание. Как это не раз случалось со времен Реформации, народное недовольство вылилось в форму движения под знаменем католицизма. Феодальный сепаратизм постарался использовать в своих целях выступления крестьянских масс. Восстание возглавили графы Нортумберленд и Уэстморленд. Они намеревались освободить Марию Стюарт, которую можно было объявить законной королевой и противопоставить Елизавете. Герцог Норфолк, который должен был стать командующим армией восставших, в последний момент струсил, предал своих сообщников и по требованию Елизаветы явился в Лондон, где его посадили в Тауэр. Норфолк выдал план повстанцев. Марию спешно перевезли из замка Татбери на юг, в Ковентри. Об этом позаботились приближенные Елизаветы Хандсон и сэр Ролф Сэдлер.
Наш старый знакомец был в числе нескольких сановников и генералов, которым было поручено подавление восстания. Ведь события развертывались неподалеку от Шотландии и здесь снова потребовались его умение и опыт. Уже немолодой разведчик — ему было тогда 62 года — снова взялся за привычное ремесло. Первоначально оружие тайной войны использовали против самих повстанцев. Так, например, адмирал Клинтон, командовавший одним из отрядов королевской армии, в конце ноября послал сэру Ролфу депешу, что он находится в Линкольне с 12 тыс. хорошо вооруженных солдат. На деле у Клинтона было всего 200 или 300 человек, и письмо было направлено в расчете, что его перехватят.
Восстание не получило массовой поддержки за пределами северных графств и было подавлено спешно переброшенной с юга королевской армией. К январю 1570 года все было кончено, если не считать, конечно, массовых казней, которыми неизменно сопровождались подавления крестьянских движений.
Елизавета требовала поимки руководителей восстания — Нортумберленда и Уэстморленда. Однако они оба бежали в Шотландию. Английское правительство могло рассчитывать на полное содействие регента Мерея, которому не улыбалась перспектива реставрации католицизма в Шотландии и восстановления на престоле Марии Стюарт. Нортумберленд был заманен в ловушку неким Армстронгом, который передал его людям Мерея. Уэстморленд укрылся в сильно укрепленном замке Томаса Керра. Когда же Мерей отправился в этот замок, намереваясь потребовать выдачи беглеца, то по дороге люди из свиты регента постепенно покидали его: никому не хотелось участвовать в таком непопулярном деле, как арест и выдача Елизавете ее врагов, слишком сильны были антианглийские настроения! Мерей не добился от Керра ничего, но сэр Ролф Сэдлер считал, что это даже к лучшему. Он настойчиво писал Елизавете в Лондон, что Мерей, выполняя ее требования, сильно подорвет свои позиции в стране.
Что же касается Уэстморленда, то за ним Сэдлер установил тщательный надзор. Обязанности главного лазутчика добровольно принял на себя некий Роберт Констебл, кузен Уэстморленда, пользовавшийся его полным доверием. За действиями шпиона следила из Лондона сама Елизавета, предписавшая Сэдлеру постоянно поддерживать Констебла полезными советами и, конечно, деньгами. Получая золото, Констебл позволил себе в одном донесении лицемерно погрустить насчет «изменнического рода службы, за которую принялся, заманивая в ловушку того, кто доверяет мне, поступая как Иуда в отношении Христа». Отправив очередную депешу, Констебл спешил на совещание приближенных Уэстморленда или в местную таверну, где за карточной игрой выведывал новости, которые могли интересовать английскую разведку. Продолжавший вполне доверять Констеблу Уэстморленд даже вручил ему свое кольцо и послал в Англию к жене с просьбой передать через него драгоценности, которыми в Шотландии можно было бы оплатить пребывание графа и его свиты в замке Керра. Шпион отправился без промедления. Выудив бриллианты, Констебл переслал их Сэдлеру, надеясь на разумную денежную компенсацию. Однако тот вернул ему камни — ведь похищение их раскрыло бы Уэстморленду всю игру, которую затеяла вокруг него английская разведка. Впрочем, о том, попали ли драгоценности к Уэстморленду, история умалчивает. Достоверно известно лишь, что Констеблу удалось заманить в западню нескольких приближенных графа. Сам же Уэстморленд начал догадываться, чем занимался его дорогой родственник. Это, пусть запоздалое, открытие все же помогло графу бежать во Фландрию, где он поступил на службу в испанскую армию.
