Кризис коммунизма - Зиновьев Александр Александрович (читать хорошую книгу .txt) 📗
Кризис государства
Коммунистическое государство есть часть системы управления, и к нему относится все сказанное выше. Но это такая часть, которая сама есть гигантская система и от которой зависит деятельность всей системы управления. В ней сконцентрировались все кризисные явления.
На примере кризиса власти особенно отчетливо проявляется глубокое различие коммунизма и капитализма. Правительственные кризисы суть обычное явление в капиталистических странах. Они существенным образом не нарушают нормальный ход жизни, механизм самоорганизации общества. Италия, например, живет в состоянии перманентных правительственных кризисов. Механизм самоорганизации и функционирования капиталистического общества сравнительно мало зависит от состояния политической системы. В коммунистическом же обществе кризис власти есть концентрированное проявление кризиса самих основ общества. Здесь власть есть явление не просто политики, но социальной организации страны. Здесь власть проводит какую-то политику, но она сама по себе не есть явление политическое в том смысле, в каком понятие политики сложилось на Западе.
Кризис власти (государства) проявился прежде всего в том, что стало невозможно сохранять ее как единое щ слаженное целое. Высшая власть утратила прежний контроль над нижестоящими подразделениями. Стержневая часть утратила прежний контроль над прочими разветвлениями власти. Кризис, далее, проявился в том, что ор ганы порядка перестали выполнять свои функции на должном уровне. Милиция оказалась неспособной бороться с ростом преступности, органы государственной безопасности оказались бессильными бороться против нарастающих антигосударственных и антикоммунистических умонастроений и действий.
Власть сама усилила этот аспект кризиса, освободив и даже реабилитировав прежних диссидентов и присвоив себе разоблачительские функции диссидентов. Заигрывания горбачевцев с Западом породили серию либеральны жестов, поощрив тем самым бунтарские, антигосударственные, антипартийные и антикоммунистические силы в стране. В том же направлении действовали разоблачения сталинизма и брежневизма. Расчеты власти на завоевание популярности не оправдались. Наоборот, она потеряла авторитет в глазах населения. Разоблачая сталинистов и брежневистов, горбачевцы фактически наносили удар по власти вообще. Начались такие массовые нападки на власть, каких не было за всю советскую историю. Причем все это делалось открыто, в прессе, безнаказанно и даже с выгодой для нападающих на власть. Все вывернулось наизнанку. Теперь всякое доброе слово в адрес нормальной коммунистической власти оказалось фактически под таким же запретом, под каким в свое время находилось слово критическое.
Коммунистическая власть разрыхлилась внутренне и зашаталась под ударами извне. Вместо того, чтобы давать указания свыше и добиваться их исполнения, она поддалась требованиям извне и занялась внутренними склоками. Получилось так, как получилось бы с армией, в которой низшие чины стали бы обличать командование, отказались бы выполнять приказы и потребовали бы перестроить армию так, как хотелось бы нерадивым солдатам, «сачкам», лодырям, дезертирам, трусам, мародерам, а генералы занялись бы обсуждением требований деморализованной армии и раскололись бы на группы, которые наперегонки бросились бы удовлетворять эти требования. Такая армия обречена на поражение, если командование не восстановит свое единство и дисциплину среди подчиненных.
В самой сильной степени кризис власти затронул ее стержневую часть – партийный аппарат. Он утратил былой контроль за системой власти и оказался изолированным от управляемого общества. На него взвалили главную ответственность за то, в каком положении оказалась страна. Все нападки на представителей власти, обвинения их в коррупции, бюрократизме и консерватизме относились прежде всего к работникам партийного аппарата. Горбачевцы обрушились прежде всего на тех работников партийного аппарата, которые в какой-то мере мешали им укрепляться у власти. Антипартийные и фракционные выступления членов партии и даже представителей органов власти стали обычным делом. За них никто не наказывался ощутимым образом. Многие стали демонстративно выходить из партии. Началась оргия дискредитации органов государственной безопасности. Антикоммунистические выступления и неподчинение властям перестали даже удивлять. На выборах в советы кандидаты партийных органов стали терпеть сокрушительное поражение. Допущение формы выборности в отношении не выборной по существу власти поставило всю профессиональную власть на грань катастрофы.
Вполне отчетливо кризис партии констатировал Е. Лигачев, считающийся главой консерваторов, на пленуме ЦК КПСС в марте этого года. Он сказал следующее. В советском обществе обозначились силы и люди, которые, прикрываясь и манипулируя лозунгами перестройки, вынашивают намерение развалить общество, партию, выхолостить ленинские принципы ее построения и деятельности, преобразовать КПСС в социал-демократию, ввести в стране частную собственность и реставрировать капиталистическое производство. Кризисная ситуация в стране, по мысли Лигачева, обусловлена многими причинами. Но главная из них – ослабление партии как в организационном, так и в идейном отношении. Лигачев констатировал также наличие в партии фракционной и оппозиционной борьбы, антисоциалистических движений. Причем это коснулось и высших эшелонов партии.
Но Лигачев консерватор. Может быть, он перегибает палку? Ничего подобного. Он еще слишком мягко охарактеризовал ситуацию. Платформа ЦК КПСС к Двадцати восьмому съезду партии, принятая в феврале этого года, выражает умонастроения лидера реформаторов Горбачева. И в ней можно видеть ту же констатацию кризиса в стране и в системе власти. Правда, сделано это в форме благих намерений, призывов к обновлению общества, к перестройке самой партии. И в платформе речь идет о передаче власти советам, о ликвидации монополии КПСС, об исключении из конституции статьи о руководящей роли КПСС, о допущении многопартийности, о рыночной экономике, о конкуренции частных производителей, о парламентаризме. В том же духе высказывался Б. Ельцин в своей предвыборной программе. Он договорился даже до идеи коммунистической партии без партийного аппарата вообще. В марте этого года пленум ЦК КПСС одобрил проект нового устава КПСС, составленный в том же духе.
Выше я уже говорил о коммунистической власти как о социальном хамелеоне. Ситуация с перестройкой партии дает характерный пример этому. Упомянутые документы выражают на словах намерение усовершенствовать систему власти. По сути дела они фиксируют кризис власти. А к чему ведут махинации с перестройкой власти, это уже совсем иное дело, ничего общего не имеющее со словесными лозунгами и проектами. Об этом я буду говорить ниже.
Кризис партийных масс
Официально КПСС считалась партией прежде всего рабочих. Но уже в хрущевские годы стало очевидно, что вступление в партию нужно прежде всего не рабочим, а тем, кто занимает какие-то посты и делает какую-то карьеру. Партия я с точки зрения социального состава ее членов стала все более отчетливо превращаться в партию чиновников. Были введены ограничения на число принимаемых в партию служащих. Но это все равно не могло остановить процесс очиновничивания партии и в самой ее основе. Карьеристские цели подавляющего большинства служащих при вступлении в партию стали цинично откровенными. В широких кругах населения к членству партии стали относиться с насмешкой. Членство партии стали ассоциировать с начальством и стремлением стать начальниками. Поскольку подавляющее большинство представителей системы власти и управления выходило из рядовых членов партии, низовые партийные организации стали восприниматься той почвой, из которой вырастает все зло общества. В массовом сознании реальное положение вещей отражалось, как обычно, в извращенной форме. Но тем не менее это было все-таки отражением реальности.
