Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Ергин Дэниел (книги полностью TXT) 📗
За средствами, необходимыми для разработки его участков, он обратился к Льюису Лэфаму из Нью-Йорка, владельцу „ЮС Лезер“ – жемчужины кожаного треста, и к Джону Гейтсу, эксцентричному чикагскому финансисту, больше известному как „Бет-а-Миллион Гейтс“ (т. е. „Гейтс-Ставлю миллион“) из-за его готовности держать пари по любому поводу. Своим техасским партнерам, обеспокоенным преобладанием „заграничного“ капитала, Каллинан в утешение заявил: „Ребята из демократической партии найдут себе достойного соперника в лице южан“. Его предсказание подтвердилось с удивительной точностью.
Каллинан, с его богатым опытом и природным талантом лидера, быстро стал ведущим нефтепромышленником Бомонта. Когда в сентябре 1902 года на Спиндлтопе вспыхнул крупнейший пожар, он руководил работами по борьбе с огнем, и он занимался этим почти непрерывно в течение недели до тех пор, пока огонь не был потушен, а сам он не свалился от усталости. Его глаза были опалены горячим дымом и он даже потерял зрение на несколько дней, но, даже прикованный к постели с повязкой на глазах, он продолжал проводить совещания и отдавать приказы. Под началом Каллинана работали Уолтер Б. Шарп, который бурил скважины в Спиндлтопе еще в 1893 году во время первой неудачной попытки Патилло Хиггинса, а сейчас был главным буровым мастером, а также другой опытный буровик по имени Хауард Хьюз-старший. Весной 1902 года в целях интеграции различных видов деятельности Каллинан организовал „Тексас Компани“. Собственная компания давала ему прекрасную возможность в полной мере проявить свои деспотические наклонности единовластного руководителя.
В отличие от Джеймса Гаффи, Каллинан знал, как руководить нефтяной компанией, и, в отличие от принадлежавшей Гаффи „Галф“ его „Тексас компани“ стала приносить прибыль с самого начала. Спустя год после своего создания компания она продавала нефть в среднем по шестьдесят пять центов за баррель. Каллинан заполнял хранилища нефтью еще в ту пору, когда запасов ее было более чем достаточно, и цена за баррель составляла в среднем двенадцать центов, так что дела компании шли очень даже неплохо. Меллоны, пытаясь разобраться с проблемами, доставшимися им в наследство от Гаффи, почти договорились об объединении „Галф“ с „Тексас компани“. Но малые нефтедобывающие компании, размахивая жупелом нового нефтяного треста, раздули вокруг этой сделки большой скандал в законодательном собрании штата Техас. Главные лоббисты каждой из сторон даже устроили по этому поводу потасовку в холле гостиницы в Остине. Наконец техасское законодательное собрание высказалось против объединения, не оставив ему ни одного шанса. Тогда Каллинан обратил все внимание на расширение „Тексас компани“. Он построил свой собственный нефтепровод от Гленн-Пула в Оклахоме до Порт-Артура в Техасе. В 1906 году он зарегистрировал торговую марку „Тексако“ и большую зеленую букву Т поверх красной звезды в качестве ее символа. Компания начала выпуск бензина, а в 1907 году, всего шесть лет спустя после своего основания, представила на проводившейся в Далласе ярмарке штата около сорока различных нефтепродуктов. В 1913 году объем производства бензина превысил объем производства керосина для освещения, который до тех пор был основным продуктом компании. Ранее Каллинан предсказывал, что „настанет время, возможно, что уже скоро, когда нам потребуется перенести наш головной офис из Бомонта в Хьюстон, потому что… именно Хьюстон представляется мне будущим центром нефтяного бизнеса всего Юго-Запада“. Вскоре после этого, как бы бросая вызов нестерпимой жаре, типичной для хьюстонского лета, он перенес офис в этот город, хотя руководство значительной частью подразделений компании осуществлялось также и из Нью-Йорка.
Деспотический стиль руководства Бакскина Джо начал раздражать инвесторов, что привело к первому из ряда столкновений между Техасом и Нью-Йорком и повлияло на организационную структуру компании. Один из высокопоставленных сотрудников пожаловался в письме Лзфаму, что Каллинан „думает, что он все знает и должен во все вмешиваться… Он глядит на нас, тех, кто в Нью-Йорке, сверху вниз, как на собачий хвост, причем очень маленький“. Когда крупнейшие акционеры попытались ограничить власть Каллинана, он взбунтовался и начал через доверенных лиц борьбу за возвращение контроля. Переселенец из Пенсильвании пытался перевести борьбу в плоскость противостояния Техаса и Востока. В своем обращении к акционерам он объявил, что „первоначальный состав руководства компании, ее корпоративная политика и вся ее деятельность неотделимы от Техаса и техасских идеалов“, и что „штаб-квартира и руководящие органы должны находиться в Техасе“. Но, разумеется, не это было настоящей причиной начавшейся борьбы. Реальной причиной было самодержавие Каллинана.
В Нью– Йорке прошло голосование, и Каллинан потерпел жестокое поражение в этой заочной борьбе. Он постарался отнестись ко всему философски. „Это была хорошая драка в меблированных комнатах, – сказал Бакскин Джо одному из своих старых коллег еще по Пенсильвании. – Много мебели было поломано, но нас хорошенько потрепали и мне скоро придется искать новую работу“. Он так и сделал, и добился новых успехов в нефтяном бизнесе. Но после этого он занялся лишь разведкой и добычей, оставив другим нефтепереработку и сбыт.
В результате взрывного роста нефтедобычи на побережье Мексиканского залива контроль за добычей сырой нефти в Соединенных Штатах также стал ускользать от „Старого дома“, как и возможность „устанавливать“ цены. В то же время развитие источников сырой нефти за рубежом уменьшало мощь „Стандард“ на международном рынке. Конечно, со стороны ее позиции казались нерушимыми, но изнутри, из „Старого дома“, положение виделось по-иному. „Взгляните на то, что происходит сейчас – на Россию и Техас, – жаловался одному из посетителей директор „Стандард“ X. X. Роджерс. – Кажется, что нефти, которая у них там, нет конца. Как мы можем это контролировать? Выглядит так, как будто что-то схватило „Стандард ойл компани“ за шиворот. И это что-то, – добавил он зловеще, – гораздо крупнее нас самих“.
Развитие новых нефтяных месторождений на побережье Мексиканского залива и в глубине континента подорвало неприступные, казалось бы, позиции „Стандард ойл“. Возникновение новых источников нефти в сочетании со стремительно развивающимися рынками мазута и бензина открыли двери большому количеству новых конкурентов, которые, по определению Уильяма Меллона, не нуждались в „разрешении“ со стороны „Стандард ойл“ или кого-бы то ни было еще. Точнее, объемы продаж „Стандард“ продолжали расти в абсолютных значениях. Объемы продаж бензина с 1900-го по 1911 год утроились, что отражало наступление новой эры, и в 1911 году они впервые превысили объемы продаж керосина. В „Стандард ойл“ постоянно использовали последние технические нововведения. Когда в 1903 году самолет братьев Райт впервые поднялся в воздух в Китти-Хок, штат Северная Каролина, для его двигателя использовались бензин и смазочные масла, которые торговый агент „Стандард ойл“ доставил на пляж в деревянных бочонках и голубых жестяных банках. Однако, если говорить об общей рыночной конъюнктуре цен на нефтепродукты в Соединенных Штатах, то „Стандард“ уступила позиции абсолютного лидера. Ее доля в мировой переработке нефти упала с 90 процентов в 1880-м до лишь 60—65 процентов – в 1911 году.
ГЛАВА 5. ПОВЕРЖЕННЫЙ ДРАКОН
„Старый дом“ находился в осаде. Одержать победу над конкурентами как в Соединенных Штатах, так и за рубежом не представлялось возможным. Более того, в самих Соединенных Штатах в разгаре была настоящая политическая и юридическая война против „Стандард ойл“ и тех безжалостных методов, посредством которых компания добивалась своих целей. Это не было новостью – Рокфеллер и его компаньоны подвергались яростной критике и поношениям с самого момента возникновения „Стандард ойл траст“. Руководство „Стандард ойл“ никогда так и не уразумело существа этой критики. По его мнению, все это была лишь дешевая демагогия, вызванная завистью или недостатком информации, а в основе критики лежала предвзятая односторонняя аргументация. Они были уверены в том, что в своем неустанном стремлении к обогащению и к защите своих интересов „Стандард ойл“ не только сдерживала заразу „необузданной конкуренции“, но и была, как считал Рокфеллер, самым, пожалуй, крупным „накопителем“ со времен зарождения нации.
