Враги народа. От чиновников до олигархов - Соколов-Митрич Дмитрий (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Он со всеми вами расплачивался героином?
— Конечно. У него в кабинете постоянно тусовалось человек семь наркоманов, и все за что-то получали героин. Один уезжает на закупку, двоих берут понятыми…
— Так у него и понятые были наркоманы?
— Конечно. Мы же и были. При выдаче денег на закупку, при проведении исследования приобретенного наркотика…
— И за все он с вами расплачивался героином?
— Конечно, за все. Я, к примеру, сегодня закупаюсь… Плюс двое понятых. Я, допустим, получаю грамм, понятые по полграмма, а остальные, кто не ездил, а просто сидел в кабинете Салимова на подхвате, — те получали по 0,2–0,3 грамма. Закупки ведь бывали и до 2 часов ночи, и до трех, и до пяти утра… Остальные будут всю ночь сидеть, закроются в кабинете и сидят, ждут, когда с закупки приедут.
— Подожди, подожди. Ночи напролет у начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков полный кабинет наркоманов?
— Раньше было так. Работали не работали — получали героин все. Шли на закупку те, у кого реальнее, быстрее, удобнее.
— А где кололись?
— Кто домой уходил, кто в подъезде, кто в Чкаловском РУВД, бывало, и в кабинете кололись…
— У Салимова в кабинете?
— До тех пор, пока одна девчонка не отъехала… Иванова Вера…
— Что значит «отъехала»?
— От передозировки… Но не в смысле, что умерла… Как это объяснить… Просто сильно много употребила, посинела, впала в такое спящее состояние, но «Скорую» не пришлось вызывать. Водой обливали, по щекам били… Салимов тогда… Это было как раз в день его рождения… (смеется). Он просто в шоке был. «Да, — говорит, — вы мне днюху устроили». Мы ее на заднем дворе водили туда-сюда, снегом терли…
— На заднем дворе в Чкаловском РУВД?
— Да, где машины стоят с мигалками. Некоторые наркоманы прямо в отделении ночевали. Ну вот, допустим, был такой Дягилев — он постоянно ночевал в Чкаловском. Там Ленинская комната есть. Он домой не ходил, зачем ему домой? В 12, в два часа ночи расходимся, а утром полдевятого Салимов уже на работе. Дягилев самый первый к нему подойдет и получит дозу. Он там жил, в этой Ленинской, и кололись в этой комнате сколько раз. Комната большая такая, и стоят сиденья, сиденья. Там пэпээсников с утра собирают, как это у них называется, развод, что ли. И в кабинете до тех пор, пока Салимов не стал осторожничать, можно было, если только быстро — опера сидят, чего-нибудь пишут или в компьютер играют, а мы в другом углу замутим и уколемся. У кого вен уже нет, так они долго тыкаются и уходят из кабинета. Это в порядке вещей было.
— А Салимов как себя вел? Насколько я понимаю, Родина к нему не просто так ездила. Он был ее клиентом?
— Не совсем так. Спустя уже полгода, когда Шреера поставили начальником Чкаловского РУВД (сегодня полковник Михаил Шреер возглавляет криминальную милицию Екатеринбурга. —Д. С. -М), к нему стал приезжать его старший брат. Тага, когда его увидела, говорит: «А знаешь, как я вообще с Салимовым-то познакомилась? Вот этот был мой клиент, — и показывает на старшего брата Шреера, — он снял меня на улице Щорса, мы поехали в Чкаловский, он заехал, взял героин и в кабинете это самое… В кабинете сексом занимались».
— Еще раз. Брат…
— Брат Шреера…
— Снял Родину…
— На Щорса…
— Привез в Чкаловский, в кабинет к (Шалимову?
— В кабинет к Шрееру, просто героин брал у Салимова…
— Поразительные вещи ты рассказываешь…
— Ну, такое же часто было… Потом я то же самое от многих девчонок узнала, которые работали проститутками на Щорса… Например, Клячкова Наталья приезжала к Шрееру прямо в кабинет обслуживать его, и Шреер посылал ее к Назиру брать героин. И Назир знал, за что он ей дает героин.
— А бывали случаи, когда чкаловские подбрасывали героин?
— Я сама присутствовала при этом. И сама участвовала в таких закупках.
— Тебе известны случаи, когда вымогались деньги с человека за то, чтобы дело закрыть?
— При мне был случай с цыганами, когда Назиру не понравилось, что они предложили деньги не ему, а начальнику следствия. Поэтому он просто принципиально этих цыган посадил и денег не взял.
— А ты официально числилась его агентом?
— Да, у меня был свой псевдоним. Маша. Агент Маша.
— Существует специальное положение, по которому на содержание агентов перечисляются деньги. Ты их получала?
— Нет, мы только расписывались. Назир, допустим, загонит нас в кабинет, потом подходит кто-нибудь из оперов, принесет бумажки со списком агентов, я там всегда Машей расписывалась, но бывало, что и не только Машей, а еще за кого-то, почерк изменяла… Обычно каждый из нас расписывался за трех человек. Всего по документам получалось человек 50. Деньги по этим ведомостям мы никогда не получали, но если надо было на сигареты там или на такси, Салимов никогда не отказывал.
— Это продолжалось с 1998 по 2003 год?
— Да, до марта месяца. Пятого марта меня задержали во второй половине дня. Пятого марта утром я последний раз брала у Салимова героин.
— Какого возраста у него были наркоманы?
— Самой младшей было 18 лет. Самая старшая — Таня Родина, ей сейчас уже 32. Она сначала как-то еще работала, а потом Назир ее держал чисто из-за того, что бумаги писала, всякие документы по следствию…
— Она фактически несла обязанности секретаря, что ли?
— Да мы все в этом участвовали. Вот приезжаем с закупки, пишем объяснение, протоколы допроса и все остальное. По идее это все должен писать оперативник или следователь…
— А в Чкаловском это делали наркоманы.
— В ОБНОНе да, писали мы. Пишем, расписываемся. На пустых бланках часто расписывались. Бывало, Игорь Карабак, оперативник, принесет нам много пустых бумажек, и мы расписываемся. За понятых расписывались много. Чтобы, если это им потом понадобится, нас не искать. Возьмут бумажку, заполнят, и все. За то, что прибирались в кабинетах, получали героин. За то, что в магазин сходим, по мелочи всякое — принеси, подай. За то, что машину помоем. За все Салимов героином расплачивался. Ремонт у него в квартире делали. В юго-западном районе у него квартира была, на улице Чкалова. Там еще милиция есть на улице Бардина, вот прямо за милицией.
— Салимов вообще показался тебе обеспеченным человеком?
— Да. Практически все в Чкаловском отделе и из городняка ребята к нему приезжали. Бензин, канцелярские принадлежности, ксерокс заправлять, карточки в телефоны следователям и операм — все это Салимов оплачивал.
— А какая у него зарплата?
— Чуть меньше шести тысяч рублей. Я не знаю, как с такой зарплатой можно жить, а жцвет он на широкую ногу. Я вот, допустим, боюсь Назира. К нему заходит, к примеру, Шреер, и такое чувство, что Назир начальник, а не Шреер. Назир ему скажет — и тот сделает. И не только Шреер, но и Глазырин (подполковник милиции Александр Глазырин до осени 2002 года возглавлял городской УБНОН, сейчас — начальник городского отделения милиции Чкаловского района. — Д. С. -М.), и даже ребята из Управления собственной безопасности. Такое чувство, что он ничего не боится.
— Скажи, кто конкретно из чкаловских знал, что с вами расплачиваются героином?
— Да все знали! И что мы колемся в туалете, все знали. Постоянно шприцы валялись. Там было два туалета: один для прокуратуры, но его открыли совсем недавно, другой для РУВД, Вот там для нас было удобней — и места побольше, и закрыться можно было изнутри. А то мы как запремся вместе в туалете женском на 2-м этаже — и парни, и девки, тогда служащие ходят и ворчат: «Чего вы тут опять колетесь?» Однажды я там Таню Родину уколола, и она села прямо там на стульчике у двери. Я из кабинки слышу звук такой — «бум». Укололась, шприц выкинула, выхожу и вижу такую картину: Родина упала со стула, половина тела в туалете, а половина — в коридоре Чкаловского… Думали, что все, кирдык Тане. Уж у меня такой опыт в этих откачиваниях, и то не могла ничего сделать. Я операм кричу: «Помогите!» Они ложку притащили, челюсти ей разжимали, чтобы язык не запал, последний зуб сломали. Выжила, короче…