Восхождение Запада. История человеческого сообщества - Мак-Нил Уильям (читать книги полные txt) 📗
Эти фотографии отчасти передают разнообразие сооружений, обычно объединяемых под общим термином «мегалитические». Внутренний вид мальтийского храма, изображенного вверху, показывает, что осталось от доисторической «материнской церкви», откуда мегалитические миссионеры, возможно, отправлялись в морские путешествия в Западную Европу и Африку. Ирландский дольмен, представленный снизу в левом углу, — более типичное мегалитическое сооружение, хотя изображенный экземпляр более эффектен, чем большинство других. С другой стороны, круговые сооружения из каменных колонн, соединенных попарно массивными архитравами, подобно находящемуся в Стоунхендже, Англия, встречаются сравнительно редко.
Экспансия мегалитической культуры скорее всего проходила параллельно с распространением религии, обещавшей какую-то форму загробной жизни. Это предположение кажется вполне правдоподобным, особенно если принимать во внимание те усилия, которые затрачивались на строительство гробниц. Мы не знаем религиозной доктрины, которая склоняла простых крестьян Западной Европы высекать гигантские каменные блоки и доставлять их для строительства надгробных мегалитических памятников. Однако для строительства более крупных памятников наверняка требовалось значительное число людей [168]. Каменные сооружения и утверждение представлений о загробной жизни в центре религии, безусловно, указывают на связь с египетской цивилизацией, однако в формировании мегалитической культуры, несомненно, присутствовали и другие культурные влияния, особенно с берегов Эгейского моря [169].
Чтобы четко понять распространение мегалитов в Европе, нужно представить, как примерно в 2500 г. до н. э. мореплаватели, имеющие определенный набор навыков и вдохновленные идеями, преобладавшими тогда в основных центрах цивилизации Среднего Востока, создали первые поселения на побережье Западного Средиземноморья и Атлантики, где, в свою очередь, смогли преобразовать отдельные аспекты жизни первобытных племен земледельцев и рыбаков, населявших эти районы. По всей видимости, территориальное распространение мегалитической культуры происходило мирно. Скорее всего, небольшие группы жрецов и торговцев привлекали на свою сторону население одной небольшой территории за другой, тем же способом, как это позднее делали их духовные преемники — ирландские монахи раннего средневековья. На каждом новом месте они, возможно, предлагая бессмертие, овладевали помыслами людей и могли направлять их труд в новое русло.
Мегалитические памятники можно встретить не только на побережье Средиземноморья и Атлантики. На берегах Восточной Африки, Южной Индии, Юго-Восточной Азии и некоторых островов Тихого океана также расположены мегалитические сооружения, которые удивительно схожи с европейскими. Так же, как и в Западной Европе, прибрежное расположение большинства сооружений подтверждает морской путь их распространения; и вполне возможно, происхождение этих памятников связано со Средним Востоком. Однако, несмотря на схожие мегалитические элементы на Западе и Востоке, существует одна большая разница между ними — время их создания.
Новейшие археологические исследования показывают, что мегалиты Индии не могли быть построены ранее I тыс. до н. э. И если создатели мегалитов мигрировали на восток от Индии, то могилы и каменные сооружения в Азии и на Тихоокеанском побережье должны были бы появиться еще позднее [170]. Так что похоже, распространение мегалитических обрядов и обычаев на восток задержалось на 1500 лет. Как это получилось, остается загадкой [171].
На первый взгляд, географический размах распространения мегалитов может вызвать удивление, однако морские путешествия вдоль побережий Средиземного моря и Индийского океана на примитивных судах были вполне возможны, так как эти суда с легкостью можно было вытаскивать на берег при угрозе плохой погоды. Сухопутные путешествия были совсем другим делом, и именно сложность их ограничивала влияние цивилизации до довольно скромных пределов речных долин.
2. РАЗВИТОЕ ВАРВАРСТВО В ЕВРОАЗИАТСКИХ СТЕПЯХ
Попытки глубокого проникновения цивилизованных народов в бурное море варварских племен скорее всего были вызваны ненасытной потребностью в металле. Таким образом, нубийское золото стимулировало проникновение египтян в долину Верхнего Нила, и, возможно, поиск металла на Деканском плоскогорье привел народы долины Инда в этот регион. Но наиболее значимым направлением экспансии цивилизованных народов в III тыс. до н. э. было северное направление, в западные и центральные степи. С самого зарождения цивилизации горы, расположенные к северу и востоку от Месопотамии, были важнейшим источником металлов. И к 2500 г. до н. э. сухопутные торговые пути уже пересекали горные районы Армении — возможно, старейший и наиболее развитый центр древней металлургии — и продвигались далее в Малую Азию, на Кавказ и в горы Загрос.
В начальный период распространения металлургии ее развивали странствующие старатели и кузнецы, которые держали секреты ремесла в тайне, носили специальные знаки отличия и обладали почти священным статусом в обществе людей, среди которых они работали [172]. Ничто не мешало этим первобытным ремесленникам путешествовать как на север, так и на юг по территории рудоносных горных районов. Очень скоро варварские племена и степные вожди научились с радушием встречать чужестранцев, владевших секретами изготовления таких необходимых вещей, как металлические топоры, ножи и броши. Первые археологические свидетельства распространения металлургии на север в глубь степей относятся к 2500 г. до н. э., когда вожди Кубанской долины, севернее Кавказских гор, начали использовать металлические оружие и украшения [173]. На протяжении последующих столетий технологии цивилизованных народов, особенно такие, которые можно было использовать в войне, продолжали интенсивно проникать в западные степи.
Точные географические и хронологические стадии этого процесса остаются неизвестными. Еще до того, как влияние цивилизованной войны и технологий приобрело значительный масштаб в Северном Причерноморье, варвары-захватчики начали продвигаться на запад, в покрытую лесами Европу. Эти племена известны археологам под названием «культура боевых топоров». Их отдаленная, но все же реальная связь с более развитыми культурами Среднего Востока может быть проиллюстрирована тем фактом, что во время нашествия на Центральную Европу их характерное оружие все еще оставалось каменным, но имело форму шумерских металлических прототипов.
Хотя продвижение степных народов в Европу начали племена «культуры боевых топоров», темп продвижения варваров значительно ускорился, когда последующие поколения познакомились с производством бронзы. Приблизительно к 1700 г. до н. э. варвары, владеющие технологией изготовления бронзы и говорящие на индоевропейских языках, достигли западных границ Европы, где на Атлантическом побережье они столкнулись с миролюбивыми представителями мегалитической культуры. Соответственно завоеватели сформировали класс аристократов и превратили коренное население в своих данников. Однако мегалитическая культура не исчезла. Вполне возможно, самые значительные памятники мегалитической эпохи — кольца из каменных колонн — были построены по проекту завоевателей, представляя собой воплощение в камне кругов из деревянных бревен. Вероятно, этот архитектурный стиль возник в Северной и Восточной Европе и распространился на запад вместе с индоевропейскими племенами [174].
168
Также возможно, что миссионеры мегалитической религии мобилизовали местных жителей на добычу камня (или заготовку дерева) и тем самым способствовали торговым связям. Однако в гробницах не было найдено никаких металлических предметов; возможно, религиозный консерватизм исключил металл из потустороннего мира. Еще один поразительный факт заключается в том, что главные скопления мегалитических сооружений сосредоточены в тех самых местах, где находились залежи меди, олова, золота и таких ценных веществ, как янтарь.
169
Возможно, только немногочисленная элита имела доступ к тайнам религии и знаниям мегалитической эпохи. Однако в любом случае преемственность местных гончарных стилей явственно доказывает, что распространение мегалитических идей и обрядов не привнесло или почти не привнесло каких-либо заметных изменений в повседневную жизнь простых людей.
170
См. Alphonse Riesenfeld, Vie Megalithic Culture of Melanesia (Leiden: E.J.Brill, 1950); Robert Hcinc-Geldcrn, «Die Mcgalithen Siidostasiens und ihre Bedcutung fur die Klarung dcr Megalithenfragc in Europa und Polynesicn», Anthropos, XXIII (1928), 276-315; K.P.Srinivasan and N.R.Banerjee, «Survey of South Indian Megaliths», Ancient India, IX (1953), 103-15; Christoph von Fiirer-Haimendorf, «Altindien», in Fritz Valjavec (ed.), Historia Mundi, II, 490-92. Представляется возможным, что мегалиты в Азии были созданы двумя различными культурами и религиозными системами. См. R.E.M.Wheeler, Early India and Pakistan to Ashoka, pp. 150-69.
171
Возможно, Восточная Африка или юг Аравийского полуострова были теми территориями, где представители мегалитической культуры временно пребывали в этот долгий период. Какие-то изменения в религиозных учениях или усовершенствования в судостроении, связанные с овладением железными орудиями труда скорее всего могли вызвать продолжение экспансии; на этот раз путем продолжительных морских путешествий, а не только с помощью каботажных плаваний.
В дополнение к уже названным книгам, я использовал следующие источники по проблемам мегалитической эпохи: C.R.C. Hawkes, The Prehistoric Foundations of Europe, pp.159 ff.; V.Gordon Childe, TJie Dawn of European Civilization (4th ed.; London: Kegan Paul, Trench, Trubner & Co., 1947), pp.208-18, 293-311, 316-20; C.Daryll Forde, «Early Cultures of Atlantic Europe», American Anthropologist, XXXII (1930), 19-100; Ernst Sprockhoff, Die nordische Megalithkultur (Berlin and Leipzig: Walther de Gruyter & Co., 1938), pp.150-53; Harold Peake and Herbert J.Fleure, The Way of the Sea (New Haven: Yale University Press, 1929), pp.29-42. Пытаясь понять традиции религии мегалитической эпохи, см. Hermann Baumann, Das doppelte Geschlecht: Ethnologische Studien zur Bisexualitiit in Rhus und Mythos (Berlin: Dietrich Reimer, 1955); Horst Kirchner, Die Menhire in Mitteleuropa und der Menhirgedanke (Wiesbaden: Franz Steiner Verlag, 1955).
172
См. Ernst Herzfeld, Iran in the Ancient East (New York and London: Oxford University Press, 1941), pp.156-61; R.J.Forbes, Metallurgy in Antiquity (Leiden: E.J.Brill, 1950), pp.69-73.
173
C.F.C.Hawkes, Иге Prehistoric Foundations of Europe, pp.221-22; V.Gordon Childe, The Dawn of European Civilization, pp. 148-58.
174
Harold Peake and Herbert John Fleure, Merchant Venturers in Bronze (New Haven: Yale University Press, 1931), pp.37-40; C.F.C.Hawkes, The Prehistoric Foundations of Europe, pp.314-16; V.Gordon Childe, T)e Dawn of European Civilization, pp.321-29. Углеродный тест кусочка древесного угля, найденного в Стоунхендже в Юго-Восточной Англии, показал дату 1747 г. до н. э. ±275 лет, что может вполне подтвердить данную гипотезу.
