Расстрельная команда - Алкаев Олег (книги хорошего качества .txt) 📗
Мои опасения были не напрасны. Около 19 часов мне вновь позвонили из аппарата министра и сказали, что поскольку у меня нет возможности доставить заключенного к министру, то министр, принимая во внимание мою «занятость», сам навестит меня. То есть, прибудет в СИЗО. И что его визит состоится 24 мая в 10 часов утра. Как ни странно, но этот звонок словно разбудил меня. Хандра исчезла. Я уже знал, что нужно делать. Доложив руководству Комитета по исполнению наказаний о предстоящем визите министра, я вызвал на службу своих заместителей, некоторых других сотрудников и поставил задачу: за ночь сделать генеральную уборку учреждения, а так же произвести ряд косметических мероприятий на фасадах зданий и прилегающей территории. Всю ночь кипела работа. К утру все было готово для приема высокого гостя. Конечно, вся эта суета имела показушный характер, но таковы были правила игры, и их необходимо было свято соблюдать, так как очень часто именно этот «показушный» фактор являлся основным показателем в оценке профессиональной деятельности целого коллектива, а этим нельзя было пренебрегать.
К 9 часам утра в СИЗО прибыли начальник КИН Кадушкин с заместителями, куратор с ГУВД г. Минска Немкович, и мы еще раз проверили готовность учреждения к визиту министра. Надо сказать, что повседневная жизнь Следственного изолятора с 9 до 10 часов утра является чрезвычайно напряженной и в этот период входит в самую активную фазу. Именно в это время происходит погрузка заключенных в «автозаки» и их отправка в суды города Минска (в Минске 9 районных судов, а также Городской, Верховный и Военный суды), в это же время отмечается и самый большой наплыв следственных работников и адвокатов. Дежурная и режимные службы в этот период работают на пределе своих возможностей, и я, зная это, старался никогда не отвлекать их от исполнения своих прямых обязанностей. Поэтому с подсказки Кадушкина, хорошо знающего привычки и некоторые другие особенности характера Сивакова, мы подготовили для него маршрут движения по территории СИЗО, максимально исключающий влияние министра на осуществление сотрудниками СИЗО своих функций, и к 10 часам заняли исходную позицию у входа в учреждение. Ровно в 10 часов Сиваков на легковой автомашине подъехал к административному зданию СИЗО. Я встретил его у автомобиля, представился и доложил обстановку. Он поздоровался со мной за руку и в моем сопровождении прошёл ко мне в кабинет, где его дожидались руководители Комитета по исполнению наказаний МВД (сокращенно КИН МВД). Министр сказал, что желает осмотреть СИЗО, а затем встретиться с заключенным Корнюшко, мотивируя это тем, что якобы получил от него письмо с просьбой об оказании его семье материальной помощи и содействия в выделении квартиры. Это было что-то новое во взаимоотношениях начальника такого ранга и подчиненного, совершившего преступление, особенно в органах внутренних дел. Но в тот момент все присутствующие были восхищены поступком министра, который, перешагнув через устав и общественное мнение, не погнушался навестить своего подчиненного, попавшего, мягко говоря, в беду. По поводу моего отказа привести Корнюшко к нему он не сказал ни слова и вообще не выказывал признаков какого-либо раздражения или неприязни.
Конечно, он прекрасно видел, что к его визиту готовились всю ночь. Во многих местах блестела свежая краска, кругом были влажные от постоянной уборки полы, даже мусорные урны -вычищенные, вымытые и подкрашенные — имели такой привлекательный вид, что в них было стыдно что-то бросить.
Сиваков с интересом обошел служебные помещения и режимные корпуса, посетил несколько камер, поговорил накоротке с некоторыми заключенными и, вернувшись в мой кабинет, попросил привести для беседы заключенного Корнюшко. Я спросил: желает ли он беседовать наедине? Он ответил, что мы ему не помешаем и занял место за боковым столом. Мне он предложил занять мое рабочее место и заниматься исполнением своих обязанностей. Кроме меня в кабинете находились мой заместитель по оперативной работе Саевич и руководители КИНа во главе с Кадушкиным. Привели Корнюшко. Я впервые увидел этого человека, хотя из документов достаточно хорошо знал о нем и его «подвигах». Войдя в кабинет и увидев министра, он принял строевую стойку и представился. Сиваков предложил ему сесть и начал разговор. Я приведу начало их беседы почти дословно, так как это очень важно для осмысления сути самой встречи.
Так вот, меня поразила «интимность» отношений между Сиваковым и Корнюшко, так как я не верю в дружбу между генералами и майорами. Было видно, что их связывает нечто большее, чем просто служба в войсках МВД, и это особенно пытался подчеркнуть Корнюшко. Сиваков же сразу понял неуместность взятого Корнюшко фамильярно-доверительного тона, и его стремления произвести на окружающих впечатление личного друга министра. Несколькими фразами он перевел беседу в нужную тональность и остудил восторженный пыл ретивого бандита, посчитавшего, видимо, что министр прибыл к нему с извинениями, со справкой об освобождении и приказом о присвоении внеочередного звания. Было видно, что его сильно «распирало» от нахлынувших чувств. Впрочем, было от чего потерять голову. Не каждый день и даже не каждый год руководитель главного карательного ведомства страны наносит персональные «благотворительные» визиты к бывшему подчиненному, совершившему умышленное тяжкое преступление из корыстных побуждений. К слову сказать, в тот период времени в Следственном изоляторе, помимо Корнюшко, под стражей содержалось ещё не менее десяти сотрудников органов внутренних дел. Среди них были и лица, совершившие преступления по неосторожности, и «фанатичные» менты, ярые сторонники силовой аргументации в добывании улик, и обнаглевшие взяточники. Но ни один из них почему-то не представлял для министра никакого интереса. Он даже не интересовался их количеством. И это, в общем-то, было бы нормально, если бы не его «историческая» встреча с Корнюшко.
Министр произнес укоризненно: «Что же ты натворил? Как ты меня подвел!» Корнюшко с некоторой бравадой и даже вызовом: «Ведь вы же меня знаете товарищ генерал! Хотел бы убить, так убил бы. Для меня это не проблема». Здесь я снова хочу напомнить, что Корнюшко был осужден Военным судом за вымогательство и подготовку убийства белорусского предпринимателя. Мне было известно, что в основу обвинения легли материалы прослушивания его телефонных разговоров с одним из соучастников преступления, а также изъятие оружия, предназначенного для совершения убийства. Я читал распечатки этих переговоров. Они велись открытым текстом и не предполагали никакого двусмысленного толкования. Потому у следствия и суда не было больших проблем с доказательственной базой. По сути дела этот грозный «боевик» сам себе своим языком наболтал срок. Но главное не в этом. При просмотре распечатки его переговоров складывалось впечатление, что речь идет не о подготовке к убийству человека, а о проведении некого заурядного мероприятия. Настолько обычного для разговаривавших, что они даже не считали необходимым как-то зашифровывать тему беседы. Так ведут себя люди либо с определенными умственными отклонениями, либо абсолютно уверенные в своей безнаказанности и имеющие некоторый опыт в подобных делах. Первый вариант отпадает, потому что Корнюшко признан вменяемым, да и дослужиться до майора дураку сложно. А вот второй вариант, после его встречи с министром, по моему мнению, стал иметь полное право на существование.
Однако, судя по всему, Корнюшко либо переоценил возможности своей «крыши», либо, как говорят в таких случаях, «вышел из-под контроля», и решил для поправки личного бюджета самостоятельно использовать криминальные навыки своей «организации». За что и поплатился. Кроме того, Сиваков тогда стоял только у истоков своей карьеры, являясь «всего лишь» командующим Внутренними войсками, и имел весьма ограниченные возможности влияния на судебно-следственные процессы. Да и сама связь с Корнюшко в тот период была далеко небезопасна для него. Ведь стоило только Корнюшко открыть рот, что он «бандитствует» не сам по себе, а является членом «специального секретного подразделения», которое находится под патронажем бравого командующего, жизнь Сивакова потекла бы совсем по другому карьерному руслу. Скорее всего — по криминальному, так как его заслуги перед Отечеством в тот период еще явно не «натягивали» на высочайшее покровительство в лице самого «вождя» и его «стременного» — Виктора Шеймана. Кому был бы нужен министр внутренних дел, под крылом которого свило гнездо полубандитское вооруженное формирование, дискредитирующее власть и поставившее на поток криминальный бизнес, для борьбы с которым собственно создавалось.
