Публицистика 1987 - 2003 годов - Федин Василий Тимофеевич (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Мои успехи в этом деле признаются быстро - доверили возить по различным учреждениям даже директора авиационного института Емелина. Солидный такой человек, в кожаном меховом реглане и меховых сапогах. Потом возил сменившего его Гусарова (инициалы обоих не помню), бывшего недавно, то есть, тогда недавно, заместителем наркома авиационной промышленности... Опыта набрались быстро. Занимаясь этой работой, попали с моим напарником в неприятный переплет, памятный хорошо до сих пор.
Попросили нас отвезти с настоящими извозчиками несколько семейств руководящих сотрудников авиазавода куда-то в дальнюю деревню километров за 80 от города, где обосновался заводской детский сад. Собрался караван в 6-7 подвод. Среди опытных возчиков - ' мы, два студента, согласившихся на эту экспедицию без особых размышлений. Трое суток ехали туда, ночуя по деревням. Сразу ощутили свою недостаточную опытность: чем кормить, чем поить лошадей, куда их ставить на ночь. Осложнения начались на обратном пути. Лошади наши все тише и тише тащились. Сено, которое добыли на обратный путь, кончилось. Был, наверное, старший у нашего каравана, и вопрос с кормом для лошадей как-то, вероятно, был перед поездкой решен; и овес, наверное, был выделен, но для наших казенных лошадей он не перепадал, отдавался, наверное, только своим лошадям. Ощущалось полное равнодушие к нам со стороны наших старших спутников - возчиков. Видимо, была какая-то причина к этому. Потом уж, анализируя наше путешествие подумали, что наверное те возчики и их приятели запросили немалую плату за внеплановую работу, им дали поменьше, а мы согласились безо всяких условий, как соглашались на любую работу. Все это привело к тому, что наши спутники припустились скорей домой, а наши лошади плелись все медленнее и медленнее по занесенной малонаезженной дороге, помогал ориентироваться только берег реки Белой. И сено кончилось, и мы - голодные, и деньжата кончились, пурга, заносы, мороз. Кони наши подолгу стали останавливаться, обратный путь удлинился на несколько дней.
Обстановка еще усложнилась на последнем перегоне. Пока ходили по домам, выпрашивая немного сена для лошадей, у стоящих в стороне лошадей кто-то срезал сыромятные чересседельники. Оглобли повисли, хомут и дуга болтаются, кони засыпают стоя. Использовали вместо черезседельников вожжи. Еле-еле добрели до города, конюшни, сдали лошадей, повозмущались бросившими нас спутниками. Осадок от такого, хотя и небольшого, но явного предательства остался на всю жизнь. Заискивала партия с так называемым простым рабочим, а сколько было среди них хапуг, рвачей и предателей. Неоднократно слышал мнение: настоящих людей взращивала только советская школа, техникумы, вузы, армия.
Вскоре в военкомат прибыли представители морского артиллерийского училища, и был объявлен набор желающих стать морскими
артиллеристами. Соблазнился (авиатехникум не работает, когда начнутся занятия, неизвестно), быстро собрал нужные документы, у директора техникума выпросил справку о том, что по уровню пройденного учебного материала могу быть зачислен на 3-й курс техникума, прошел медкомиссию. Команда около сотни человек погрузилась в отдельный пассажирский вагон и отправилась в дальнее путешествие до Баку. За окном - живая география огромной страны: уфимское Предуралье, Оренбург, бескрайние казахстанские степи, Аральское море, Самарканд, далекие белоснежные горы Алатау, Ташкент, Сталинабад, многокилометровые мосты через Сыр-Дарью, Аму-Дарью, берег Каспийского моря с миллионами уток в прибрежной воде.
Остановка в безводном Красноводске, опресненная морская питьевая вода, переправа в штормовую ночь через Каспийское море на теплоходе «Дагестан», дикая морская качка: все пассажиры и почти вся команда, за исключением 3-х человек (капитана, боцмана и еще кого-то), - вповалку в трюме, «травят». Выставлена бочка с селедкой, рекомендуется от морской качки, бери бесплатно, сколько надо. Выбираюсь на палубу глотнуть свежего воздуха. Волны захлестывают палубу, еле удерживаешься за поручни ограждения... На следующий день шторм утих, на подходе к Баку сказочная, невиданная ранее картина: зеленое море внизу, на полнеба белоснежные Кавказские горы, сливающиеся с белыми облаками. Карантин. Ожидаем повторную приемную комиссию, приводим себя в порядок. Цена за стрижку в ближайшей парикмахерской за день подскочила в 3- 4 раза, уходят последние деньжонки, с себя продать уже нечего, а вокруг столько соблазнов: орехи, фрукты, белый хлеб без карточек. Ночуем опять в кинозале, часто смотрим кино, каждый день выходим на прогулки, маршируем строем, разучиваем морские песни. Питание 3-х разовое, хорошее, по училищной норме... И - новая, обескураживающая весть: в это училище прибывает эвакуирующееся Ленинградское высшее военно-морское училище, а нас, всю команду, возвращают обратно. Переживания, досада.
Снова погружаемся на теплоход, Каспий переплываем без качки. В Ташкенте вагон наш отцепляется от поезда и загоняется в тупик: у кого-то из пассажиров обнаружен тиф. Всему вагону карантин, санпропускники. После медосмотра разрешено выходить из вагона в город. Недельное ожидание. Переселились на вокзал, осаждаем продпункт, коменданта станции просим скорее отправить дальше.
Бродим по городу. Поразил ташкентский базар. По календарю зима, февраль, а тут - свежие арбузы, дыни, виноград, яблоки, груши, орехи и много, много еще всякой диковины. Это после Ярославщины-то, где зимой основной и фрукт, и овощ - соленый огурец, чудеса.
Много еще всего довелось повидать за дни этого неожиданного путешествия и длительных стоянок на разъездах. В Ташкенте на вокзале масса военных поляков. Это, как позднее стало известно, ан- дерсовская польская армия, дезертирующая в Иран. По ночам всех обитателей вокзала выставляют на улицу, помещение дезинфицируется. Днем в Ташкенте тепло, а ночи сильно холодные. В пути где-то за Оренбургом остались без продуктов; то ли продаттестат на предыдущем продпункте неправильно был оформлен, то ли остановка поезда была короткой на той станции, где должен быть следующий, сейчас не помнится уже, но двое суток пролежал на вагонной полке совершенно не евши. Ничего, через сутки и есть перестало хотеться. Денег тоже ни рубля, одна звонкая мелочишка, но пристанционные базарчики, они были на каждом полустанке, тоже не под мелочь - нужны десятки и сотни рублей. Так что рыночные отношения во время войны у нас были настоящие, и товар на рынках был по тем меркам в изобилии: молоко, ряженка, простокваша, творог, вареная картошка, соленые огурцы, квашеная капуста, домашние лепешки; еще ранее, в Средней Азии - изюм, вяленая и свежая дыня, многое другое.
Не успели опомниться по возвращении в Уфу - новая весть: с открытием водной навигации возвращаемся в Рыбинск. Снова погрузочно-разгрузочные работы, перевозка на пристани возвращаемого оборудования и снова, теперь уже более приятное, путешествие по воде, по Белой, Каме, Волге. В Горьком застала безрадостная весть: наши войска после длительной упорной обороны оставили Севастополь. Значит, повоевать нам все же доведется.
В Рыбинск прибыли в начале июня, но до учебы дело дошло не сразу. Снова разгрузка-погрузка, перевоз возвращенного оборудования, необходимого для восстановления нормальной работы техникума. Потом небольшой бригадой (три студента и один опытный преподаватель) восстанавливали паровое отопление в большом доме, отведенном для сотрудников и студентов авиатехникума. В спешке прошлогодней осенней эвакуации забыли спустить воду в системе отопления и водопроводе в покинутых помещениях, и все трубы были разморожены, т.е., порваны при замерзании. Дело мы сделали своей небольшой бригадой. Директор техникума нас знал и ценил за добросовестную работу и не случайно поручил ответственное дело, постоянно заботился, делал все, чтобы мы работали с полной отдачей: оформлены нам были рабочие продуктовые карточки, зарплата сверх стипендии. После опрессовки и принятия системы отопления присвоили квалификацию слесаря - водопроводчика 3-го разряда, а к зиме - повысили разряд до 5-го и зачислили на должность дежурного слесаря по паровому отоплению без отрыва от учебы.
