Кризис коммунизма - Зиновьев Александр Александрович (читать хорошую книгу .txt) 📗
Прочие аспекты проблемы будущего коммунизма я рассмотрю ниже.
Выход из кризиса
Кризис не может длиться вечно. Он рано или поздно и так или иначе окончится. Но как? И когда? Те, кто считает нынешнее состояние коммунистического мира началом посткоммунистической эры, уверены в том, что это будет полный исторический крах коммунизма и исчезновение его с лица Земли. Усматривая аналогию коммунизма с гитлеровским режимом, они полагают, что с коммунизмом произойдет нечто подобное тому, что произошло с гитлеризмом. Более умеренные мыслители видят выход из нынешней ситуации в эволюции коммунизма в направлении западной демократии и рыночной экономики, т е. в направлении капитализма, и в образовании некоего гибрида коммунизма и капитализма. Тут допускаются различные степени гибридизации в ту или другую сторону. Но мыслима еще и третья возможность, а именно – восстановление нормального состояния коммунизма. Рассмотрим эти три возможности.
Частичный и общий крах коммунизма
В отдельных странах возможно разрушение коммунистического социального строя и переход к социальному строю иного типа. Такую возможность нельзя исключать, например, для Восточной Германии, Венгрии, Чехословакии, Литвы, Эстонии. Но это еще не будет означать гибель коммунизма вообще и наступление посткоммунистической эры. В обозримом будущем такая перспектива исключена для главных бастионов коммунизма – для Советского Союза и Китая.
В возникновении идеи общего краха коммунизма, на мой взгляд, сыграло роль чувство мести за еще недавнюю серьезную угрозу капитализму со стороны коммунизма и за широко распространенное убеждение марксизма-ленинизма в том, что капитализм доживает последние дни и мы живем в начале посткапиталистической эры. Сейчас чаша весов качнулась в пользу капитализма, и противники коммунизма поспешили отплатить марксизму-ленинизму той же монетой. Сыграли роль и соображения пропаганды и конъюнктуры. Но главным источником этой идеи явился, на мой взгляд, способ понимания или, вернее, непонимания коммунизма.
Если считать, будто реальное коммунистическое общество строится по марксистскому проекту и основывается на марксистской идеологии, то следовало бы сделать вывод, будто коммунизм в России рухнул еще до того, как был построен. Советская реальность с самого начала имела мало общего с. марксистскими идеалами, а в марксистские сказки насчет земного коммунистического рая никогда никто всерьез не верил. И даже партийные идеологи перестали в них верить еще тогда, когда, как говорится, Горбачев под стол пешком ходил. Если бы переименование коммунистических партий, нарушение их монополии в системе власти и допущение других партий, приватизация каких-то предприятий, выборы депутатов из многих кандидатов и прочие явления того же рода, раздуваемые в средствах массовой информации на Западе до масштабов эпохальных событий, были бы достаточны для полного крушения реального коммунизма, то действительно можно было бы праздновать конец коммунизма. Но реальность не дает никаких серьезных оснований для этого.
Коммунизм не есть политический режим наподобие диктаторских и авторитарных режимов, включая режимы Муссолини, Гитлера, Франко, Маркоса, Пиночета. Это явление гораздо более глубокое и серьезное, явление в самих основах общества. Если реальное коммунистическое общество сформировалось в зрелый социальный организм, на его крах в силу внутренних (а не внешних) причин нужны века, а не годы и тем более не дни. Такое общество может какое-то время существовать как коммунистическое даже в том случае, если в стране нет ни одного коммуниста по убеждениям, если в стране много партий и нет даже коммунистической партии, если депутаты выбираются из десятков кандидатов, если на каждом углу болтают о демократии и правах человека, если допущена частная инициатива и свободный рынок, короче говоря – если в нем можно наблюдать бесчисленные явления, считающиеся признаками западного плюрализма и демократии.
В современных условиях коммунизм может рухнуть в какой-то коммунистической стране лишь вследствие вмешательства извне, а именно – со стороны западных стран. Страны Восточной Европы дают классические образцы на этот счет.
Отказ от коммунизма
В странах Восточной Европы сделано вроде бы все для разрушения коммунизма. Как принято говорить в средствах массовой информации Запада, эти страны уже отказались от коммунизма или на пути к этому. Но достаточно ли для крушения коммунизма решения масс населения отказаться от него? Одно дело – возбуждение масс на разрушение существующего порядка, и другое дело – мобилизация их на создание нового. Восстания масс лишь расчищают почву для нового порядка, устраняют препятствия на его пути. Какому порядку расчистили дорогу мятежи масс в странах Восточной Европы? Капитализму? Ничего подобного! Капитализм не созревал в них до этих мятежей. Мятежи не были порождены потребностью в развитии именно капитализма. Они носили чисто негативный характер. Идеи капитализма были привнесены извне, причем – не как идеи именно капитализма, а как идеи социально вроде бы нейтральные и универсальные.
Одно дело – лозунги, и другое дело – их реализация. Не все то, что хорошо на словах, хорошо в реальности. Не все то, что возможно на словах, возможно в реальности. Коммунисты ведь тоже сулили рай земной, а завели людей в ад. Есть общие законы массовых революций, и происходящие в Восточной Европе бунты не являются исключением для них. Реальная история не считается с пропагандой и призывами. К тому же процесс разрушения коммунизма еще не закончился на том, что убили Чаушеску с женой, оставили без крова и отдали под суд больного и престарелого Хоннекера, отстранили от власти коммунистические партии, разгромили органы государственной безопасности, провозгласили установку на парламентаризм, многопартийную систему и рыночную экономику. Процесс разрушения коммунизма еще только начался с этого. И еще неизвестно, будет ли он доведен до конца. Судьба социального строя многомиллионной страны, уже привыкшей жить при коммунизме, решается не в уличных бунтах и не голосованием в некоем многопартийном парламенте, а лишь в длительном и мучительном процессе реальной жизни ряда поколений. Этот процесс имеет свои законы, не подвластные никаким революционерам, реформаторам и партиям.
Лозунги разрушения коммунизма и создания некоей демократии кажутся хорошими и осуществимыми с наилучшими последствиями лишь до тех пор, пока есть уверенность, что они и останутся в сфере слов. Но вот судьба дала людям в руки власть осуществить на деле то, к чему они призывали. Как говорится, здесь Родос – здесь прыгай! Реальность Восточной Европы дает убедительнейший пример тому, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Как бы ни назывались новые партии, пришедшие к власти на место коммунистов, они вынуждены поступать по законам власти, забывая свои прежние призывы и обещания. Свободой сыт не будешь. И даже сам Бог не смог бы придумать чудодейственные реформы, одним махом превращающие эти наконец-то свободные от коммунизма страны в западный супермаркет. Зато со всей силой начинает давать о себе знать психология коммунистического человека, глубоко въевшаяся в души людей: иметь все сразу и без труда, совместить коммунистическое безделье и паразитизм с западным изобилием. На Западе никогда не принимали и не принимают во внимание главный фактор коммунизма, а именно – человеческий материал.
Страны Восточной Европы заявили об отказе от коммунизма и о переходе к парламентаризму и рыночной экономике, т е. к капитализму. Но к какому капитализму? К капитализму прошлых веков или к современному? Но современный капитализм – это прежде всего концентрация капиталов, о какой не знал даже Ленин, высочайший уровень технологии производства и производительности труда, конкурентноспособность на мировом рынке. Какая из стран Восточной Европы способна сейчас на это? Никакая. А что это означает на деле? На деле это означает, что переход стран Восточной Европы к капитализму, который называют вроде бы нейтральными словечками «парламентаризм» и «рыночная экономика», возможен лишь с помощью Запада. Словечко «помощь» здесь опять-таки маскирует неумолимую и жестокую реальность: этот переход возможен только путем включения этих стран в сферу экономики Запада. Эти страны нужны Западу не в виде процветающих независимых стран, способных конкурировать с передовыми капиталистическими странами на мировом рынке, а лишь в виде сфер приложения капиталов, рынков сбыта товаров и поставщиков дешевой рабочей силы, т е. в виде колоний нового образца со всеми вытекающими отсюда следствиями. Среди этих следствий – жестокая дисциплина труда, безработица и другие непривычные для восточноевропейских «гомосоветикусов» явления западного образа жизни. Этим «гомосоветикусам» нужны не трудности Запада, а его блага, не в отдаленном будущем, а немедленно, не в жестокой борьбе и не ценой непривычных усилий, а без труда и препятствий. Где гарантии, что эти «гомосоветикусы», испытав на своей шкуре реальные условия капитализма, не взбунтуются против них? И не придется ли их удерживать в объятиях западной демократии силой?
