Внеклассная алхимия - Силаев Александр Юрьевич (книги серии онлайн TXT) 📗
Глава 10. Тоже люди
«Кем бы вы хотели быть в детстве? Была мечта?» — спрашиваю Сергея Глазьева. «С детства, — говорит, — мечтал приносить пользу своей Родине». Страшный ответ, по-моему. И бедная-бедная родина…
В Борисе Кагарлицком подкупает беспафосность. Рассказывал мне о тюремном своем сидении — как о пикнике на обочине. «Было очень интересно сидеть с большими экономическими преступниками: они мне рассказали, как на самом деле устроена экономика СССР. Вот Гайдар с ними не сидел, и думал, что она устроена по тупому учебнику, и тупо ее сломал…». И в заключение: «Надо будет — еще посидим».
Когда-то заочно участвовал в ток-шоу Дарьи Донцовой. Мне звонят из Москвы, и я чего-то говорю. Звонок. Дарья Донцова. И я чего-то рассказываю про Мишеля Фуко, про «автора» и т. п.
Во дурак-то.
Лучше бы я какой-нибудь анекдот затравил. Спел. Сплясал. В эфире-то.
Но я не сек контекст, не сек ожидания. То есть я не выпендривался, говоря про «Фуко», я просто говорил, чего мне было интересно в тот день.
А надо ли сечь контекст?
Подруга смотрит в «Апокрифе» Виктора Ерофеева и компанию.
— Чего он такой скучный? Это же, блин, урок литературы в девятом классе. Он такой глупый, да?
— Нет, — говорю, — Виктор Владимирович не глупый, он Дерриду может. И много чего еще. И Деррида его тоже читал. Просто формат такой.
— А ему не противно — быть глупее себя?
— А ты когда картошку чистишь — сильно умная? Не скучно?
…Эх. Секи контекст, не секи — все едино выглядишь идиотом.
Говорю писателю Михаилу Веллеру, что его философическая догадка — человечество рождено, чтобы завершить Вселенную Большую Взрывом — была и до него. У Эвальда Ильенкова в одной из ранних работ. «Космогоническая фантазия», кажется. «Разум не модус материи, но атрибут» — так это было у спинозиста-гегельянца Ильенкова. И дальше про Большой Взрыв. Разум порождается единой субстанцией с необходимостью в развитии материи, и материя порождается с необходимостью в развитии разума. Иначе он не атрибут, а всего-навсего жалкий модус.
Потом с Веллером говорили часа два, всю дорогу до Москвы. Он, помнится, благословлял меня на писательство. Я гнул за кладезь мировой философии.
«Простите, — говорю, — вот вы написали книжку с претензией на предельный смысл. Ну а как-то вынести в сообщество специалистов, послушать их — не пробовали?» — «Каких таких специалистов?» — «Ну есть же кафедры философии». И Веллер рассказал анекдот (прошу у него прошения — если мессидж предназначался мне одному).
«Приезжает поручик Ржевский на Кавказ. А как у вас с бабами? А никак, отвечают, у нас с бабами. Мы тут с козами. Ну поймал поручик козу. Дерет. Мимо идут офицеры — смеются. «Вы чего? Сами же говорили, что с козами» — «Но не с такими же страшными!».
К чему анекдот? К попытке пообщаться. «Говорил с докторами философии… Я, конечно, ожидал всякое… Но не таких же страшных! »
Примерно догадываюсь, что встретилось писателю Веллеру…
А ведь он — идеальная аудитория. Меня вот, сопляка, внимательно слушал. Разве бы остепененных людей не выслушал? Умный, образованный, и главное — с интересом к тому, чего он не знает. В отличие от 90% студенчества РФ, которому все в жизни понятно.
И такую аудиторию — довести до анекдота о козах.
Это же уметь надо.
Один местный писатель осерчал на местную редакцию. И загнал ей свое перо под ребро. Но тупо загнал. Описал, что это не редакция, а вертеп: геи, лесбиянки, сатанисты, маньяк-убийца… Такая вот линия была в его книжке.
Почему — «тупо загнал»? Потому что это мало обидно. Надо было не приписывать грехи с фонаря, а раздуть присущие. Вот тогда — тебя найдут специально, чтобы плюнуть в лицо. Спать из-за тебя не будут, депрессию схватят, потом невроз. Со знакомыми поругаются. Вот это будет — сила слова.
Дело было в нулевых на каком-то форуме. Спрашиваю Глеба Олеговича Павловского. Вот вы сказали, что оппозиция плохая, потому что она «непрозрачная», неизвестны ее потоки, контакты, спонсоры. Замечательно. Представим, что в один день стали абсолютно прозрачны — власть и эта оппозиция? Кому было бы хуже?
Отвечает с истерикой, обвинительно: а почему это я должен думать о прозрачности? Вы журналист? Это вы должны думать о прозрачности!
Второй вопрос: «путинское большинство» — это действительно соответствие образа каким-то глубинным инстинктам народа, или все-таки медийный феномен, следствие элитного консенсуса? Я правда не знаю, мне интересно… Отвечает: вы, кажется, хотите прочитать нам лекцию о политологии, и это очень забавно…
Понятно было, что не ответит — а хамить обязательно? Нельзя уклониться вежливо? Мне, может, только это и интересно: насколько вежливо, красиво и креативно Глеб Олегович прогонит туфту.
Рассказываю про эту историю весело. «Зацените! Кто еще тут может сказать, что у него к Павловскому личные счеты… Моськи мы не простые — нам слон хамил…».
Друг говорит: «Ты бы мог описать эту историю художественно? Мог бы. Выложил бы в соцсеть, я бы кинул ссылку своему френду Пархоменко, он бы на такое дело тоже кинул ссылку, и тысячи людей бы узнали, какая хреномуть льется из Глеба Олеговича».
Мне такая комбинация показалось излишне суетной. Вычурной и излишней. Тем более — кого бы я просвещал? Кто-то чего-то не знает?
Мои любимые публицисты — Дмитрий Быков, еще парочка — пишут о политике удивительно безответственно. Как будто там можно взять, попробовать, не получилось — попробовать еще раз (поэтому там, как в искусстве, должны канать красивые безумные идеи). Например, у одного из них было про то, что Путин должен был в 2002 году сам пойти в «Норд-ост» пообщаться, а на Чечню направить ядерные ракеты, в логике «если что, умрем вместе».
Право слово, так нельзя.
Потом понял, как именно они пишут, и как именно я их читаю. Пишут как одну сплошную метафору, отражающую не столь реальность и какие-то проекты о ней, сколь эмоциональную реакцию на реальность. И еще — они пишут о политике не с позиций политического мышления (там есть свои законы), но этики и эстетики. Речь как бы идет о политике, а она, по сути, о другом. О состоянии сознания в этой политике, что ли, причем не особо рефлектированного, но сильно культурного.
Ну и ладушки. Контент — хороший вкус и порядочность, о приключениях которых и пишется.
У большинства-то их — тю-тю. В «РЖ», допустим, образованный гоп излагает идеологию российского политического гопничества… Данилин, кажется, его фамилия. Редактор сайта Кремль.org. То есть он может быть образованным, да. Но антропотип его — гоп. И пишет примерно так, если перевести на простой язык: «мы, гопа, ненавидим интеллигентов…». Меньшая беда, если бы идеологию излагали убийцы, воры и психопаты. Так не раз бывало в истории, как-то обходилось. Но чтобы гопники?
Мераба Мамардашвили наверняка читало больше людей, чем Георгия Щедровицкого. Ну хотя бы в силу того, что Мераб Константинович излагает для простого интеллигента куда художественней, чем Георгий Петрович. Но школа и ученики остались у второго. Хотя есть мнение, что это не столько школа, сколько особая мафия, приватизировавшая ботание по дискурсу. Но все равно. А у Мамардашвили — есть кто? Сенокосов, коего привозила в Красноярск его супруга, произвел впечатление, мягко говоря, грустное. Или Мамардашвили такой всеобщий философ, которому и не предусмотрено — конкретных учеников?
Мечтаю — столкнуть бы их лбами, не абы кого абы с кем. А таких…. Или самых главных дискурсмейкеров, или самых талантливых, или хотя бы самых отвязных. Политолога Кургиняна с ЖЖ-юзером по имени Астеррот, и добавить туда третьим тень Фуко или Делеза, Дмитрия Галковского — с ЖЖ-юзером Лангобардом, поэта Дмитрия Быкова — с каким-нибудь методологом, Сергея Переслегина — с каким-нибудь реалистом, марксистов (Кагарлицкий) — с националистами (Крылов), и т. д. Вынудить говорить на одну тему, и глаза в глаза. Но это сложно. Они же, как правило, полемизируют не друг с другом.
