История российского государства. том 10. Разрушение и воскрешение империи. Ленинско-сталинская эпоха - Акунин Борис
В феврале Англия потребовала от Москвы прекратить вмешательство в китайские дела, а когда ободренный этим демаршем Чан Кайши перешел в наступление, Лондон разорвал с СССР дипломатические и торговые связи.
В это же время ухудшились отношения с Францией, потребовавшей отзыва советского посла. Произошло несколько вооруженных столкновений на китайской и польской границах.
Эта цепочка событий получила название «Военная тревога 1927 года».
В Советском Союзе начался настоящий психоз — еще более острый, чем во времена «ультиматума Керзона». ЦК выступил с обращением «ко всем рабочим и крестьянам», призывая их «отразить империалистическую агрессию». На XV партийном съезде Сталин объявил, что времена «мирного сожительства» с Западом закончились и что ситуация напоминает 1914 год.
Именно в этот момент, на волне тревожных ожиданий, в сталинском окружении и было принято решение переходить от НЭПа к политике «осажденного лагеря», подчинить всю политику главной цели — повышению обороноспособности страны.
Некоторые историки считают, что реакция советского руководства на внешнеполитический кризис была преувеличенной, что Сталин намеренно нагнетал напряженность ради установления своей личной диктатуры, однако дело было не только в сталинских амбициях. В военном и экономическом отношении Советский Союз действительно был очень слаб.
Красная Армия, в рядах которой к концу Гражданской войны состояло более 5 миллионов солдат, сократилась почти десятикратно. Ее вооружение устарело; оборонная промышленность могла обеспечить потребность в патронах всего на 8 процентов; в строю находилось лишь полторы сотни бронеавтомобилей и танков. По данным советской разведки Красная Армия не смогла бы противостоять даже коалиции небольших соседних государств, враждебных СССР: Польши, Финляндии, Румынии и прибалтийских стран, не говоря уж о войне с великими державами.
В 1927 году Политбюро проводит заседание за заседанием, выискивая средства на усиление армии и развитие оборонной индустрии, но было ясно, что без коренной перестройки всей экономики выполнить эту задачу невозможно. А для перестройки экономики придется менять всё общество.
Это осознание и стало итогом «эпохи колебаний», завершившейся в конце двадцатых.
ВРЕМЯ ПЕРЕЛОМОВ, 1929–1941
НА ПУТИ К НОВОЙ ВОЙНЕ
Вскоре после того, как международное положение СССР в 1927 году резко ухудшилось, мир вступил в полосу потрясений, которые завершились новым глобальным конфликтом.
Это не просто фон, на котором разворачивались трагические события советской действительности тридцатых годов, это главная их причина. Жизнь страны переламывалась и перемалывалась прежде всего из-за того, что ломалось и всё постверсальское мироустройство — сначала мучительно, а затем и кроваво.
У советского правительства (вернее сказать, у советского правителя) не было оснований сомневаться в том, что курс на милитаризацию выбран правильно. Чем темнее становилось небо над планетой, тем лихорадочней социалистическое государство готовилось к большой войне, не останавливаясь ни перед затратами, ни перед жертвами, ни перед преступлениями.
Поэтому, рассказ о 1930-х годах следует начинать с ситуации в мире.
Фабула событий вкратце такова:
— Всемирный экономический кризис обострил социальные и политические противоречия в капиталистических странах.
— Сформировалось несколько агрессивных режимов, делавших ставку на военную экспансию.
— С середины тридцатых в разных регионах планеты произошли локальные вооруженные конфликты, в итоге приведшие к мировой войне.
— До 1939 года внешняя политика Советского Союза была подчинена одной главной цели: выиграть время для укрепления военной мощи.
— Пакт с Германией побудил Сталина перейти к экспансии.
Экономический кризис обостряет социальные и политические конфликты
Величайший кризис в истории капитализма поразил сначала самую крупную капиталистическую экономику, американскую, а затем распространился на весь мир.
Первый удар обрушился на американский рынок акций, который в результате неконтролируемых спекуляций надулся гигантским пузырем. В октябре 1929 года этот пузырь лопнул. Брокеров охватила паника, все «скидывали» акции и за три недели они потеряли треть своей стоимости. Это составило астрономическую сумму в 26 миллиардов долларов (в 1930 году весь ВНП страны был 92 миллиарда). Повсеместно банкротились фирмы, закрывались предприятия, замораживались инвестиции.
Год спустя за биржевым крахом последовал банковский. Финансово-кредитные учреждения закрывались сотнями, в попытке спастись выбрасывали на рынок по низкой цене свои активы, это в свою очередь вызывало цепную реакцию банкротств во всех секторах экономики. В 1932 году в США остались без работы более 10 миллионов человек. Спад производства достиг 46 процентов. В самой богатой стране мира многие голодали.
Администрация нового президента Франклина Рузвельта, избранного в 1932 году, разработала программу экстренных мер, так называемый «Новый курс», который постепенно вывел экономику из коллапса, но этот процесс растянулся на годы.
В целом кризис и депрессия обошлись мировой экономике в 15 % ВНП, но мера ущерба в различных странах была неодинаковой.
Относительно легко пережила испытание Франция, избежав банковского краха и массовой безработицы. Причин было две. Во-первых, оправдалась осторожная финансовая политика двадцатых годов. Накопленные золотовалютные резервы удержали франк от падения. Во-вторых, «несчастье помогло». В мировой войне Франция потеряла самый большой процент мужчин, что привело к дефициту рабочих рук.
Быстрее других стран миновала самую острую фазу и Британия. Здесь, как и во Франции, неожиданно помогли негативные последствия войны. Промышленность и торговля в двадцатые годы так и не оправились от потерь, медленная депрессия сковывала британскую экономику, лишних денег в банковском секторе и на бирже не было. В 1925 году министр финансов Уинстон Черчилль провел реформу, привязавшую национальную валюту к «золотому стандарту». В условиях международного экономического бума это было ошибкой: из-за дороговизны фунта сократился экспорт, замедлился рост, и так невысокий. Но тем меньше оказался урон, когда «надутые деньгами» экономики других стран начали сыпаться, а в 1931 году «золотой стандарт» был отменен. Фунт потерял четверть стоимости, зато резко повысилась конкурентоспособность британских товаров — в тот самый момент, когда этот фактор приобрел ключевую важность.
Больше всего от кризиса пострадала Германия, и без того ослабленная военным поражением, а также обязательством выплачивать репарации. Кризис докатился до Веймарской республики в 1931 году. Американские инвестиции, на которых в значительной степени держалась промышленность, иссякли, и национальная экономика сократилась почти наполовину. Безработица достигла 32 процентов. Правительство растерялось, не решаясь использовать бюджетные средства для помощи нуждающимся — это могло бы снова, как в начале двадцатых, вызвать гиперинфляцию.
Гиперинфляции не произошло, но доверие к демократической форме правления было подорвано. В немецком обществе усилились позиции политических сил, требовавших решительных действий — как слева, так и справа. В острой борьбе между этими флангами победу одержали нацисты, пришедшие к власти совершенно легальным, электоральным путем. На выборах в Рейхстаг в ноябре 1932 года Национал-социалистическая партия получила 33 % голосов.
Левые в сумме набрали больше: 20 % — социал-демократы и 17 % — коммунисты, но они выступали не единым фронтом, а наоборот, враждовали между собой. Это было прямым следствием того курса, который Москва и Коминтерн вели с конца двадцатых годов: никакого союза с «соглашателями» и «социал-предателями». Сталин объявил, что «социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма». Немецкая компартия, послушно следуя этой директиве, отказалась сотрудничать с социал-демократами, и в январе 1933 года главой немецкого правительства стал Адольф Гитлер.
