Бизнес Владимира Путина - Белковский Станислав (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Послание Путина свидетельствует: в Кремле заправляют люди, которые не знают ни физики, ни истории – даже в объеме школьной программы. И легче верблюду пройти через булавочное ушко, чем режиму с таким уровнем интуиции и компетентности – сохранить страну.
Владимиру Путину всегда трудно давалось политическое содержание. Но человеком, талантливым по части формы, его можно было признать. В мириадах обтекаемых, ни к чему не обязывающих фраз каждый слышал то, что хотел слышать, и верил, что Путин – именно его президент.
В этом смысле Шестое Послание весьма показательно. Во-первых, президент уже не пытается ласкать слух и коллективное подсознательное «путинского большинства». Для своего основного электората он не сказал ничего – проехали. Во-вторых, послание представляется гораздо более тусклым, чем предшествующие пять, – а ведь и те, по большому счету не блистали литературными находками. Перед страной выступил усталый чтец-декламатор, которому, кажется, безумно надоела его официальная роль. Который хотел бы (подобно Л. И. Брежневу весной 1982 года) написать заявление об уходе, и только отсутствие четких и надежных гарантий послевластной безопасности – мешает. Пока.
По количеству же банальностей и общей вялости тона послание напомнило тексты уже не Брежнева – Константина Устиновича Черненко. Это – непобедимый симптом того, что пораженный эмфиземой легких режим идет навстречу своему финалу. Причем финалу достаточно близкому: осталось два с половиной – три года. Не меньше, но и не больше.
И главный вопрос, какой в этой связи возникает: как сделать так, чтобы период заката Владимира Путина и в самом деле не закончился распадом России?
2005 г.
Уход Владимира Путина
Вы будете смеяться, но Кремль сейчас действительно боится революции в России.
Этот панический страх возник в конце января 2005 года – сразу после инаугурации Виктора Ющенко. В тот момент кремлевские мудрецы поняли наконец, что операция по взятию власти на Украине, которая некогда считалась беспроигрышной, провалилась.
Нет, никаких серьезных изменений в российском политическом пространстве с тех пор, конечно, не произошло. Верная вертикаль власти неуклонно укрепляется. Федеральные телеканалы с каждым днем становятся все лояльнее и подобострастнее. Крупный бизнес политикой демонстративно не интересуется. (Если не считать отлученных от России Березовского и Невзлина, каковые по разряду бизнеса давно уже не проходят.) Парламент штампует нужные законы с неистовой покорностью. В общем, все у Кремля хорошо. Так откуда же страх, граничащий с отчаянием?
Ответ прост: от непонимания. До украинской революции Владимир Путин точно знал, как берется и удерживается власть. И что для этого нужно. Кремлевская позиция сводилась к тому, что трех критических ресурсов – больших денег, большого телевидения и системы правильного подсчета честно поданных голосов – абсолютно достаточно для безраздельного управления народом и его выбором. Согласно этой логике, кандидат в президенты Украины Виктор Янукович, пусть дважды судимый и трижды необаятельный, проиграть просто не мог. Кремлевская система основополагающих ценностей в принципе исключала возможность выхода народа на улицу и решения вопроса о власти во внесистемной плоскости.
Однако ж – народ вышел. И не рассеялся через три дня, несмотря на предзимние холода. И водометами этот народ никто не разогнал. И когда Ющенко, вопреки фундаментальным представлениям Путина о государственно-политической жизни, провозгласили-таки президентом, Кремль понял, что универсальная политтехнологическая машина больше не работает. Хозяин Кремля в эту минуту ощутил себя капитаном космического корабля, переставшим получать сигналы из Центра управления полетом. Нет, корабль по-прежнему движется по заданной траектории и пока что не разваливается. Но ощущение, что управляемость потеряна и врезаться в смертоносный неземной астероид можно в любой момент, нарастает. Отсюда – и прорывающаяся наружу тихая путинская паника.
Разумеется, Кремль пытается скрывать, что потерял всеобщий рецепт победы. Незадачливые путинские стратеги с пеной у рта настаивают, что на Украине ничего экстраординарного не произошло, – нас просто предали Соединенные Штаты. Но в глубине души Путин-то знает: США ни при чем. Данное в начале лета 2004 года обещание не мешать победе Януковича они полностью выполнили, больше того, 23 и 30 ноября 2004 года прямо предотвратили захват восставшими ключевых административных зданий в Киеве. Значит, на самом деле проблема все-таки не состоит в позиции Америки или, по крайней мере, не только в ней.
Столкнувшись с крахом политтехнологий как способа управления миром, Кремль тем не менее собирается бороться с неведомо откуда берущейся революцией с помощью все тех же технологий. Главное орудие нарастающей контрреволюции – всевозможные потешные полки. Фиктивные молодежные организации («Наши», «опричники» и т. п.), призванные избивать врагов Кремля физически, бессловесные псевдооппозиционные фракции в составе «Единой России», которым поручено по согласованной программе мягко критиковать власть слева и справа, бутафорские «альтернативные» профсоюзы, агрессивные общества потребителей, которым будет поручено направлять народный гнев против рядового чиновника, который, в отличие от верховного Путина, на самом деле во всех бедствиях народных и виноват.
Публике предъявлена уже и контрреволюционная философия власти. Три основных элемента кремлевской доктрины таковы:
– Путин – это стабильность, а любая дееспособная (неигрушечная) оппозиция – фашизм и гражданская война;
– Путин – меньшее зло во всех отношениях;
– чтобы меньшее зло никогда не уступило место большему, нужна консолидация элит.
Еще, разумеется, власть хочет заведомо перекрыть некие только ей известные каналы финансирования революции, а потому открыто договаривается с крупным капиталом, обещая налоговую амнистию, сокращая до 3 лет срок исковой давности по приватизационным сделкам и обещая никого не мучить избыточными налоговыми проверками.
Но, делая все это, Кремль нисколько не уменьшает вероятность революции. Напротив – ускоряет и приближает сладостные революционные дни, которые могут, при неудачном стечении обстоятельств, обернуться тотальным кровавым погромом, а завершиться – торжественным и юридически оформленным распадом России.
Говоря об элите, которой необходимо экстренно консолидироваться, Кремль на самом деле имеет в виду весьма узкий кружок, состоящий примерно из 175 физических лиц: 25 крупных собственников, 50 ключевых чиновников и порядка 100 человек разномастной челяди. Все эти люди вроде как кровно заинтересованы в сохранении status quo. Но по-настоящему объединиться они не могут уже по той причине, что у них нет никаких общих немеркантильных ценностей. А процветание в веках нашей унылой России к приоритетным ценностям пула-175 уж точно не относится.
Единственная общая черта субъектов этой «элиты» – страсть к самому что ни на есть банальному материальному обогащению (преимущественно в прямой денежной форме). Но в удовлетворении этой страсти каждый, по определению, играет строго за себя – и, соответственно, против большинства других участников «корпорации 175». Консолидация консолидацией, а табачок, разумеется, врозь. (Именно поэтому, кстати, так печальны и неэффективны оказались всевозможные олигархические профсоюзы типа РСПП – как только общие интересы мегабизнесменов входили в противоречие с частными, последние немедленно оказывались куда важнее первых, и содержательное единство заканчивалось, не начавшись.) Любой Игорь Сечин пожертвовал бы частью путинской стабильности ради уничтожения, скажем, Дмитрия Медведева, Михаил Фридман – долей российского суверенитета во имя разгрома Леонида Реймана, а Олег Дерипаска – добрыми 50 % геополитической роли страны ради отлучения от власти, скажем, Германа Грефа (и наоборот, разумеется).
