Страх: Трамп в Белом доме - Вудворд Боб (читаем книги онлайн txt) 📗
В душе Прибус считал август полной катастрофой: «Постоянное поджаривание, которое никак не проходит». И виноват в этом был кандидат Трамп.
Прибус пытался направлять кампанию с самого начала. Когда Трамп назвал мексиканцев «насильниками» во время речи, объявляющей его вступление в гонку, 16 июня 2015 г., Прибус позвонил ему и сказал: «Нельзя говорить такие вещи. Привлечение испаноговорящего населения на свою сторону стоит нам очень больших трудов».
Но Трамп не унимался, более того, он нападал на любого, кто нападал на него. Ни у одного председателя общенациональной партии еще не было такой головной боли, как Трамп.
Сенатор Митч Макконнелл, пронырливый лидер республиканского большинства, без лишнего шума позвонил Прибусу. Смысл его звонка был следующим: забудьте о Трампе, перебросьте республиканские деньги нам, сенатским кандидатам, и перекройте Дональду Трампу денежный кран.
Однако Прибус хотел сохранить отношения с Трампом и решил занять твердую позицию между Трампом и Макконнеллом. Это будет тактически правильно, думал он. Выживание партии и мое собственное. Он сказал Трампу: «Я с вами на 100 %. Вы мне нравитесь. Я буду и дальше работать на вас. Но я должен защищать партию. Я несу ответственность, которая отличается от вашей».
Прибус согласился выступать, вести агитацию за Трампа и представлять его на митингах. Он воспринимал это как протягивание руки утопающему.
Статья в New York Times о несдержанности Трампа на язык стала ударом. «Ах ты черт! – думал Прибус. – Это реальная неприятность». Кампания разваливалась.
Газета вываливала столько всего, что, на взгляд Прибуса, 20 источников информации были попыткой либо сорвать кампанию, либо, как обычно, представить себя в выгодном свете.
Очень опасный момент, возможно самый опасный для Трампа и для партии. Выход был только один – повышение активности на всех фронтах. Максимальная агрессия для прикрытия опасной для жизни слабости.
Воскресным утром Стив Бэннон приехал в Trump Tower на Манхэттене и сообщил охраннику, что у него назначена встреча с г-ном Трампом.
«К сожалению, – сказал охранник, – он никогда не бывает здесь по выходным».
Бэннон позвонил Трампу.
«Привет, – сказал кандидат, – я в Бедминстере». Там находился гольф-клуб Trump National Golf Club. «Раз вы не здесь, я поиграю в гольф. Приезжайте, перекусим вместе. Жду вас примерно к часу дня».
Потом он подробно рассказал, как добраться до этого места в 60 км к западу от Нью-Йорка.
«Я найду дорогу», – сказал Бэннон.
Нет, поверните направо на Рэттлснейк-бридж-роуд, а потом вправо еще пару километров.
«Я найду. Это же ваш Trump National».
Нет, настаивал Трамп, вы должны точно уяснить. Трамп дал полное описание пути, более детальное, чем Бэннон когда-либо слышал от него.
Бэннон, боясь опоздать, сказал водителю, что они должны добраться до места к полудню. В клубе его проводили к столу, накрытому на пять персон.
Вы приехали рановато, – сказал кто-то из персонала. – Остальные будут здесь не раньше 13:00.
«Остальные?» – удивился Бэннон.
«Роджер Эйлс, губернатор Крис Кристи и “мэр” Руди Джулиани тоже будут присутствовать».
Бэннон разозлился. Он приехал сюда не на собеседование перед комиссией. Он и Трамп договаривались заняться делом не для посторонних глаз.
Эйлс, основатель и глава Fox News, а также давний политтехнолог республиканцев – еще со времен Ричарда Никсона, прибыл первым. Он был наставником Бэннона.
«Какого хрена?» – произнес Эйлс и принялся честить кампанию.
«Насколько ужасны цифры?» – спросил Бэннон.
«Это будет полное поражение».
«Я говорил с Трампом вчера вечером, – сказал Бэннон. – Мерсеры тоже говорили с ним. Договорились, что я приду и возглавлю кампанию. Но не говорите остальным об этом».
«Какого хрена? – опять произнес Эйлс. – Ты ничего не смыслишь в кампаниях». Обсуждать тут нечего.
«Я знаю, но сделать вещи более организованными, чем сейчас, может любой».
Хотя Бэннон знал Эйлса уже много лет, он никогда не появлялся в сети Fox News.
Как раз Бэннон заметил: «Я никогда не был на канале Fox потому, что не хотел чувствовать себя обязанным ему… Никогда не просите одолжения у Роджера, иначе он сожрет вас с потрохами».
Это резко отличалось от его отношений с Трампом, который, на его взгляд, был просителем. Трамп неоднократно был участником радиошоу Бэннона Breitbart New Daily на радиоканале SiriusXM в период с ноября 2015 г. по июнь 2016 г.
Эйлс сказал, что они собираются здесь еженедельно для подготовки к дебатам. До первых дебатов с Хиллари Клинтон, намеченных на 26 сентября, было еще полтора месяца.
«Подготовка к дебатам? – удивился Бэннон. – Вы, Кристи и Руди?»
«Сегодня уже второй раз».
«Он действительно готовится к дебатам?» – сказал пораженный Бэннон.
«Нет, он приезжает и играет в гольф, а мы просто болтаем об избирательной кампании и тому подобном. Но мы пытаемся выработать у него привычку».
Вошел руководитель кампании Пол Манафорт.
Бэннон, который называл себя «пламенным популистом», почувствовал отвращение. Манафорт был одет в то, что могло бы подойти для прогулки на яхте, с банданой на голове. Прямой эфир из Саутгемптона!
Появился Трамп и занял свое место. На стол поставили хот-доги и гамбургеры. Диета мечты для 11-летнего мальчишки, подумал Бэннон, увидев, как Трамп расправился с двумя хот-догами.
Процитировав историю из New York Times, Трамп поинтересовался у Манафорта, как могла появиться такая статья. Это был один из парадоксов Трампа: он смачно нападал на ведущие СМИ, особенно на Times, но, несмотря на жесткую критику, считал Times газетой фактов и в основном верил ее историям.
«Пол, я похож на младенца? – спрашивал Трамп Манафорта. – А почему ты тогда разговариваешь со мной как с младенцем? Ты ужасен на телевидении. У тебя нет энергии. Ты не можешь быть лицом кампании. Это я тебе еще деликатно говорю. Ты больше никогда не появишься на телевидении».
«Дональд…» – попытался ответить Манафорт.
Бэннону показалось, что это фамильярное – по имени – обращение на равных вызвало раздражение у Трампа.
«Вы должны понять одно, г-н Трамп, – сказал Бэннон, – в этой истории ссылаются на множество неназванных источников, мы не знаем, насколько это достоверно».
«Нет, я могу сказать, – возразил Трамп, направляя огонь на Манафорта. – Это от них идет утечка». Он знал, что цитаты были невыдуманными.
«По большей части это невозможно приписать кому-либо», – сказал Бэннон. Никто не назван по имени, все скрыты. «Это New York Times, это все гребаное вранье. Бросьте, это все чушь собачья», – продолжил Бэннон свою речь, хотя и знал, что история была правдивой.
Трамп не поддавался. История была прописной истиной, а в кампании участвует куча поставщиков информации. Изничтожение Манафорта продолжалось еще какое-то время. Трамп еще полчаса рассказывал военные истории. Манафорт ушел.
«Никуда не уходи, – сказал Трамп Бэннону. – Это так ужасно. Все совершенно вышло из-под контроля. Этот парень – неудачник. Он действительно не руководит кампанией. Я привлек его лишь для того, чтобы он помог мне пройти процедуру выдвижения кандидатов на партийном съезде».
«Пусть вас не трогают эти цифры, – сказал Бэннон. – Не трогают эти 12 или 16 пунктов при голосовании. Не трогают колеблющиеся штаты. Все очень просто». Две трети страны считают, что мы взяли неверный курс, а 75 % страны – что мы проигрываем. Это создает арену для агента перемен. Хиллари – это прошлое. Это совершенно ясно.
В каком-то смысле Бэннон всю свою сознательную жизнь ждал этого момента. «Вот в чем разница, – объяснял он. – Мы просто будем играть на сравнении и противопоставлении с Клинтон. Вот что вам нужно запомнить». Бэннон еще раз повторил одну из своих мантр: «Элиты в стране нормально чувствуют себя в условиях упадка. Так?»
Трамп кивнул в знак согласия.
