КГБ сегодня. Невидимые щупальца. - Бэррон Джон (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Мне не на что надеяться… Они нас раздавят… мы для них все равно что песчинки под сапогом…
Больше ему ни разу не удалось дозвониться до нее. Рассказывая Беленко об этом разговоре, Станислав заплакал.
— А чему ты удивляешься? — сказал Беленко. — Ты ведь знаком с их повадками куда лучше моего. Как же ты рассчитывал с ними договориться? С ними можно только драться. Другого языка они не понимают.
Так началось настоящее сотрудничество Левченко с ЦРУ. Не щадя себя, он работал по двенадцать часов в сутки, не признавая выходных. Он раскрыл всю токийскую агентурную сеть КГБ, создававшуюся десятилетиями, вывел ЦРУ на след ряда агентов КГБ за пределами Японии. Он подробно разъяснил и документировал советскую доктрину секретных операций, методику «активных мероприятий» и дезинформации, изложил и наглядно проиллюстрировал распределение функций в пределах Политбюро, международного отдела ЦК и КГБ, перечислил известных ему сотрудников КГБ, ненавидящих свое ведомство, и, с другой стороны, тех, кто работал на КГБ особенно активно и рьяно.
Он составил ряд аналитических обзоров; некоторые из них оказались настолько неожиданными по содержанию и в то же время важными, что с ними было решено ознакомить президента Соединенных Штатов.
В штаб-квартире и местных отделениях Федерального бюро расследований, на закрытых совещаниях ЦРУ, на базах военно-воздушных сил, в госдепартаменте и военной академии, в Конгрессе и Белом Доме — повсюду Левченко выступал с лекциями о деятельности КГБ, рассказывал о собственной жизни, о народе покинутой им страны, говорил о тирании и о свободе. Его блестящие лекторские данные и неподдельная искренность порой заставляли людей, чья профессиональная сдержанность, казалось бы, исключала бурное проявление чувств, восторженно аплодировать этому человеку. Выступая перед американцами, он неизменно подчеркивал, что народы, населяющие Советский Союз, вовсе не враждебны Америке, что это советский режим и КГБ — враг всего и вся.
Мало найдется людей, кто бы так хорошо знал и понимал сущность КГБ, как Станислав Александрович Левченко. Мало кому удалось нанести этому ведомству столь чувствительные раны. Он сознает, что именно по этой причине оно никогда не перестанет охотиться за ним. «Может быть, им когда-нибудь удастся со мной расправиться. Но пока я жив, я буду бороться с ними. Если мы их не одолеем, они низведут все человечество, миллиарды человеческих существ до положения жалких песчинок. Песчинок под сапогом».
Глава пятая
В стане главного противника
Все, что Станислав Левченко проделывал в Японии, все, что происходило на его глазах в токийской резидентуре, КГБ практиковал изо дня в день и в Соединенных Штатах — только с несравненно большим размахом. В Нью-Йорке, Вашингтоне и Сан-Франциско постоянно находится не менее 400 сотрудников КГБ и его военной разновидности — ГРУ. Все они заняты шпионажем и проведением «активных мероприятий». Их труд дополняется трудом сотен сотрудников разведслужб стран-сателлитов: Кубы, Болгарии, Восточной Германии, Польши, Чехословакии и Венгрии. Примерно шесть тысяч советских граждан ежегодно посещают Соединенные Штаты в качестве гостей и туристов, и большинству этих визитеров КГБ также поручает специальные задания. Кроме того, советский блок содержит в США более двадцати легально функционирующих компаний и фирм, служащих прикрытием и базой для шпионажа и подрывной деятельности.
В Соединенных Штатах, как и в Японии, главной целью активных мероприятий и шпионажа, проводимых КГБ, является приобретение передовой технологии, насущно необходимой для поддержания советской военной и индустриальной мощи. Левченко приходилось слышать в «центре», что стоимость информации, выкрадываемой в течение года научно-техническим управлением КГБ («управлением Т»), намного превышает суммарные затраты на деятельность всего Комитета госбезопасности.
Левченко, разумеется, был лишен возможности проверить подобные утверждения, и ему не раз приходило в голову, что, быть может, это всего лишь бюрократическая «туфта», призванная оправдать рост расходов на содержание КГБ. Но на самом деле никакого преувеличения здесь нет, — наблюдается скорее недооценка действительного размаха деятельности КГБ в данной области.
Известно, что СССР — главным образом благодаря КГБ — успешно преобразует результаты американской научно-исследовательской деятельности и конкретных разработок в свой научно-технический потенциал. Поэтому от американских налогоплательщиков в ближайшие годы потребуются миллиарды и миллиарды долларов, чтобы США смогли и впредь успешно противостоять новым видам советского оружия, создание которых стало возможным благодаря краденой американской технологии.
Многочисленные признания самих агентов и протоколы судебных процессов позволяют выяснить, сколь разнообразны средства, применяемые КГБ, для решения этой сложной задачи.
Вот характерная история Уильяма Холдена Белла. Ему долгие годы везло — пока, уже в середине жизненного пути, на него не начали сваливаться несчастья. Белл родился в Сиэттле 14 мая 1920 года. В восемнадцать лет поступил на службу в военно-морские силы и в декабре 1941-го, как раз во время японского нападения на Пирл-Харбор, очутился в этой гавани на борту минного тральщика. В дальнейшем он доблестно воевал, был ранен при штурме острова Иводзима, занятого японцами, удостоен боевых наград, а после того, как война кончилась, вернулся на родину, женился, получил ученую степень по физике и в 1950 году начал работать в авиационной корпорации «Хьюз» в Лос-Анджелесе. У него к тому времени было трое детей — два сына и дочь.
Фирма «Хьюз» выполняла в основном заказы военного ведомства, будучи одним из ведущих разработчиков самой передовой техники. Работая здесь, Белл стал специалистом по радиолокаторам военного назначения. С 1962 по 1965 год он был занят осуществлением важных проектов, разработанных фирмой для стран Западной Европы. В 1974 году Белл вернулся к этой работе, получив от своей фирмы весьма значительные полномочия.
В тот период покупательная способность доллара по сравнению с европейскими денежными единицами существенно снизилась, и стоимость жизни в Европе возросла так стремительно, что у Белла за короткое время растаяли все сбережения. В довершение всего дала трещину и семейная жизнь. Ему пришлось разойтись с женой. В результате развода он лишился почти всего нажитого за долгие годы имущества, и вдобавок был вынужден платить алименты — 800 долларов в месяц.
Вернувшись в начале 1976 года в Лос-Анджелес, Белл почувствовал, что более молодые специалисты в его корпорации постепенно оттесняют его на второстепенные роли. Надежды на дальнейшее продвижение по службе рухнули. К тому же у него начались неприятности с налоговым ведомством: выяснилось, что, находясь за границей, он недоплачивал налоги, и теперь с него взыскивали эту задолженность. Ему пришлось залезть в долги.
В это же время погиб от ожогов при пожаре его восемнадцатилетний сын, к которому Белл был очень привязан.
Надеясь как-то поправить дела и пытаясь начать жизнь заново, Белл женился на молоденькой стюардессе бельгийских авиалиний. С ней и ее ребенком от предыдущего брака он поселился в Калифорнии, в Плайя дель Рио.
Здесь осенью 1977 года Белл познакомился с соседом по дому Марьяном Захарским, называвшим себя представителем «Поламко» на западном побережье США. Белл знал, что название «Поламко» носит чикагская компания, занимающаяся экспортом и импортом промышленного оборудования, и был уверен, что это — чисто американская фирма. В действительности она принадлежала Польской народной республике, а Захарский был сотрудником польской разведки.
Этот человек по возрасту годился Беллу в сыновья. Ему было 26 лет, он был обаятелен и хорошо воспитан. Узнав, что Белл занимается «у Хьюза» радиолокационными системами управления артиллерийским огнем, он проникся к нему особой симпатией.
Захарский ежедневно приглашал Белла поиграть в теннис и, будучи первоклассным игроком, постоянно «мазал», лишь бы доставить удовольствием партнеру. Время от времени он делал ему недорогие, но приятные подарки, поясняя при этом, что ему выделяется приличная сумма денег на «представительские расходы».
