Борис Ельцин: от рассвета до заката - Коржаков Александр (бесплатные полные книги txt) 📗
В опальные годы мы частенько, по моей инициативе, жарили яичницу, чтобы хоть что-то горячее съесть. Я готовил на оливковом масле и, если Борис Николаевич не возражал, добавлял к яйцам лук и помидоры.
Ельцин говорил, что любит соленую рыбу, но на самом деле ел ее редко. Я решил, что ему тяжело ее чистить, ведь левая кисть у Бориса Николаевича изуродована. Если варили раков, их обрабатывала Наина Иосифовна, складывала на тарелку супругу, а он только жевал. Но во время визита в Китай я понял, что оторванные фаланги здесь ни при чем. Ельцин мгновенно освоил палочки и ловко орудовал ими в тарелке. А соленую рыбу и раков просто ленился чистить.
…Самарин осмотрел помещение в Белом доме — маленький тесный пищеблок — и без раздумий заявил, что готов работать. Зарплату я ему предложил небольшую — 300 рублей. Сам в то время получал 500.
За короткий срок в Службе безопасности президента было создано специальное подразделение, которое следило за качеством президентской еды. Если же шефу приходилось есть на официальном мероприятии, то врачи заранее предупреждали:
— Борис Николаевич, мы посылали своего повара на кухню. Он видел, как готовят. И вот это блюдо есть не стоит…
Но иногда Ельцин пренебрегал советами врачей и рекомендациями Самарина. В Якутии, например, в 94-м случилось настоящее ЧП. Едва Борис Николаевич сошел с трапа самолета, как ему симпатичные якутки в национальной одежде преподнесли кумыс. Самарин прошептал в ухо:
— Ни в коем случае кумыс не пейте.
По протоколу достаточно пригубить напиток и заесть кусочком хлеба. Но Ельцин увлекся кумысом и через некоторое время начался «кризис». Вся команда, ответственная за безопасность президента во время визита, «встала на уши». В кратчайший срок вдоль маршрута следования Бориса Николаевича были поставлены маленькие деревянные домики. Такие же новенькие строения появились повсюду, где у президента проходили встречи с местными жителями.
…За три месяца до выборов президент выгнал Диму Самарина и всю его команду с работы.
Дело в том, что я приказал не хранить ни одной бутылки спиртного на президентской кухне. Ельцин знал об этом и, если уж очень хотел выпить, приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи с Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым расслаблением. Но порой президент вызывал кого-нибудь из дежурных в приемной (причем безошибочно выбирал того, кто послабее) и приказывал:
— Иди и купи.
Сотрудник тут же прибегал ко мне:
— Александр Васильевич! Что мне делать? Борис Николаевич дал 100 долларов и просит принести бутылочку…
Несчастного парня я посылал менять деньги, а сам доставал из стола «проверенную» водку. Ребята с Петровки, 38 достали мне аппарат для закручивания пробок на бутылках. У них такого оборудования полно — изымают у жуликов, производящих фальшивое спиртное. И вот я, сидя в кремлевском кабинете, занимался производством предельно разбавленной водки. Доставал чистенькую бутылочку и почти до горлышка заполнял питьевой водой, затем добавлял в нее немного хорошей водки. Быстро закатывал напиток (про себя называл эту операцию «Закат») и вручал парню, который к этому времени уже успевал деньги разменять.
— Ты отдай сдачу президенту и скажи, что только такая водка продавалась, — инструктировал я.
Борис Николаевич, к счастью, плохо разбирался во вкусе «беленькой». Если он жаловался мне: «Ой, какая-то слабая попалась», то я быстро его успокаивал: «Да она просто мягкая».
Не дать водки вообще, увы, было невозможно. Даже после шунтирования, несмотря на строжайший запрет врачей, Наина Иосифовна проносила супругу коньячок.
…Перед выборами Черномырдин регулярно посещал Ельцина. Побеседовав, они за обедом обычно выпивали. К этим встречам на президентской кухне готовились — в шкафу стояли две бутылки «проверенной» водки, приготовленные из одной нормальной. Но на этот раз Виктор Степанович покинул Бориса Николаевича на редкость быстро — минут через пятнадцать. Шеф ринулся на кухню и устроил там инспекцию. Естественно, обнаружил две нераспечатанные бутылки. Налил в ярости сам себе полный стакан и выпил. Затем позвонил мне по прямому телефону:
— Я приказываю вам уволить всю кухню до одного.
— За что?
— Я не люблю, когда меня обманывают.
— Хорошо, постараюсь все выяснить, — дипломатично пообещал я президенту.
— Не выяснить, а уволить приказываю, — еще пуще завелся президент. Он сам перезвонил Крапивину и приказал набрать новый штат официантов, поваров.
Крапивин с перелету меня спрашивает:
— Что делать?
— Ты на всякий случай подбирай, а я постараюсь конфликт уладить.
У меня рядом с кабинетом пустовала комната для прикрепленных. Самарину и его команде я предложил:
— Ребята, приходите в эту комнату, как на работу. У шефа семь пятниц на неделе.
И они стали приходить. Обслуживали тех, кто пил у меня чай или перекусывал бутербродами. Я их так и звал:
— Уволенные, чай, пожалуйста, принесите… Уволенные, можете идти домой.
А президенту вскоре набрали новых официантов. Правда, одного из уволенных, Сергея, он через день приказал вернуть. Я же надеялся, что выборы снимут нервное напряжение у Ельцина и он всех ребят позовет обратно.
…Самарина восстановили в должности только через четыре месяца. Хотя, как оказалось, Ельцин приказа не подписывал. С одобрения Наины Иосифовны и Тани Дьяченко Диму «спрятали» на хозяйственной должности. А в феврале 97-го уволили снова. Дима оказался в числе тех, кто отмечал мою победу на депутатских выборах в Туле.
* Глава шестая. ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА *
ПРЕЕМНИКИ
Тема новых выборов президента России стала проскальзывать в разговорах сразу после переезда в Кремль, в августе 1991 года. Борис Николаевич в ту пору работал еще с энтузиазмом, но его изнуряли постоянные стычки с Верховным Советом, оскорбительные выпады Хасбулатова, Руцкого. Борьба все заметнее мешала нормальной деятельности.
В начале 92-го, в минуты отчаяния Ельцин открыто говорил:
— Второго срока я не вынесу, мне нужен преемник.
Я также честно отвечал:
— У вас, Борис Николаевич, здоровье подорвано, и действительно нужно думать о преемнике, который способен продолжить ваше дело. Только надо его заранее готовить «на царство».
Мне не хотелось обманывать шефа, внушать, хоть ему это было и приятно, что он незаменимый. Без меня это делали другие сподвижники:
— Только вы, Борис Николаевич, и никто другой!
Если уж мысли о преемнике стали посещать шефа, я начал пристально оглядываться вокруг.
В одну из первых поездок в Италию президент пригласил вновь назначенного вице-премьера в правительстве Гайдара — Виктора Степановича Черномырдина. Прежде я его не знал, слышал только, что он «газовый король» и уже в коммунистические времена вел свое хозяйство по-капиталистически.
В Италии Виктор Степанович почему-то выделил меня из всех членов делегации и демонстрировал дружеское отношение. Я чувствовал искренность его поведения и недоумевал: с чего бы это?
Помню, как мы с ним, словно давние приятели, неожиданно разговорились в кулуарах резиденции итальянского премьерминистра. Ельцин проводил переговоры, а мы поджидали шефа в холле. Виктор Степанович немного рассказал о себе, дал оценку нынешней поездке. Я добродушно кивал в ответ.
Фигура Черномырдина всплыла вновь на съезде народных депутатов, когда состоялась отставка Гайдара. На пост премьера было предложено несколько кандидатур: Гайдар, Скоков, Каданников, Черномырдин… За Каданниковым пришлось срочно послать самолет, самого претендента в тот момент в Москве не оказалось.
Борис Николаевич переговорил до голосования со всеми претендентами и остановил свой выбор на Черномырдине. Виктор Степанович выиграл этот судьбоносный тендер.
С тех пор в нашей компании появился премьер Черномырдин. Он часто приходил к Борису Николаевичу, не стесняясь иногда навещать и меня. Правда, впоследствии по настойчивой рекомендации Илюшина визиты ко мне он почти прекратил.
