Конец подкрался незаметно - Веллер Михаил Иосифович (электронная книга .TXT) 📗
Уже много лет фронт «мы — они» проходит по трем основным точкам: Израиль, Чечня, Балканы. И «мы» никак не можем победить «их». Потому что они готовы на любые действия и прибегают по возможности к любым действиям — а мы сами ограничиваем себя, потому что мы демократы и гуманисты. Они могут взрывать дома, убивать мирных людей, брать заложников, торговать людьми. Наши осатаневшие солдаты доходят до того же самого, но за это их, вообще-то, положено судить, это противоречит нашей официальной политике.
С первого дня создания ООН государства Израиль арабские соседи (которые в десятки раз многочисленнее и обширнее) открыто провозгласили курс на уничтожение Израиля. Не признавать, уничтожить, сбросить в море. Смогли бы — и сбросили. Пока не смогли.
Израиль же, выиграв все войны, оставил соседей на месте, хотя реально имел возможность снести столицы, уничтожить военную структуру, диктовать мир с жесткой позиции силы. Но — международное общественное мнение и гуманизм.
Россия могла повторить опыт товарища Сталина и загнать всех этнических чеченцев в степную резервацию, силы есть; и не было бы давно никакого чеченского терроризма. Но…
Америка могла бы интернировать всех своих выходцев из «террористических стран», взять в заложники всю многочисленную родню Бен Ладена и диктовать ультиматумы. Но… вы с ума сошли! Вместо этого Америка пробомбила сербов, пытавшихся вышибить со своей земли исламистов, которые явочным порядком оттяпали часть их территории. Потому что гуманизм и справедливость.
Кто сильнее: группа отчаюг с автоматами, готовых на смерть и на убийство сотен заложников — или страна с военной махиной и спецподразделениями, которая захваченных террористов даже не расстреливает, а проверяет, хорошо ли их содержат в тюрьме? Пока мы. Но так ли?
Кто сильнее: камикадзе, готовый взорвать себя и способный убить спецназовца и тысячу его соплеменников — или спецназовец, также способный убить камикадзе, но не могущий тронуть его соплеменников и желающий выжить сам? Ага. Спецназовцев больше, и вооружены они лучше. И тягаются кучей с парой фанатиков. На равных.
Упростим. Кто сильнее: супербоец с кодексом правил — или блатной, ткнувший его сзади заточкой в почку?
Упростим. Кто сильнее: страна-террорист, дай ей равный уровень вооружений и экономики — или численно равная ей страна первого мира? Кто более готов сдохнуть и победить?
Сила — это не то, что обладает всей атрибутикой силы.
Сила — это то, что добивается поставленной цели.
Какой ценой? У жизни и истории одна цена — любая.
В конце концов всегда побеждает тот, кто готов платить за победу большую, любую цену. Если останется жив. А он останется жив. Потому что мы ему это гарантируем.
«Они» сильнее духом. На большее готовы. Каждый день жертвуют собой, уничтожая тех, кого считают врагами.
Они готовы уничтожить нас всех. Мы их — нет. Они готовы уничтожить нашу культуру. Мы их — нет. Побеждая — мы щадим их и оставляем возможность реванша в бесчисленный раз. Победив, они не пощадят нас, и реванша не будет.
Вот таков расклад духовных сил.
Их общество — более молодо, здорово и потентно. Это ничего, если малограмотно, это не главное. А если нетерпимы — то это аспект решительности, агрессивности, порыва к экспансии.
Структура их общества более энергетична. Более энергосодержаща на системном уровне.
Колоссальное разграничение мужской и женской ролей в обществе. Это плохо для женщины — но это высокий уровень биполярности системы, высокая энергетика структуры.
Жесткое соблюдение религиозных предписаний и запретов. Это ограничивает личность — но, опять же, повышает структурный уровень системы, ее энергосодержимость.
Запрет на все формы сексуального разврата. Быстрое и жестокое наказание преступников. То есть: норма и патология резко разграничены, никакого уравнивания и смешения в хаос — низкий уровень энтропии общества, высокая энергопотентность.
Права личности весьма ограничены и подчинены предписаниям религии и государства. То есть: объединение усилий, энергий, отдельных людей в единых порывах и направлениях — суммирование человеческой! энергии общества. Все действуют менее сами по себе, а более единообразно и соподчиненно, чем у нас.
И — у них есть серьезнейшие надличностные ценности. Твое дело, долг, священная обязанность (пусть это называется «дело ислама») — несравненно выше и главнее твоей жизни. И жертвуют собой добровольно и ежедневно.
Их система дает им большее напряжение чувств, чем наша — нам, коли они так жертвуют собой!. Самопожертвование — верх субъективного действия.
И цель их — максимальное действие. Уничтожить нашу цивилизацию и заменить своей. Преобразить сегодняшний мир. Любым путем.
А наша цель — всего лишь сохранить статус-кво. Чтоб нам было по-прежнему сытно, приятно, свободно, сексуально, разнообразно и интересно. И в средствах мы самоограничены, что условно называем «гуманизм».
Условно — потому что не можем перерезать горло врагу-убийце, но можем накрыть бомбовым ковром площадь, зная, что погибнут женщины, дети и старики. Ни генерал, ни летчик не видят лиц — отдают приказы и нажимают кнопки. Получается, что мы не столько лучше их, сколько подлее. Они убивают откровенно — а мы суетимся, пытаясь и на елку влезть, и пирожок съесть.
Если сравнивать системы на уровне духовных напряженностей, силы психических связей, максимальной целенаправленности — их система сильнее нашей. Поливайте как хотите: дикарская, темная, фанатичная, отсталая — но сильнее.
Образование — дело наживное. Ментальность — относительное, фанатизм — стилистически отрицательное обозначение самопожертвенной убежденности. А на уровне духовной системности они сильнее. И у них больше оснований гордиться своими нищими самоподрывниками, чем у нас — своими оснащенными солдатами.
И рожают они больше, и становится их все больше, а нас все меньше.
Так за кем будет конечная победа?
Или мы будем столь же решительны и жестоки — или, ну, думайте сами, господа. Или мы вспомним, кем были, когда создавали нашу цивилизацию — или кроме воспоминаний может ничего и не остаться.
И что характерно: если раньше по миру распространялось христианство — то сегодня оно сдает позиции исламу (и индуизму). И не только афроамериканцы меняют Христа на Магомета, но уже и европейские аристократы начинают делать обрезание и опускаться на молитвенный коврик! Христианство ослабло и теряет напор, Папа Римский попросил прощения уже у всех, кажется, кого христианство обидело — а где ж ты найдешь за две тысячи лет необиженных. А комплекс вины — это уже аспект комплекса неполноценности. В христианстве сегодня можно все — а ислам дает жесткие точки опоры. Аллах принимает ответственность на себя, мусульманин имеет более четкие ориентиры в жизни, чем современный «всепогодный» христианин в своей цивилизации вседозволенности.
Рядовому человеку нужны жесткие внутренние предписания, потому что быть свободным рядовой человек не может, не способен, не для толпы это дело. Ислам сегодня полнее удовлетворяет этой потребности в опорах, в уверенности того, «как надо». Он чище, яснее, решительнее. И менее погряз в грехе, потребительстве и распутстве. Жертвенности в нем больше, целеосмысленности.
Проигрываем духовное соревнование?
(А кому надо больше тонкой духовности — разновидности индуизма тоньше и изощреннее христианства.)
Как бы и религия наша как-то состарилась и надоела нам, — «перемен! мы ждем перемен!» «А чтоб тебе выпало жить в интересное время!» Выпало.
О терроризме
Заметьте, господа, когда сгущаются, назревают и подступают серьезные события — жизнь ускоряется по экспоненте, и ход вещей подобен графику параболы: взлетает по кривой. Закон лавинообразного нарастания.
Вчера — это было вчера! — рванули взрывы в лондонском метро и автобусах. Сведения все еще разнятся. Городское движение — Лондона! — остановлено, парализовано. Три в метро — три в автобусах, или четыре в метро — один в автобусе: красный даблдекер на экране был развернут розой. Семьсот раненых, пятьдесят убитых, и продолжают умирать в реанимациях.
