Эти странные русские - Жельвис Владимир Ильич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Во времена, когда стояние в очередях составляло существенный элемент русского быта, развился своеобразный этикет, со своими правилами и запретами: нельзя пролезать без очереди, нельзя надолго уходить из очереди и т. п. Теперь, когда магазины полны товаров и единственная оставшаяся проблема – где взять на все это деньги, не одна домашняя хозяйка втайне тоскует по временам, когда она проводила в очереди долгие часы, беседуя с себе подобными: хорошая компания, она и есть хорошая компания.
В порядке замены этому занятию русские женщины (как правило, пожилые) используют скамейки у входа в свой подъезд. Всегда можно видеть сидящих на скамейках кумушек, разглядывающих всех входящих и выходящих и обменивающихся последними дворовыми новостями. На них можно положиться, если вы хотите узнать, дома ли Таня Манина, или сменила ли Маня Танина очередного поклонника.
Подобно английскому священнику, русские используют слово «ты», обращаясь к Богу. Но в то время как священник во всех других случаях говорит «вы», русские «тыкают» очень многим: это родители, близкие родственники, хорошие друзья (а иногда и враги – чтобы показать, насколько их презирают). Если русские начинают оживленную дискуссию с «вы», а затем, в какой-то решающий момент, меняют его на «ты», это зачастую означает резкий разрыв дипломатических отношений.
Ваши родители – это всегда «ты»: потому что зачем быть слишком вежливым с людьми, с которыми вам суждено жить в любом случае? С другой стороны, когда влюбленные отбрасывают вежливое «вы» и переходят на «ты», это означает, что в их жизни произошли определенные интимные перемены.
Обращения вроде «сэр» или «мадам» в России отсутствуют, что причиняет русским массу неудобств. До октябрьской революции 1917 года нормальная форма обращения была «сударь» или «сударыня». Слова эти звучали очень «по-буржуазному» и были отвергнуты большевиками, которые предложили «гражданин» или «товарищ». К сожалению, «гражданин» постепенно стало ассоциироваться не столько с ежедневным бытом, сколько с судом или приводом в отделение милиции. «Товарищ» – слово из лексикона Коммунистической партии, и после падения коммунистического режима те, кто был против прежнего строя, не желали больше это слово использовать; а таких было немало. «Сударь» же звучит ужасно старомодно, отчего ситуация до сих пор остается неразрешимой.
Если вы знаете фамилию человека, вы всегда можете обратиться к нему «господин Иванов» или «госпожа Иванова», но это очень официальное обращение. Отчаявшись найти что-либо подходящее, русские используют простые «Мужчина!» и «Женщина!», однако многие отвергают такие обращения, находя их вульгарными. В качестве временной меры русские используют «Извините, пожалуйста!», т.е. никак не называют собеседника, а просто привлекают к себе внимание.
С древних времен к людям старшего возраста русские уважительно обращаются с помощью наименований степеней родства: «Бабушка!», «Дяденька!», а старшие к младшим – ласковыми «Сынок!» и «Дочка!» Грубее времена – грубее нравы: все большее распространение получают довольно бесцеремонно звучащее «Дед!» к любого возраста человеку с бородой. Зато «Старик!» как обращение к молодому сверстнику звучит вполне дружелюбно. Поистине неисповедимы пути языка!
Если вы встретите на улице знакомого русского и неосмотрительно спросите, как он поживает, он остановится, наберет в грудь воздуха и примется самым детальным образом просвещать вас.
Он перечислит все свои недуги и недуги своей жены; расскажет, что случилось после того, как он последовал совету врача; вы узнаете, как он чувствует себя в данный момент; он сообщит вам, каковы школьные успехи его сына и что сказала учительница на последнем родительском собрании.
Никогда, никогда не спрашивайте русского, как он поживает, если вы на самом деле не хотите знать, выспался ли он и что он ел сегодня на завтрак.
Самый любимый предмет разговора – политика. Любой русский, в здравом он уме или не очень, расскажет вам, как все плохо на политическом фронте, и что бы он сделал, если бы стал президентом. Нет ни одного, у кого бы не было своих предложений, как спасти Россию от некомпетентных правителей, или детального плана экономического развития. Общей чертой всех этих планов является горячее желание повесить всех нынешних правителей на фонарных столбах.
В отличие от англичан русские не обладают искусством говорить о погоде на всем протяжении трансатлантического морского путешествия. Русские способны бесконечно рассуждать о чем угодно: о политике, о семейных делах, о здоровье младшей дочери вашего троюродного брата или о понятии Святой Троицы. Есть, однако, несколько предметов, которых русские стремятся избегать и заставить говорить о которых их просто невозможно. Они очень стесняются говорить о сексуальных проблемах – даже в кабинете врача, а уж тем более с друзьями, при детях или родителях. Но с появлением эротических фильмов и журналов и даже (о, Господи!) секс-шопов отношение к этому предмету становится более спокойным. С витрин каждого газетного киоска на вас смотрят не очень скромно одетые девицы, в глазах которых застыло обещание. Теперь можно услышать такие прежде табуированные слова, как презерватив, соитие или групповой секс. Гомосексуальные отношения все еще считаются гнусными и постыдными, но уже не наказываются в уголовном порядке. Половое образование остается полным табу. Русские и особенно работники образования все еще считают, что детей находят в капусте или покупают за валюту в элитных магазинах.
Большинство русских ругательств связано с сексом. Русские гордятся, что их брань известна морякам всех стран, причем эти моряки редко осознают, что они произносят. Если бы знали, они, возможно, дважды подумали бы, прежде чем применять такие убойные проклятия. К счастью, сами русские тоже редко думают, что говорят.
Среди наиболее распространенных ругательств – мат, ненормативная лексика, связанная с темой секса и родственных отношений, а также такие относительно безобидные слова, как «шлюха» и «сукин сын». Недавнее приобретение, очень резкое, вызывающее на драку – «козел».
Особо следует остановиться на жестах и мимике. Англичане, по-видимому, могут вообще обходиться без жестикуляции, а вот если связать руки итальянцу, он обескураженно умолкнет, ибо жест – необходимая часть итальянского языка. Русский язык – где-то посередине между этими двумя крайностями: говорить, не жестикулируя, можно, но, согласитесь, очень неудобно.
Большинство русских жестов мало отличается от жестов других народов, но порой их значения сильно расходятся. Некоторых жестов, характерных для западных культур, нет вовсе. Отсутствует, например, жест «я обманываю», когда западноевропеец потирает щеку указательным пальцем или скрещивает указательный и средний пальцы. Некоторые жесты отличаются деталями: подзывая такси, русские, как правило, поднимают руку и держат ее параллельно земле, на Западе же руку опускают, как бы показывая, куда подъехать. Правда, насмотревшись иностранных фильмов, русские тоже начинают имитировать этот жест.
Нет ничего в человеческом поведении, что было бы специфичнее улыбки. Роль улыбки в России совсем иная, чем на Западе. Американец в ответ на вопрос: «Как поживаете?» – ответит: «Прекрасно!» И улыбнется, даже если он только что получил уведомление об увольнении с работы. Японец с улыбкой сообщит о смерти любимой дочери – и вовсе не потому, что он такой бессердечный. Во всех странах мира люди страдают одинаково, но в некоторых культурах улыбка – нечто вроде щита: мне, может быть, и плохо, но я не прошу у вас сочувствия, я справлюсь со своей бедой сам.
Русский, которому плохо, улыбаться не станет: он хочет, чтобы о его беде знал весь мир; ну, если уж не весь мир, пусть хоть весь микрорайон. И если русский видит, что другому плохо, он тут же кинется ему помогать. Снова перед нами проявление общинного мышления: «Горе на двоих – полгоря; радость на двоих – две радости». А зачем помогать тому, кто улыбается и говорит, что ему и так хорошо?
