Гнев орка - Калашников Максим (мир книг TXT) 📗
От России остались кожа да кости, и она уже не может быть таким донором Запада — у нас нет денег на огромные промышленные заказы, на закупки даже старых технологий. И отток живительной наличной валюты из России по сравнению с первой половиной 1990-х годов уж далеко не тот. Все сливки и пенки с нас уже сняты, все, что можно было взять легко, с минимальными вложениями, — уже взято. Для того, чтобы брать «из глубины», надо сначала вкладывать в Россию, создавать потребную для ее дальнейшей эксплуатации инфраструктуру. Это очень рискованно. Зато налицо превращение России из дойной коровы в попрошайку.
В силу всего этого сильно снизилась роль России как стабилизатора мирового хозяйства. Мы из фактора стабилизации превращаемся, наоборот, в фактор дестабилизации мирового рынка.
«Реформы» не решили ни одной из больных проблем, стоявших перед страной в 1985-м. Более того, они сделали их еще страшнее, а экономику России — варваризировали.
И при СССР, как в нынешнем постсоветском пространстве, можно было устроить полные прилавки магазинов. Стоило только Кремлю отпустить цены, установить маленькие зарплаты и пустить всю заработанную валюту на закупку дешевого импорта в Азии, Турции да Польше. Да вот только итог был бы таким же плачевным.
Исчерпанность прежнего пути то ли развития, то ли деградации давно просчитана математиками и специалистами по синергетике. Откроем-ка умную книгу «Синергетика и прогнозы будущего», написанную С. Капицей, С. Курдюмовым и Г. Малинецким, увидевшую свет в 1997 году в солидном академическом издательстве «Наука».
Там рассказывается о том, как математики смоделировали развитие условной страны Анчурии, которая обладает громадными природными ресурсами, большой территорией и властью, которая много тратит на науку с образованием. Но вот беда: эта власть не внедряет достижения анчурийской научно-инженерной мысли в собственную промышленность. Аналогия достаточно прозрачна: Анчурия — это Советская Россия последних тридцати лет, в которой отечественные разработки шли не в производство, а на полку. И Анчурия же — это постсоветская Россия, в которой и науку задавили, и восприимчивость экономики к технологическим новшествам не повысили, продолжая жить за счет добычи нефти да газа. И что же?
«…Происходит индустриализация. В течение первых тридцати лет идет быстрый рост производства. Оно возрастает, примерно, в 50 раз. Интеллектуальная сфера неплохо финансируется и вырастает почти в 30 раз. Однако восприимчивость экономики низка… Сделанные открытия и созданные технологии практически не используются в производстве. Поэтому его рост сопровождается быстрым исчерпанием природных ресурсов. Когда их объем падает ниже определенной черты, начинается быстрый, почти катастрофический спад (на графике — 32-35 лет). За пять лет производство падает почти в пять раз, а потом стабилизируется на уровне, отвечающем потреблению только возобновляемых ресурсов (леса, пушнины, бананов — Прим. ред.).
Когда проблемы Анчурии довелось обсуждать с экспертом Всемирного банка реконструкции и развития, он объяснил, что их математики получают схожие кривые и для России и что это очень неплохой вариант. У нас на этот счет другое мнение…» (Указ. соч., с. 121-122).
Что это такое? Это прогноз будущего страны, называемой «Российская Федерация». То есть пока наш нынешний кризис — еще только цветочки. Падение производства и жуткое обнищание людей с 1991 года были плодами расчленения Великой России и спекулятивно-грабительских «реформ». Ну, что с того, если мы даже при поддержке США установим в России авторитарный режим, который в экономике оставит все по-прежнему? Нас ждет еще один чудовищный кризис, когда исчерпаются нефтересурсы Западной Сибири и падет добыча природного газа. Этот момент уж недалече: на Самотлоре добывают уже не нефть, а «нефтяную жидкость», на 90 процентов состоящую из воды. «Газпром» же сидит на угасающих месторождениях с падающей добычей. Медвежье выработано на 78 процентов, Уренгойское — на 67, Ямбургское — на 46 процентов. А всего на затухающих месторождениях в России добывается 80 процентов газа. В эти годы нас ждет ежегодное падение добычи на 20 миллиардов кубов. То есть с каждым годом газа в стране будет все меньше. Единая система газоснабжения России (ЕСГС) по совершенно официальным данным настолько пострадала от недоинвестирования в последние десять лет, что скоро начнет разваливаться. Не нужно забывать, что средств в стране на освоение Восточной Сибири нет, а частные инвесторы в Россию на «труднодоступную» нефть не придут — они лучше в Казахстан, Вьетнам, Ирак или Ливию двинут. Там и нефти больше, и добывать ее куда дешевле.
Значит, мы уже не нужны мировому рынку. Мы — лишние? Мавр сделал свое дело — мавр должен исчезнуть навсегда?
И потому на Западе мучаются вопросом: с Россией надо в ближайшее десятилетие (если не в ближайшие годы) что-то делать. Но что?
Запад со страхом думает: а ведь им придется давать денег. Иначе в России может начаться тотальное разрушение, кровавый хаос, гигантское Сомали. Да, нас никогда не любили, но нас всегда можно было как-то использовать. В этом смысле прав был царь-батюшка Александр III, когда единственными верными союзниками России называл ее армию да флот. Только где они теперь?
Теперь нас нельзя даже и использовать. По логике вещей, наступает момент окончательного расчета. Страна наша сейчас сама должна найти свой путь. Слезть с печи, как Илья Муромец. Старые пути нам уже заказаны.
Надеяться на Запад глупо. Пока он явно не знает, что с нами делать.
Возможны несколько вариантов. Один из них — расчленить на части уже остаток Советского Союза, Российскую Федерацию, взяв под контроль нарезанные ломти. Если не с помощью оккупации, то через мягкий протекторат, управление посредством подотчетных специальным международным организациям местных «президентов» и «премьеров». Американцы под благовидным предлогом займут места размещения ядерного оружия, центры Минатома и АЭС.
Можно совместить все это с очередной внутренней войной по образцу Чечни или Косова. Тем паче что серия громких катастроф в Евразии вполне может оказать Америке помощь — в борьбе с конкурирующей валютой, евро, в попытке сохранить господство доллара или даже установить новую мировую валюту. Во всяком случае планы раздела России появляются в США периодически. Правда, исходят они из неофициальных кругов, отстоящих достаточно далеко от тех, кто реально принимает решения.
Однако есть и обнадеживающие моменты. Запад явно не готов взять на себя такую ответственность. Мы намного больше Сербии — с нами ударами с воздуха не покончишь. На нас придется тратить слишком много денег. Как не разбивай на несколько анклавов, на несколько новых республик (Сибирскую, Уральскую, Центрорусскую и т.д.), у нас все равно остается общая инфраструктура — техническая, социальная, экономическая. Железные дороги не делятся. Экспортные трубопроводы тоже. И народ у нас все-таки один, русский.
Может быть, потом, когда у американцев появятся совершенно необычная военная техника, совершенно фантастические технологии и аппаратура прямого управления сознанием миллионов людей…
Но пока этого нет. В условиях нынешнего мира, с его сложившимися потребностями, ни одна страна мира — как, впрочем, и мир в целом — не могут пойти на внешнее управление сколь-нибудь большой территорией. Соединенные Штаты в 1993 году не смогли обеспечить протекторат над маленькой Сомали. Затраты оказались колоссальными. А протекторат над Россией — это полный бред.
Наступает время какого-то перехода, тягостной неопределенности. Помощи нам ждать неоткуда.
Сейчас каждый мировой игрок смотрит на нас и пытается сообразить, что ему делать. Не только США мучительно думают над этим, но и Европа, и Китай с Японией, и мусульманский мир.
Еще в начале 90-х наша ушибленная демократией интеллигенция всерьез надеялась на то, что Америка будет рассматривать «обновленную Россию» чуть ли не как равноправного партнера, и что наши страны будут сообща править миром. И что Россиянию вообще примут в круг западных стран. Мечты болванов не сбылись: Америка лишь цыкнула сквозь зубы на попытки раннего Ельцина вести себя так и окатила россиянцев волной высокомерного презрения. Со свиным вашим рылом — да в калашный ряд? Размечтались. Пошли вон!
