Смертоносный экспорт Америки — демократия. Правда о внешней политике США и многом другом - Блум Уильям
• Считаете ли вы, что правительство должно принять все необходимые меры, гарантирующие, чтобы корпорации имели планы ухода на пенсию для каждого рабочего и чтобы пенсионные фонды были надежно защищены?
• Считаете ли вы, что вторжение и оккупация Ирака были ошибкой?
• Считаете ли вы, что вторжение и оккупация Афганистана были ошибкой?
• Считаете ли вы, что поддержка Соединенными Штатами Израиля чрезмерна?
• Одобряете ли вы то, что обращение Соединенных Штатов с захваченными пленными является частью так называемой «войны с террором», фактически полным лишением людей юридических и человеческих прав и проведением пыток?
Тем читателям, которые думают, что я слишком много предполагаю о разочарованиях американцев в их экономической системе, советую взглянуть на мое эссе «Соединенные Штаты вторгаются, бомбят и убивают во имя свободного предпринимательства, но действительно ли американцы верят в него?» [319].
А для тех читателей, которые задаются вопросом, откуда брать деньги на оплату образования, медицинского обслуживания и прочего, есть простой ответ: министерство обороны должно делать то, чем часто вынуждены заниматься группы борьбы за мир — продавать домашнюю выпечку.
Тем, кто любит говорить себе и другим, что у них нет никакой особой идеологии, я отвечаю следующее. Если у вас возникают вопросы: почему мир является таким, какой он есть? почему общество такое, какое оно есть? почему люди такие, какие они есть? что нужно, чтобы они выглядели лучше? — в случае правильной организации мыслей это и есть ваша настоящая идеология, даже если вы этого не осознаете.
Люди оплакивают людей
16 апреля 2007 года в университетском городке Политехнического института Вирджинии вооруженный студент расстрелял тридцать два человека. Из-за местоположения университета и того факта, что некоторые из жертв оказались выходцами из вашингтонских предместий, где я тоже проживаю, газета «Вашингтон пост» уделила этому событию особое внимание. Каждый раз, когда я читал сообщения о погубленных молодых жизнях, у меня текли слезы.
Через несколько дней после этих событий Верховный суд США вынес постановление о незаконности некоторых видов абортов. Это породило утверждения ликующих противников абортов о том, что жизнь «неродившихся детей» могла бы быть спасена и что зародыш заслуживает такой же заботы, уважения и юридической защиты, как любое другое человеческое существо. Но знает ли кто-нибудь случаи, когда родители оплакивали бы прерванные зародыши так, как скорбят показанные в СМИ родители и друзья по погибшим студентам в штате Вирджиния? Конечно, нет, хотя бы потому, что родители сами приняли решение сделать аборт.
Знает ли кто-либо случай, чтобы родители прерванного зародыша через много лет после аборта, а возможно, и всю оставшуюся жизнь, скорбили по этому поводу? Вспоминали первые слова зародыша, его окончание школы, свадьбу, совместный выезд на природу, его улыбку или как он смеется? Конечно, нет. А почему? Потому что зародыш — это не человеческое существо в достаточно значимом физическом, социальном, умственном и эмоциональном смыслах. Но противники абортов, часто по причине сексуального ханжества, антифеминизма, а также по религиозным мотивам (постановление Верховного суда было инициировано пятью членами, являющимися католиками) или другим личным или политическим «заморочкам» создают вокруг зародыша ореол, ни во что не ставят потребности и желания родителей и проклинают всех, кто не согласен с ними, как детоубийц. К сожалению, страстная любовь к человеку многих из этих активистов не распространяется на человеческие существа в Ираке или Афганистане, да и на многие другие жертвы внешней политики правительства.
Аборт и война
Половина штатов Америки требует, чтобы с женщиной, идущей на аборт, проводилась определенные беседа, прежде чем она сможет получить медицинское обслуживание. В штате Южная Дакота, например, до недавнего времени медперсонал обязан был говорить женщинам: «Аборт прервет жизнь целого, отдельного, уникального человеческого существа»; беременная женщина имеет «непосредственное отношение к этому неродившемуся человеческому существу», защищенное американской конституцией и законами штата Южная Дакота; «известный медицинский риск» при аборте «увеличивает риск возможного убийства и самоубийства» среди женщин, подвергающихся этой процедуре. Один из федеральных судей устранил второе и третье из названных утверждений, назвав их «неправдивыми и вводящими в заблуждение» [320].
Я лично подверг бы сомнению даже первое утверждение, что зародыш, или эмбрион, является человеческим существом. Но это не тема для моего нынешнего рассуждения. Я хотел бы предложить, чтобы молодому американцу или американке, прежде чем их призовут в вооруженные силы, сотрудники призывного органа говорили следующее:
«Соединенные Штаты находятся в состоянии войны (это утверждение всегда фактически верно). Вас наверняка пошлют на поле боя, где вы должны приложить все усилия, чтобы прервать жизнь целых, отдельных, уникальных человеческих существ, о которых вы ничего не знаете и которые никогда ничего не делали плохого вам или вашей стране. При этом вы можете потерять руку или ногу, да и жизнь. Если вы вернетесь домой живым, и у вас будут целы все части тела, есть риск, что вы будете страдать от посттравматического синдрома. Не ждите, что правительство проявит о вас особенную или вообще какую-нибудь заботу. Так или иначе, вы можете начать физически оскорблять своих супругу или супруга, детей, убивать других людей, злоупотреблять наркотиками или алкоголем, увеличится риск покончить жизнь самоубийством. В независимости оттого, в каком ужасном состоянии вы будете, правительство может повторно послать вас на поле боя для выполнения нового задания. Они называют это «стоп-потерями». И никогда не спрашивайте ни одного из ваших офицеров, за что мы воюем. Даже генералы этого не знают. Фактически, генералы в особенности не знают. Они никогда не достигли бы своего высокого положения, если бы могли подниматься над пропагандой, которой нас пичкают, той самой пропагандой, которая заставила вас прийти сюда».
В связи с тем, что для очень многих молодых людей в последние годы одним из определяющих факторов при вербовке в армию является экономический, то им должна внушаться еще одна мысль:
«Вас призвали, чтобы воевать и, возможно, убивать и умирать для страны, которая не может даже предоставить вам образование, приличную или вообще хоть какую-то работу».
Вот слова Кэролайн Чут (Carolyn Chute), писательницы из штата Мэн:
«Я боюсь за нас всех, но я особенно боюсь за бедных. Сколько пространства для падения им остается, пока они не станут пушечным мясом, уличным мусором, обитателем тюрьмы, не сядут на электрический стул или не покончат с жизнью?».
Почему церковные пастыри с тем же пылом не запрещают католикам служить в армии, как запрещают своим прихожанкам делать аборты?
Все верования равны, но некоторые из них равнее других
(6 сентября 2008 года)
Администрация Джорджа Буша предложила больше защищать труд тех врачей и других работников здравоохранения, которые отказываются от проведения абортов по религиозным или моральным причинам. Как сторонники, так и критики этого положения утверждают, что новые правила достаточно широки, чтобы позволить фармацевтам, врачам, медсестрам и другим отказаться от продажи противозачаточных таблеток, срочных контрацептивов под названием «План В» и других средств контрацепции, явно разрешая служащим отказывать в информации о подобных услугах, а пациентам — в рекомендациях обратиться в другое место. Министр здравоохранения и социальных служб США Майк Ливитт (Mike Leavitt) сказал: «Людей нельзя вынуждать говорить или делать то, что они считают аморальным. Сотрудников сферы здравоохранения нельзя заставлять оказывать услуги, которые противоречат их верованию» [321].
