Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.
Нельзя сбрасывать со счетов и недобросовестную конкуренцию, которую вели британцы. Компания Гудзонова залива по завышенным ценам скупала пушнину у коренного населения, причем предлагала настолько выгодные условия, что на Аляску для торговли приплывали даже чукчи [174]. Более того, угрожая аборигенам прекращением торговли, британцы подталкивали их к враждебным действиям против русских: порче имущества, препятствованию промысловой деятельности и даже вооруженным нападениям. В этом контексте было бы ошибкой считать, как утверждают некоторые современные американские историки, будто агрессивность индейского населения Аляски в отношении русских была вызвана «хищническим» отношением РАК и ее служащих к местному населению. Напротив, как было сказано выше, политика компании со временем становилась все более мягкой и гуманной к аборигенам и по многим показателям была значительно прогрессивнее тех откровенно бесчеловечных практик, которые применяли к индейцам сами англичане и американцы.
Однако на судьбу Русской Америки повлияли не одни только внутренние проблемы РАК, кардинальным и достаточно негативным образом изменилась обстановка в мире в целом и на Дальнем Востоке.
В первую очередь для России в этом регионе резко ухудшилась внешнеэкономическая ситуация. К середине столетия Китай, бывший главным потребителем меха и поставщиком востребованных в Европе товаров, оказался в кризисе на фоне агрессивного колониального курса Великобритании. Лондон, недовольный политикой меркантилизма Пекина (китайские власти следили за тем, чтобы драгоценные металлы в ходе торговли не утекали из страны), решил исправить торговый баланс в свою пользу массовым контрабандным ввозом в Китай опиума, за который быстро пристрастившиеся к нему китайцы готовы были платить серебром. Попытки китайских властей помешать этому привели к двум войнам, которые получили наименование Опиумных (в 1840–1842 и 1856–1860 гг.) [175] и в которых Пекин потерпел унизительное поражение и оказался вынужден безропотно выполнять волю британцев, в том числе передать им контроль над внешней торговлей.
Наряду с этим Китай переживал и катастрофические внутренние потрясения, крупнейшим из которых стало восстание тайпинов [176], продолжавшееся с 1850 по 1864 г. и захлестнувшее весь юго-восток страны. Оно унесло жизни от 20 до 30 млн человек.
Очевидно, что в таких условиях крупнейший в мире рынок, какой представлял из себя Китай еще в начале столетия, становился все менее заинтересован в пушнине из Русской Америки, а еще меньше она привлекала Великобританию, установившую контроль над китайской торговлей.
К началу 1860-х годов стало ясно, что именно Великобритания является главным геополитическим соперником Российской империи на десятилетия вперед. Британцы выступили главными застрельщиками в эскалации военного конфликта России и Турции в 1853 г. до масштаба общеевропейской войны, получившей название Крымской и крайне неудачно закончившейся для Петербурга. Угроза новой войны с Великобританией главенствовала в стратегических расчетах российских властей вплоть до конца столетия. Градус взаимной враждебности двух империй в ту эпоху можно сравнить лишь с противостоянием СССР и США. По сути, все внешнеполитические комбинации Петербурга во второй половине XIX века строились с тем расчетом, чтобы нанести ущерб британским интересам или же защитить собственные позиции от атак Лондона. Не стало исключением и дальневосточное направление. Агрессивная британская экспансия в Китай, открывшаяся Опиумными войнами, остро стояла на повестке дня. Получить у своих восточных границ «вторую Индию» в виде подконтрольного Лондону государства с огромным населением Петербург хотел менее всего.
В этих условиях тема возможной продажи Аляски американцам впервые всерьез обозначилась на повестке дня [177]. Открыто о подобной возможности заговорили в 1859–1861 гг., вскоре после Крымской войны, во время которой США предложили заключить фиктивный договор аренды находящегося на Аляске российского имущества, дабы избежать его захвата противником. Интересно отметить, что этот прецедент был использован руководством РАК для защиты тезиса о том, что формально частное владение Русской Америкой является лучшей защитой от ее возможного военного захвата.
Однако еще раньше, в 1853 г., то есть в начале Крымской войны, Николаю I был представлен доклад графа Н. Н. Муравьева-Амурского [178], где содержались следующие выводы:
«Российско-американская компания обращалась к правительству с просьбой о занятии Калифорнии [179], тогда свободной и почти никем не владеемой, сообщая при том свои опасения, что скоро область эта сделается добычей Американских Соединенных Штатов… Нельзя было и тогда же не предусматривать, что штаты эти, утвердившись однажды на Восточном океане, скоро будут там первенствовать перед всеми морскими державами и будут иметь надобность во всем северо-западном берегу Америки. Владычество Северо-Американских Штатов во всей Северной Америке так натурально, что нам очень и жалеть не должно, что двадцать пять лет тому назад мы не утвердились в Калифорнии, — пришлось бы рано или поздно уступить ее, но, уступая мирно, мы бы могли взамен получить другие выгоды от американцев. Впрочем, теперь, с изобретением и развитием железных дорог, более еще, чем прежде, должно убедиться в мысли, что Северо-Американские Штаты неминуемо распространятся по всей Северной Америке, и нам нельзя не иметь в виду, что рано или поздно придется им уступить североамериканские владения наши. Нельзя было, однако ж, при этом соображении не иметь в виду и другого: что весьма натурально и России если не владеть всей Восточной Азией; то господствовать на всем азиатском прибрежье Восточного океана. По обстоятельствам мы допустили вторгнуться в эту часть Азии англичанам… но дело это еще может поправиться тесной связью нашей с Северо-Американскими Штатами» [180].
Муравьев-Амурский отметил в своем докладе важный аспект, который вскоре станет одним из определяющих при принятии решения о дальнейшей участи Русской Америки. Речь идет о взаимоотношениях России и США, или, как тогда их называли, Северо-Американскими Соединенными Штатами.
Соперничество с Лондоном парадоксальным образом толкало Петербург к сближению с Вашингтоном. Как мы помним из предыдущих глав, отношения американцев с британцами оставались сложными: у Англии еще была свежа обида за отделение колоний, а американцы хорошо помнили сожженный английскими войсками в 1814 г. Вашингтон. Отношения между двумя странами стали еще более напряженными во время Гражданской войны 1861–1865 гг., в которой Англия активно поддерживала Конфедеративные штаты Америки (южан), стремившиеся выйти из состава США. Петербург, напротив, оказал поддержку центральной власти во главе с президентом Линкольном, направив к атлантическому и тихоокеанскому побережью США две мощные эскадры, имевшие приказ защищать судоходство северян от атак со стороны крейсеров южан.
Эти настроения прекрасно почувствовали и в самом Вашингтоне. Нельзя сказать, что американцы даже в те годы питали к России теплые чувства. Напротив, в «Стране свободы» уже к середине XIX века начинала распространяться враждебность по отношению к нашей стране, которую было модно изображать оплотом варварства, тирании и отсталости. Однако американские политики не могли не воспользоваться сближением двух держав для того, чтобы организовать выгодные сделки. Аляска стала одной из них.
Наиболее убежденным сторонником продажи Аляски еще с конца 1850-х годов выступал великий князь Константин Николаевич — младший брат царя, имевший имидж «либерала номер один» в правящей элите империи. К началу 1860-х годов он не только возглавлял Морское министерство [181], которое курировало Русскую Америку, но и руководил комитетом по крестьянской реформе, готовившим судьбоносное решение — отмену крепостного права.
