Россия в угаре долларгазма и еслибизма - Арин Олег (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Расчеты на 2005 г. показывают, что в Западной Европе нет региональных полюсов, поскольку Германия с ВНД в 2,9 трлн. долл. недостаточно опережает экономический потенциал вслед за ней идущей Англией, ВНД которой 2,3 трлн. долл.
Аналогичная ситуация в Латинской Америке: там также нет региональных полюсов, поскольку ВНД Бразилии и Мексики находятся приблизительно на одном уровне. В Африке региональным полюсом является ЮАР (ВНД — 224 млрд. долл.); за ней идет Нигерия (74 млрд. долл.). На Ближнем и Среднем Востоке на статус регионального полюса претендует Турция (342 млрд. долл.), хотя и не дотягивает до полновесного статуса, поскольку идущий за ней Иран отстает от нее менее чем в два раза (187 млрд. долл.). В Восточной Азии — это, бесспорно, Япония с ВНД в 5 трлн. долл., ибо у следующей за ней КНР ВНД составляет около 2,3 трлн. долл.
Прим.: в целях компактности США на графике не обозначены.
Что касается России, то в принципе есть соблазн поместить ее в Восточную Европу в качестве регионального полюса: по своему ВНД (639 млрд. долл.) она значительно превосходит идущую вслед за нею Польшу (271 млрд. долл.). Проблема в том, что термин «Восточная Европа» потерял не только политический (после распада стран Варшавского договора), но и экономический смысл после того, как почти все страны этого подрегиона присоединились к ЕС. Единственное географическое пространство, где Россия может претендовать на место полюса, — это ареал СНГ, тем более что соперников у нее в этом плане нет: вторая по экономическому потенциалу страна — Украина — имела в 2005 г. ВНД всего лишь 71 млрд. долл.
Мировым, или глобальным полюсом являются США с ВНД около 13 трлн. долл., более чем в два раза опережающие идущую вслед за ними Японию. (Отмечу, что пропорции практически не меняются и при пересчете ВНД по ППС, за исключением Китая. Кроме того, ППС в основном, повторяю, имеет отношение к сравнениям внутриэкономической ситуации стран, а не к международным отношениям).
Продолжая тему однополярности, Путин в Мюнхене добавил: «Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном — именно в современном мире — не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее — сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации».
Путин неправ. Во-первых, как показывают цифры, однополярный мир не только возможен, но и реально существует. И единственным глобальным полюсом, хотим мы этого или нет, являются США. Во-вторых, к морали «полюс» не имеет никакого отношения. Это категория чисто экономическая. В-третьих, однополярный мир еще не означает единоличного лидерства. Лидерство, хотя и питается экономическим потенциалом, однако связано с другими внешнеполитическими категориями.
Геостратегическая структура международных отношений.
Экономическая мощь, через которую определяется полюс, ничего еще не говорит о международной роли той или иной страны. Эта роль определяется не болтовней на любые международные темы, а реальными действиями, меняющими структуру международных отношений. Для этого необходимы соответствующие финансовые ресурсы, подкрепляющие такие действия. Чтобы понять, как действует этот ресурс, вновь необходимо разъяснение.
Геостратегическая структура международных отношений определяется не через полюсы, а через категорию «центр силы».
Центр силы — это субъект, имеющий возможность подчинить деятельность других субъектов или акторов международных отношений в соответствии с собственными интересами. В зависимости от сферы распространения такого контроля центр силы может быть локальным, региональным или глобальным.
Гегемония — это сила, направленная на подчинение всех субъектов и акторов международной политики на реализацию интересов гегемона.
Разница между полюсом и центром силы заключается в том, что первый субъект-полюс не обязательно действует в системе международных отношений. Например, Япония Токугавского периода (период самоизоляции) по экономическим параметрам находилась на том же уровне, что и великие державы Европы, но не была центром силы, поскольку фактически не проводила внешней политики, т. е. она не была субъектом международных отношений. То же самое относится и к Китаю до начала XIX века, который превосходил по экономической массе любую страну Европы, но практически не вел активной внешней политики, т. е. не навязывал свой контроль в системе международных отношений. Другими словами, полюс превращается в центр силы при условии проведения активной и агрессивной внешней политики, нацеленной на подчинение других акторов своим внешним и внутренним интересам.
Исходя из подобных рассуждений, можно сформулировать закон «центра силы»: Превращение субъекта-полюса в центр силы предполагает наличие внешнеполитического потенциала (ВПП), объем которого должен превосходить внешнеполитический потенциал субъекта конкурента как минимум в 2 раза на региональном уровне и в 4 раза — на глобальном.
Сам по себе ВПП формируется через суммарный ресурс, затрачиваемый на внешнюю политику. Иначе говоря, ВПП — это затраты на реализацию внешнеэкономических отношений, на оборону, дипломатию, деятельность пропагандистско-идеологических и специальных служб, организацию движения людских потоков через границу государства и т. д.
ВПП является не только частью экономической мощи государства, но и его производной. В то же время его объемы определяют финансовую сторону роли государства в мире, т. е. именно от объемов ВПП зависит геостратегическая структура мира в соответствии с законом центра силы.
ВПП вычисляется на основе расходной части государственных бюджетов, где фиксируется финансирование всех видов деятельности государства. При всем этом надо иметь в виду, что основная часть ВПП складывается из расходов на 1) национальную оборону, 2) международную деятельность (дипломатия), 3) внешнеэкономическую деятельность. Обычно эти три компонента в среднем составляют 85–90 % всего ВПП. Мне же придется ограничиться первыми двумя частями ВПП, поскольку ее третья часть — внешнеэкономическое сотрудничество — четко не зафиксирована в бюджетах России. Но для целей данной статьи двух указанных частей более чем достаточно, поскольку прежде всего «оборона» и «международная деятельность» определяют силовой сегмент геостратегического поля.
Обычно львиная доля внешнеполитического потенциала падает на строку «Национальная оборона». Эта строка определяет военный потенциал той или иной страны, который теоретически может быть использован в случае нападения. Поскольку в нынешних исторических условиях прямое столкновение между ядерными державами практически исключено, военный потенциал, во-первых, выполняет функцию сдерживания, а во-вторых, оказывает влияние на типы и формы поведения государства на мировой арене. Вместе с тем неядерные компоненты военного потенциала могут использоваться в отношении неядерных держав при защите «национальных интересов».
В системе международных отношений наиболее активно используется финансирование по строке «Международная деятельность». Именно эта «динамичная» строка определяет охват и глубину деятельности той или иной страны на международной арене.
Причем если экономический потенциал превращается в мощь-полюс при превосходстве не менее чем в 2 раза, то ВПП превращает полюс в глобальный центр силы при превосходстве, повторюсь, как минимум в 4 раза. Это связано с тем, что такой потенциал должен охватывать четыре основных региона мира: Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и Африку с Ближним и Средним Востоком.
