Восхождение Запада. История человеческого сообщества - Мак-Нил Уильям (читать книги полные txt) 📗

Пифагорейская традиция привнесла в философию принцип дуализма греческой религии. В то время как ионическая философия стремилась к рационалистической реформе теологии Олимпа, пифагореизм можно охарактеризовать как реформаторское движение в рамках орфического культа. Тем не менее оба реформаторских движения двигались параллельно, поскольку пифагорейцы делали упор на то, что наука и знание — путь к спасению, и это в значительной степени снижало ценность неприкрытых чувственных проявлений, столь присущих как орфизму на ранней его стадии, так и прочим мистическим культам Греции.

Сам Пифагор не написал ничего, более того, само его учение долго оставалось тайным и известным лишь внутри своего рода ордена, который он основал, поэтому едва ли стоит надеяться, что о его жизни можно будет хоть что-то узнать достоверно. Ясно, однако, что пифагорейцы стремились к личному спасению, что было несовместимо с теми требованиями, которые предъявлял полис к своим гражданам. Уход от нормальной общественной жизни ради жизни религиозной и интеллектуальной — как в индийской практике — был недопустим в рамках идеологии греческого города. Отсюда и история ордена пифагорейцев была бурной. Либо орден должен править полисом, что, по-видимому, и произошло в Кротоне через несколько лет после того, как там обосновался Пифагор, либо полис, нанеся ответный удар, сломит орден, как, надо думать, и случилось, когда жизнь Пифагора близилась к концу. Целое столетие подобные конфликты с городскими властями преследовали орден, пока наконец исполненные подозрительности граждане и ревностные судьи не рассеяли окончательно последние общины пифагорейцев.

Такие сообщества безо всяких затруднений могли вплестись в непрочную канву индийской политической и социальной организации, но тотальный контроль полиса над жизнью граждан исключал подобное для общественной жизни Греции. Поэтому мы вправе считать, что история ордена пифагорейцев ознаменовала первый отмеченный в европейской истории конфликт между церковью и государством.

Тем не менее столкновения ордена с идеалами, царившими в Древней Греции, не смогли помешать глубинному влиянию пифагорейской школы на все последующее течение мысли в греческой философии. Стремление к личному спасению и святости, усилия, направленные на приобщение к божественному, жажда бессмертия, причем скорее для себя, чем для общества в целом, — все эти человеческие чаяния не могли найти удовлетворения в рамках полиса. Пифагор попытался устранить эти изъяны, совершенствуя и рационализируя орфизм и заставляя философию-религию обратиться лицом к жизни. Он слишком опередил свое время, и философия стала на этот путь лишь во времена эллинизма и Римской империи, когда жесткие рамки полиса утратили большую часть своей психологической ценности. Однако философы двух последующих столетий — Эмпедокл и элеаты в Италии и Платон в Афинах — испытали на себе влияние пифагорейской доктрины и удержали философию от полной ассимиляции с идеологией полиса. Быть может, отчасти и по этой причине философия стала одной из важнейших движущих сил развития греческой культуры в эпоху, когда местнические интересы отдельных полисов начали препятствовать развитию греческой цивилизации. 

К 500 г. до н. э. греки весьма преуспели в создании нового и привлекательного стиля жизни. Главенствующий институт — полис — прочно укоренился в общественной жизни, и самые важные отличительные черты греческой культуры смогли найти свое выражение. Грекам, жившим в V в. до н. э., оставалось лишь совершенствовать и доводить до логического завершения то, основы чему были уже заложены в VI в. до н. э.

Итак, почва, на которой позднее расцвела греческая цивилизация, была уже подготовлена. Эта почва в той или иной степени явилась основой и для развития всей возникшей впоследствии европейской культуры. Греческое искусство и литература, общественные институты и стиль мышления стали своего рода образцами и нормами для западной цивилизации, эти нормы менялись с течением времени, но никогда не случалось, чтобы они были отброшены полностью.

Наиболее существенная особенность европейского общества — абсолютное главенство территориального принципа перед иными принципами социального объединения — восходит к греческому полису, где он был возведен на такую высоту, которая почти никогда не достигалась впоследствии. Даже становление христианства, имевшего восточные корни, происходило в большой мере на территории Греции, причем первые христиане создавали свои обряды на традиции мистических религий, часть из которых была в Греции под запретом, а другие стали составным элементом принятого вероучения. Христианство обратилось к той сфере человеческого сознания, которую греческий полис всеми силами подавлял: стремлению личности к собственному спасению и индивидуальному общению с Богом. Но даже здесь нельзя не заметить отпечаток, оставленный полисом: для церкви, как и для предшествовавшего ей ордена пифагорейцев, навсегда сохранилось стремление стать государством в государстве. Рост влияния церкви приводил, таким образом, к двойственной преданности Граду Господню и городу от мира сего, причем обе стороны в своих претензиях к личности, повторяли требования, впервые выдвинутые в городах-государствах Древней Греции.

Г. РАЗВИТИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ КИТАЯ В ПЕРИОД ДО 500 Г. ДО Н.Э. 

Стимулирующее воздействие идей и технических достижений, развитых на Среднем Востоке, дав мощный толчок продвижению вперед культур Индии и Греции, лишь время от времени достигало, преодолев просторы Азии, Китая. Важность местных традиций в формировании собственно китайского стиля жизни была существенно выше. И не удивительно. Непроходимые пустыни, непреодолимые горные хребты и расстояние в три-четыре тысячи миль отделяли долину реки Хуанхэ, где зародилась китайская культура, от древней цивилизации Среднего Востока. Географические препятствия подкреплялись еще и социальным барьером, воздвигнутым примерно в 1700 г. до н. э., когда воинственность и бессмысленная жестокость варваров исключили передвижения от оазиса к оазису на всей территории Центральной Азии как раз тогда, когда китайская культура только начинала обретать свою форму.

Тем не менее развитие Китая происходило отнюдь не в вакууме. Как мы уже видели, культура земледелия, возникшая еще в неолитический период, и уже к 6500 г. до н. э. развитая и усовершенствованная на Среднем Востоке, неожиданно быстро распространилась по всей территории Азии. При этом произошло слияние с иной культурой земледелия, возникшей в подверженной муссонам части Азии. Еще одно свидетельство культурных связей с Западной Азией — появление в Китае (начиная примерно с 2000 г. до н. э.) нового типа декоративной росписи керамики, который имел немало технических и стилистических черт, присущих керамическим изделиям неолитического периода, найденным при археологических раскопках на Среднем Востоке и в Восточной Европе [340].

И все же, хотя такого рода контакты и происходили, китайская культура неизменно сохраняла свою самобытность. И вполне симптоматично, что глубинная независимость развития культуры, присущая Китаю, не позволила механически скопировать принятую на Среднем Востоке экстенсивную систему обработки земли. Напротив, была развита собственная система огородного земледелия, основанная на интенсивных методах. Упряжка волов, позволяющая крестьянину в одиночку вспахать довольно большой участок, была известна на Среднем Востоке еще до 3000 г. до н. э., однако нет никаких надежных свидетельств, указывающих, что такая упряжка использовалась в Китае до IV в. до н. э. [341] Без сомнения, именно из-за особенностей почв и климатических условий Северного Китая плут в Китае не прижился. Лесс и аллювиальные почвы долины Хуанхэ вполне позволяли обходиться мотыгой и заступом, тогда как дожди, нередко скудные и всегда непостоянные, толкали развивать искусственное орошение, делая экстенсивное земледелие (при котором как раз и необходима распашка плугом) сравнительно малопригодным [342]. Так или иначе, имеется немало причин того, что повседневная жизнь большинства китайцев, занятых в сельском хозяйстве, разительно отличалась от жизни земледельцев на Среднем Востоке, в Европе и большей части Индии. И это различие в методах обработки земли, сказывающееся на множестве мельчайших деталей быта, порой не вполне очевидное, делало (и продолжает делать) совершенно непохожей жизнь цивилизованных сообществ Дальнего Востока и Западной Евразии.