КГБ сегодня. Невидимые щупальца. - Бэррон Джон (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Необходимость срочной ликвидации только что созданного предприятия поглощала все его мысли. Поэтому, вероятно, Руди не обратил особого внимания на внешне заурядное требование, поступившее из «центра» осенью 1967 года: «Уточните адрес профессора Хью Гэмблтона из Лавалевского университета в Квебек-сити». Слишком занятый, чтобы тратить день на поездку в Квебек, Руди поручил это Инге. Та без труда установила, что профессор Гэмблтон действительно проживает по адресу, известному КГБ.
Вскоре «центр» дал знать Руди, что профессор Гэмблтон — «агент, заслуживающий всяческого доверия». Он действует под кодовым именем «Роман». Руди предлагалось немедленно отправиться в Квебек-сити, найти там профессора и, представившись условной фразой «Я привез вам привет от друзей», передать ему кое-какие указания, исходящие из «центра».
Решение КГБ свести вместе Руди и Гэмблтона было необычным отклонением от общепринятой практики. Оно означало, что оба эти агента пользуются исключительным доверием начальства. После этой встречи они начинали полностью зависеть друг от друга. Руди объяснил себе это поручение так: «центр» считает профессора настолько ценным агентом, что не желает подвергать его опасности, сводя с кем-либо из оттавских резидентов при посольстве СССР. Последние могут находиться под наблюдением канадской контрразведки — в отличие от глубоко законспирированного Руди.
Встреча с профессором произошла в коридоре административного здания университета. Навстречу Руди шел человек, внешность которого в точности соответствовала описанию «центра» — высокий, сероглазый, с холеным лицом и седоватой волнистой шевелюрой, в чуть мешковатом твидовом костюме.
— Профессор Гэмблтон?
— Он самый.
— Меня зовут Дуглас. Я привез вам привет от друзей…
— Очень любезно с вашей стороны, — отвечал Гэмблтон.
— Я как раз собирался выпить пива. Вы не составите мне компанию?
Гэмблтон держался очень непринужденно, что даже несколько удивило Руди, представлявшего себе главного советского шпиона совсем иным, — пожалуй, с более заговорщицкими манерами. Разговаривая с представителем «центра», профессор вел себя так, точно он находится в университетском клубе в обществе коллег, занятых досужей болтовней. Чем больше Руди к нему приглядывался, тем больше нравился ему новый знакомый. Тем не менее долголетняя тренировка, а может быть врожденная крестьянская осмотрительность удерживали Руди от каких бы то ни было изъявлений симпатии.
— Вы издалека? — спросил Гэмблтон.
— И да, и нет., — уклончиво ответил Руди. — Я, собственно, прибыл из Финляндии… Но в настоящее время я работаю в Нью-Йорке. Наши друзья просили меня передать вам кое-какие пожелания, которые они считают важными. Вы, наверное, захотите их записать?
— Полагаю, мне удастся их запомнить.
В первую очередь Руди попросил Гэмблтона подготовить аналитический обзор состояния канадской экономики. После этого от профессора потребуется анализ перспектив сепаратистского движения в Квебеке и канадско-китайских отношений. Кроме того, постоянной задачей остается сбор информации общего характера, касающейся Соединенных Штатов и Китая.
Гэмблтон согласился вторично встретиться с Руди через две недели. К этому времени он подготовит и сможет передать ему заказанный экономический обзор. Местом встречи пусть будет площадь Виль-Мари в Монреале.
Выезжая из Торонто на это повторное свидание с Гэмблтоном, Руди, как истый конспиратор, помнил правило, что «два человека всегда вызывают меньше подозрений, чем одиночка». Исходя из этого, он взял с собой Петера. Выехали затемно, так что мальчика пришлось поднять с постели в три часа ночи. Добравшись до Монреаля, они подъехали к монументу на горе Маунт Ройял. Это была самая высокая точка города. Несмотря на мороз и пронизывающий ветер, они вышли там из машины и некоторое время стояли на краю обрыва, глазея на расстилающийся перед ними город, точно восторженные туристы. Руди сказал сыну, что должен ненадолго отлучиться по делу, и велел подождать его здесь, а сам помчался на свидание с Гэмблтоном.
Профессор подготовил пространный аналитический обзор, который Руди, прочитав по возвращении домой, признал своего рода шедевром. Он вручил своему партнеру адрес в Восточном Берлине, на который следовало направлять дальнейшие материалы, и передал два новых распоряжения «центра»: установить личный контакт с Полом Лином, профессором университета Мак-Гилл, имеющим, по сведениям Москвы, доступ к Мао Цзэ-дуну, и попытаться встретиться с кем-либо из руководства канадского министерства иностранных дел. Все это заняло чуть больше минуты. Когда они расходились, Руди громко произнес, как будто его остановили только для того, чтобы спросить дорогу: «Совершенно верно! Пройдете еще два квартала, потом сверните налево;..»
На всякий случай, чтобы оправдать свое появление в этом районе, Руди заглянул в фотомагазин, поговорил с его владельцем о том, о сем и спросил, нет ли у него экспонометра какой-то редкой марки. Тот с сожалением ответил, что нет, и рекомендовал обратиться в такой-то магазин, где, вероятно, этот экспонометр найдется. Руди побывал там и даже сделал несколько мелких покупок.
Делая вид, что разглядывает товары, выставленные в витринах, он еще с полчаса побродил по улицам, проверяя, нет ли за ним наблюдения, и, про дрогнув, укрылся от холода в каком-то кафе. Вдруг его обожгла мысль: Боже мой! А как же там Петер?
Он погнал свою новенькую машину в гору и через несколько минут очутился у памятника. Его десятилетний сын послушно стоял на площадке, открытой ветру. Лицо Петера посинело, и он весь дрожал. Он провел здесь больше четырех часов. Теперь он смог только выговорить: «Я совсем замерз…»
Глава восьмая
Наследник
Вскоре, после того как Руди получил разрешение на въезд в Соединенные Штаты, — это было в начале 1968 года — «центр» порекомендовал ему выбрать в качестве постоянной базы Нью-Йорк и приобрести дом на Лонг-Айленде или в Вестчестерском округе. КГБ явно хотел, чтобы Руди поселился вне пределов собственно Нью-Йорка, видимо, потому, что в загородной местности были более благоприятные условия для радиоприема. Но дело было не только в этом: КГБ хотелось, чтобы это было уединенное и безопасное место, а городские районы Нью-Йорка были средоточием преступности, Руди полагал, что у начальства есть и еще одна тайная причина, чтобы держать его вне большого города. В случае ядерной войны требовалось, чтобы он не стал жертвой первой же атаки, продержался хотя бы несколько дней, а в черте города это было едва ли осуществимо.
«Центр» последовательно перечислил ему по радио те факторы, которые следовало учитывать при покупке дома. Дом не должен располагаться вблизи магистральных автодорог и высоковольтных линий электропередачи; местность должна быть открытой к востоку, что облегчит прием радиосообщений из Москвы. Лучше всего, если дом будет стоять на холме и в то же время не будет непосредственно просматриваться из окон окрестных строений.
Прилетая из Торонто на выходные дни, Руди подобрал дом в Хартсдейле, в пятнадцати милях к северу от Нью-Йорка. Он удовлетворял всем основным условиям, поставленным «центром», — стоял на вершине холма среди высоких деревьев, к нему открывался свободный доступ с восточной стороны. Ниже располагался еще один дом, полностью прикрывавший его со стороны дороги; других домов поблизости не было, Из Хартсдейла можно было легко совершать ежедневные поездки в Нью-Йорк или в многочисленные учреждения его северного пригорода Уайт Плейнса. Внеся для начала 12 тысяч, Руди приобрел этот дом, полная стоимость которого составляла 32 тысячи долларов.
Он известил «центр», что семья его переберется сюда в июне, когда у Петера кончатся школьные занятия. В своем ответе Москва похвалила его за удачный выбор места жительства, из чего можно было сделать вывод, что нью-йоркская резидентура уже скрытно осмотрела и обнюхала его дом. Одновременно Руди было сообщено, что ему присвоено звание майора и что в мае он приглашается в Париж для инструктажа, касающегося его предстоящей деятельности в США.
