Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 — апрель 1901 - Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (е книги txt) 📗
Цифры «Перечня», относящиеся к годовой производительности фабрик, разработаны у г. Карышева всего удовлетворительнее, главным образом потому, что здесь автор привел наконец группировку фабрик по величине производства вместо обычных «средних». Правда, от этих «средних» (величин производства на 1 фабрику) автор все же не может избавиться и даже сравнивает средние за 1894/95 г. со средними за 1885 г. – прием, как мы уже не раз говорили, совершенно неправильный. Заметим, что общие цифры годовой производительности фабрик несравненно достовернее, чем общие цифры числа фабрик по указанной уже причине малой роли мелких заведений. Например, по «Перечню» в Европейской России фабрик с производством более 1 миллиона рублей всего 245, т. е. 1,9 %, но они концентрируют 45,6 % всего годового производства всех фабрик Европейской России (Карышев, с. 38), тогда как фабрики с производством ниже 5 тысяч рублей – 30,8 % всего их числа, но они дают лишь 0,6 % всей производительности, т. е. самую ничтожную долю. Надо оговориться, однако, что г. Карышев при этих расчетах упускает из виду различие между суммой производства (= стоимостью продукта) и платой за обработку сырья. Это весьма важное различие впервые в нашей фабрично-заводской статистике проводится в «Перечне» [17]. Понятно, что обе эти величины совершенно несравнимы, и их следовало разделить. Г-н Карышев этого не делает, и можно думать, что такой низкий процент годовой производительности мелких заведений получался отчасти оттого, что сюда вошли заведения, показавшие не стоимость обрабатываемого ими продукта, а лишь плату за обработку его. Мы приведем ниже пример ошибки, в которую впал г. Карышев вследствие игнорирования этого обстоятельства. Это различение платы за обработку от стоимости продукта в «Перечне», а также невключение им суммы акциза в цену производства делает его цифры несравнимыми с цифрами прежних изданий. По «Перечню» производство всех фабрик Европейской России составляет 1345 миллионов рублей, а по «Указателю» за 1890 г. – 1501 миллион, но если бы мы вычли сумму акциза из второй цифры (по одному винокуренному производству около 250 миллионов рублей), то первая цифра оказалась бы значительно больше.
В «Указателе» (2-е и 3-ье изд.) было приводимо распределение фабрик и заводов на группы по размеру годового производства (без указания доли каждой группы в общем производстве), но это распределение несравнимо с данными «Перечня» вследствие указанных выше различий в приемах регистрации и определения величины годового производства.
Нам остается еще рассмотреть одно ошибочное рассуждение г-на Карышева. Приводя погубернские данные о сумме годового производства фабрик и заводов, он не удержался и тут от сравнений с данными 1885–1891 годов, т. е. с данными «Свода». В этих последних данных нет сведений об акцизных производствах, и потому г. Карышев выискивает лишь, нет ли губерний, в которых сумма выработки в 1894/95 г. меньше, чем в прежние годы. Таких губерний находится 8 (стр. 39–40), и г. Карышев рассуждает по этому поводу о «попятном движении в промышленности» в «наименее индустриальных» губерниях, о том, что это «может служить указанием на затруднительное положение мелких заведений в их конкуренции с крупными» и пр. Все эти рассуждения были бы, может быть, очень глубокомысленны, если бы…. если бы они не были все сплошь совершенно неверны. Г-н Карышев и здесь не заметил, что сравнивает совершенно несравнимые и неоднородные данные. Покажем эту несравнимость на данных о каждой из указываемых г-ном Карышевым губерний [18]. В Пермской губернии сумма выработки в 1890 г. – 20,3 млн. руб. («Указ.»), а в 1894/95 г. – 13,1 млн.; в том числе мукомольное производство 1890 г. 12,7 млн. (на 469 мельницах!), а в 1894/95 г. – 4,9 млн. (на 66 мельницах). Кажущееся «уменьшение» зависит, следовательно, просто от случайной регистрации различного числа мельниц. Число же паровых, например, мельниц возросло с 4 в 1890 и 1891 гг. до 6 в 1894/95 г. Так же объясняется «уменьшение» выработки и по Симбирской губернии (1890: 230 мельниц – 4,8 млн. руб.; 1894/95: 27 мельниц и 1,7 млн. руб. Паровых мельн. – 10 и 13). В Вятской губернии сумма выработки 1890 г. – 8,4 млн., 1894/95 – 6,7 млн., меньше на 1,7 млн. р. Но в 1890 г. считались здесь два горных завода, Боткинский и Ижевский, производство которых (вместе взятых) равняется именно 1,7 млн.; в 1894/95 г. эти заводы не считались, как «подведомственные» горному департаменту. Астраханская губерния – в 1890 г. – 2,5 млн. руб., в 1894/95 г. – 2,1 млн. Но в 1890 г. считалось солеваренное производство (346 тыс. руб.), а в 1894/95 г. оно не считалось, как относящееся к числу «горных». Псковская губерния – 1890: 2,7 млн. руб., а в 1894/95 г. – 2,3 млн. руб.; но в 1890 г. считались 45 льнотрепальных заведений с суммой производства 1,2 млн. р., а в 1894/95 г. только 4 льнопрядильных заведения с 248 тыс. р. Само собою разумеется, что льнотрепальные заведения в Псковской губернии не исчезли, а просто не вошли в список (может быть, потому, что большинство из них ручные, с числом рабочих менее 15). В Бессарабской губернии различным образом регистрировалось производство мукомольных мельниц, хотя число их и в 1890 и в 1894/95 гг. было сосчитано одинаковое (по 97); в 1890 г. считалось количество перемолотой муки – 4,3 млн. пуд. = 4,3 млн. руб., а в 1894/95 г. большинство мельниц показало лишь плату за помол, так что общая сумма их выработки (1,8 млн. руб.) несравнима с цифрой 1890 года. Вот парочка примеров, иллюстрирующих это различие. 2 мельницы Левензона считали в 1890 г. производство в 335 тыс. руб. («Указ.», с. 424), а в 1894/95 г. только 69 тыс. руб. платы за помол («Перечень», № 14231–2). Наоборот, мельница Шварцберга считала в 1890 г. стоимость продукта – 125 тыс. руб. («Указ.», с. 425) и в 1894/95 г. – 175 тыс. руб. («Перечень», № 14214); из всей суммы производства по мукомольной промышленности 1894/95 года 1,4 млн. руб. приходится на стоимость продукта, а 0,4 млн. руб. – на плату за помол. То же и по Витебской губернии: в 1890 г. – 241 мельница с суммой произ. 3,6 млн. руб., а в 1894/95 г. – 82 мельницы с суммой – 120 тыс. руб., причем большинство мельниц показали лишь плату за помол (число паровых мельниц было 37 в 1890 г., 51 в 1891 г. и 64 в 1894/95 г.), так что из этих 120 тыс. руб. больше половины составляет не стоимость продукта, а плата за помол. Наконец, в последней, Архангельской губернии, открытое г-ном Карышевым «попятное движение в промышленности» объясняется просто странной ошибкой в его вычислениях: на деле сумма производства архангельских фабрик, по «Перечню», не 1,3 млн. руб., как дважды показывает г. Карышев (стр. 40 и 39; против 3,2 млн. руб. в 1885–1891 гг.), а 6,9 млн. руб., в том числе б7 г млн. руб. на 18 лесопильных заводах («Перечень», с. 247).
Сводя вместе сказанное выше, мы приходим к тому выводу, что г. Карышев отнесся к обрабатываемому им материалу с поразительной невнимательностью и отсутствием критики и потому сделал целый ряд самых грубых ошибок. Относительно же тех подсчетов цифр «Перечня», которые он произвел вместе с своими сотрудниками, следует сказать, что их статистическая ценность много теряет от того, что г. Карышев не напечатал полных итогов, т. е. числа фабрик, рабочих, суммы производства по всем губерниям и отделам производств (хотя эти подсчеты, видимо, были им сделаны, и полное напечатание их, с одной стороны, давало бы возможность поверки, а с другой стороны, принесло бы большую пользу всем, кто пользуется «Перечнем»). Таким образом, чисто статистическая обработка материала оказалась крайне отрывочной, неполной, несистематичной, а выводы, к которым поспешил перейти г. Карышев, служат большей частью примером того, как не следует обращаться с цифрами.
Переходя к поставленному выше вопросу о современном состоянии нашей фабрично-заводской статистики, мы должны сказать прежде всего, что, если «настоятельно необходимы» «полные и достоверные статистические данные о производствах» (так говорит «введение» к «Перечню», и с этим нельзя не согласиться), то для получения их необходима правильно поставленная промышленная перепись, регистрирующая все и всякие промышленные заведения, предприятия и работы и повторяемая через известные промежутки времени. Если данные первой народной переписи 28 января 1897 г. {4} о занятиях населения окажутся удовлетворительными и будут обстоятельно разработаны, то они сильно облегчат производство промышленной переписи. До тех же пор, покуда таких переписей нет, речь может идти только о регистрации некоторых крупных промышленных заведений. Современная система собирания и обработки статистических сведений о таких крупных заведениях («фабриках и заводах», по господствующей терминологии) должна быть признана в высшей степени неудовлетворительной. Первым недостатком ее является раздробление фабрично-заводской статистики между различными «ведомствами» и отсутствие специального, чисто статистического учреждения, централизирующего собирание, проверку и обработку всех сведений о всех фабриках и заводах. Обрабатывая данные современной фабрично-заводской статистики в России, находишься на территории, пересеченной во всех направлениях границами разных «ведомств» (имеющих особые приемы и способы регистрации и пр.). Бывает даже так, что эта граница проходит через известную фабрику или завод, так что одно отделение завода (например, чугунолитейное) подведомственно горному департаменту, а другое (например, выделка железных изделий) – департаменту торговли и мануфактур. Понятно, как затрудняет это пользование данными и в какие ошибки рискуют впасть (и впадают) те исследователи, которые не обращают достаточно внимания на этот сложный вопрос. В частности относительно проверки сведений надо сказать, что фабричная инспекция, разумеется, никогда не будет в состоянии проверять соответствие с действительностью всех показаний всех фабрикантов. При системе современного типа (то есть когда сведения собираются не посредством переписи, производимой особым штабом агентов, а посредством рассылки вопросных листов фабрикантам), главное внимание должно быть обращено на то, чтобы центральное статистическое учреждение непосредственно сносилось со всеми владельцами фабрик и заводов, – чтобы оно систематически контролировало единообразие сведений и заботилось о полноте их, о рассылке вопросных листов во все мало-мальски значительные центры промышленности, – чтобы оно не допускало случайного включения неоднородных данных, не допускало различного применения и толкования программы. Вторым основным недостатком современной системы является полная неразработанность программы собирания сведений. Если такая программа будет вырабатываться в канцеляриях, не подвергаясь критике специалистов и (что особенно важно) всестороннему обсуждению прессы, то сведения никогда не могут быть сколько-нибудь полными и единообразными. Мы видели, например, как неудовлетворительно разрешается теперь даже основной вопрос программы: что такое «фабрика и завод»? При отсутствии промышленных переписей, при системе собирания сведений от самих промышленников (через полицию, фабричную инспекцию и т. п.) понятие «фабрики и завода» необходимо должно быть определено с безусловной точностью и ограничено одними настолько крупными заведениями, которые можно было бы надеяться зарегистрировать все и повсюду, без пропусков. Основные элементы определения «фабрично-заводских заведений», принятого в настоящее время, по-видимому, выбраны довольно удачно: 1) число рабочих в заведении не менее 15-ти (причем должен быть разработан вопрос о разграничении рабочих вспомогательных от рабочих фабрично-заводских в собственном смысле, об определении среднего числа рабочих за год и т. д.) и 2) наличность парового двигателя (хотя бы и при меньшем числе рабочих). К сожалению, к этим признакам прибавлены другие, совершенно неопределенные, тогда как при расширении этого определения необходима крайняя осторожность. Если, например, нельзя опускать и крупнейших заведений с водяным двигателем, то надо с полнейшей точностью указать, какие именно заведения этого рода подлежат регистрации (при двигателе не ниже такой-то силы, или при числе рабочих не ниже такого-то и т. п.). Если по некоторым производствам считается необходимым считать и более мелкие заведения, то надо с полнейшей точностью перечислить эти производства и указать другие ясные признаки понятия: «фабрично-заводское заведение». На такие производства, в которых «фабрично-заводские» заведения сливаются с «кустарными» или «сельскохозяйственными» (войлочное, кирпичное, кожевенное, мукомольное, маслобойное и мн. др.), должно быть обращено особое внимание. Мы полагаем, что указанные сейчас два признака понятия «фабрики и завода» не должны быть расширяемы ни в каком случае, потому что при современной системе собирания сведений даже и такие сравнительно крупные заведения вряд ли могут быть зарегистрированы без всяких пропусков. А преобразование этой системы может выразиться либо в частичных и несущественных изменениях, либо в введении полных переписей промышленности. Что касается до вопроса о широте сведений, т. е. до количества вопросов, предлагаемых промышленникам, то и здесь приходится провести коренное различие между промышленной переписью и статистикой современного типа. Только в первом случае возможно и необходимо стремиться к полноте сведений (вопросы об истории заведения, об его отношении к окрестным заведениям и окрестному населению, о торговой стороне дела, о сырых и вспомогательных материалах, о количестве и виде продукта, о заработной плате, рабочем дне, сменах, ночной и сверхурочной работе и пр. и пр.). Во втором же случае приходится быть очень осторожным: лучше получить немного сравнительно достоверных, полных и единообразных сведений, чем много сведений отрывочных, сомнительных и несравнимых. Безусловно необходимо только прибавление вопросов об исполнительных механизмах и о количестве изделий.
