Так говорил Саддам - Пруссаков Валентин (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Отношения с консервативными монархиями Залива заметно испортились как из-за ненужного краснобайства Саддама по адресу тех, кто «мешает двигаться вперед и тянет в средневековье», так и из-за наращивания им давления на Кувейт. По отношению к последнему он, бесспорно, руководствовался традиционными иракскими настроениями и, прежде всего, стремлением к расширению, жаждой приобретения дополнительных нефтяных богатств и геостратегических преимуществ.
Имперские претензии Ирана, прозвучавшие в заявлениях шаха Реза Пехлеви в начале 70-х годов, привели к очередному всплеску вражды и антагонизма в иракско-иранских отношениях. Обе страны никогда не любили друг друга, и, хотя порой вели себя достаточно корректно, периодически возникала тема «вековой борьбы между персами и арабами за господство в Заливе и в богатой долине Тигра и Евфрата к северу от него».
Для баасистского правления иранские амбиции были откровенной угрозой, подрывавшей его собственную способность удержать власть. Это отлично понимал Саддам Хусейн, который был ведущим идеологом партии и непреклонным борцом за ее политическое выживание. Он знал, что, как бы слаб ни был Ирак по сравнению со своим более крупным соседом, только иракское государство составляет единственное препятствие на пути Ирана к военному доминированию в регионе; остальные страны Залива были слишком слабы, чтобы шах считал их препятствием для своих планов по установлению иранской гегемонии.
Для дестабилизации положения в Ираке Тегеран использовал обычный прием — курдскую проблему. Иранцы, а также Вашингтон и Москва, преследовавшие собственные цели, подбрасывали дрова в огонь, подпитывая противоборствующие группировки, жестоко сражавшиеся не только против баасистов, но и между собой.
Вопреки тому, что писали и пишут о Саддаме, он всегда понимал, что эту проблему следует решать скорее мирным путем. Что же касается многочисленных восстаний курдов и их подавления центральным правительством в Багдаде, то виновных следует искать и среди курдских лидеров, получавших поддержку от иранцев и даже от Израиля и постоянно ведших политические игры с США и СССР. Саддам неуклонно отстаивал целостность государства и боролся против сепаратизма. И разве он единственный, кто, стремясь к подобным целям, применял негуманные методы?..
Что делать, как разрешить многочисленные проблемы, буквально осаждавшие баасистское руководство? К весне 1972 года Саддам пришел к заключению, что их можно решить одним Ударом: заключив соглашение с советской сверхдержавой. В этом решении не было никакой идеологии. Несмотря на свой социализм (точнее, национал-социализм), Саддам относился к марксизму-ленинизму довольно скептически, а его отношение к Советскому Союзу исходило из чисто прагматических соображений, и он справедливо полагал, что союз с «неимпериалистической» сверхдержавой будет содействовать улучшению как внешней, так и внутренней ситуации в Ираке.
Создание советско-иракской оси должно было «остудить горячую голову шаха, мечтавшего о новой Персидской империи». Кроме того, СССР мог также поднять военный потенциал Ирака благодаря крупным поставкам оружия. Это, в свою очередь, дало бы возможность Ираку усилить позицию сдерживания против Ирана и с новой энергией проводить кампанию против курдских сепаратистов. И, пожалуй, едва ли не самое важное: Советский Союз обеспечил Саддаму поддержку для серьезнейшего шага, который он обдумывал в тот период, — национализации иракской нефтяной промышленности. Хорошо помня, что за два десятилетия до этого идея национализации нефти привела к острому противостоянию между Ираном и Западом, за которым последовало падение правительства, возглавляемого радикальным Мосаддыком, Саддам не хотел делать этого шага до того, как он защитит Ирак от возможного ответного удара Запада.
Все эти соображения и привели к иракско-советскому сближению. Оно полностью соответствовало и интересам Москвы. Отношения СССР с Египтом ухудшались на глазах, ибо Садату не нравилось, что «русские пытаются помешать военным приготовлениям против Израиля». Ненадежными были и отношения СССР с Сирией, так как президент Хафез Асад начал подозревать Москву в стремлении «найти общий язык с сионистами» за счет арабов. Поэтому-то и СССР было важно заключить стратегический союз с одной из ведущих стран арабского мира, которой всегда являлся Ирак. Короче говоря, наблюдалась объективная потребность во «взаимной близости», приведшая к тому, что в апреле 1972 года был подписан двусторонний Договор о дружбе и сотрудничестве.
Это был второй договор такого рода, подписанный Советским Союзом с ближневосточной страной (первый был подписан с Египтом в мае 1971 года). Но, если египетский договор был подготовлен Москвой, инициатором договора с Ираком стал Саддам.
1 июня 1972 года в Ираке объявили о национализации нефтяной промышленности, находившейся до того в руках «Ирак петролеум компани» (ИПК), консорциума, принадлежавшего нескольким западным странам. Это была акция национального самоутверждения и блестящий политический ход, которым Саддам по праву весьма гордился. Позже он говорил, что предпринял его несмотря на всеобщую оппозицию: «Все эксперты и советники предостерегали меня против национализации; никто не выступал в ее пользу… Если бы я послушал их, это решение никогда не было бы принято».
Тем не менее Саддам позаботился о том, чтобы до минимума снизить риск, сопровождавший национализацию. Он добился от СССР гарантии, что Москва окупит ее в форме «обязательства заменить потерянный для иракской нефти западный рынок».
Блок с Советским Союзом не только проложил дорогу национализации нефти, но и значительно способствовал росту вооруженных сил Ирака. Однако в других отношениях соглашение с Советами было не столь успешным. Предложив посредничество между Багдадом и курдами и между Ираком и Ираном, Москва не сумела достичь ощутимых результатов. Соединенные Штаты и Иран лишь усилили свою поддержку курдов.
К осени 1974 года создалась ситуация, когда Саддаму больше всего хотелось договориться с шахом, чтобы положить конец курдскому восстанию. В марте 1975 года алжирский президент Бумедьен свел Саддама и иранского шаха, заключивших соглашение, которое одним ударом покончило с вооруженной конфронтацией между двумя странами, решило споро о фарватере Шатт-эль-Араб и проложило дорогу для подавления курдского восстания. Саддаму пришлось пойти на уступки, чтобы умиротворить шаха. Так, он признал суверенитет Ирана над половиной Шатт-эль-Араб, а шах практически не уступил ни в чем, если не считать обязательства не вмешиваться во внутренние дела другого суверенного государства — Ирака.
Для Саддама немедленное окончание курдского восстания было вопросом жизни или смерти. Поэтому он и предпочел пойти на унизительные уступки во внешней политике. Через 48 часов после подписания Алжирского соглашения Иран прекратил свою помощь курдам, и через две недели курдское восстание было подавлено.
Спустя много лет Таха Ясин Рамадан, один из ближайших сподвижников Саддама, признал: «Подписание нами договора произошло при обстоятельствах, когда мы вынуждены были выбирать, потеряем ли мы всю страну или половину Шатт-эль-Араб. Пришлось выбрать то, что было в интересах Ирака».
После Алжирского соглашения уже никто не сомневался в том, кто является человеком № 1 в Ираке. Саддаму удалось провести свою партию через многолетний кризис, пусть и ценой крупных уступок. На протяжении всего этого пути он продемонстрировал, что является искусным прагматиком, способным изменять курс и ловко жонглировать идеологическими догматами «для пользы дела».
Саддам официально стал президентом страны лишь в 1979 году, вынудив Бакра уйти в отставку по причине «плохого здоровья». Хотя, по мнению многих наблюдателей, он мог бы вступить в президентскую должность значительно раньше, скажем, в 1975 году. Ведь уже тогда «ведущий баасист» избавился от всех претендентов на лидерство, укрепил свою власть над военными и полностью распоряжался им же созданным аппаратом безопасности. И за ним числились вполне реальные достижения: он разработал план нефтяной национализации; решил курдскую проблему, подавив восстание; ему принадлежала идея Договора о дружбе и сотрудничестве с Советским Союзом; во многом его заслугой было смягчение давления Ирана на режим БААС. Почему же он медлил, предпочитая долгое время находиться в тени?
