Огонь по своим - Бушин Владимир Сергеевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
К слову сказать, глубоко ошибаются те товарищи, которые в качестве уж будто бы особенно веского довода в вопросе о возвращении Ленинграду и Сталинграду их имен уверяют, что немцы во время войны из ненависти ко всему советскому называли эти и другие города так, как было до революции. Ничего подобного. Полистайте хотя бы «Военный дневник» генерала Ф. Гальдера: «дивизия недавно прибыла из-под Ленинграда»… «Как сложится обстановка в районе Ленинграда, пока еще не ясно»… «Вчера были отражены упорные атаки противника из района Ленинграда»… «силы противника отходят на Сталино» (Донецк)… «3-я танковая группа и 9-я армия начинают перегруппировку для наступления на Калинин» (Тверь) (т. 3, с. 12, 30, 32, 21, 24) и т. д. Более того, Гитлер придавал особое значение тому, что окончательная победа над Советским Союзом будет одержана, по его расчетам, взятием города, который носит имя вождя советского народа, — Сталинграда. Пунктуальным немцам была совершенно ни к чему путаница старых и новых названий.
Так что, это действительно веский довод, но только с другого конца: даже фашисты чтили то, на что посягнули Хрущев и разбуженные им демократы. Я напомнил, что в свое время выступил в «Правде» против засилья в наших городах рекламы на иностранных языках. Аксенов дает отпор и поучает: «Не о том писали, не о главном на данном этапе борьбы». Ему нет дела до засилья иностранщины — это не главное! Он меня учит, что главное… Да ведь не могут же все и всегда писать только о главном, кому-то иногда надо писать и о частностях, сопутствующих главному, тем более, что это частности не пустячные. Но для таких, как Аксенов, главное на любом этапе борьбы — оборонять от критики лидера.
Я писал, что главный редактор «Советской России» на глазах КПРФ и Г. Зюганова разбрасывается кадрами отличных журналистов. В свое время были выжиты из газеты Надежда Гарифуллина, покойный Эдуард Володин, Сергей Турченко, закрыт доступ на ее страницы Эдуарду Лимонову, Константину Ковалеву и другим. Неутомимый Аксенов и тут дает отпор: «Бушин, видимо, такой жертвой считает себя». Ну, слова «жертва» у меня нет, но — что ж скрывать! — и перед моими статьями В. Чикин опустил шлагбаум сразу после того, как на Пленуме ЦК я высказал ряд критических замечаний об антисоветских публикациях в «Советской России». «Действительно, — продолжает обличитель, — „Советская Россия“ перестала его печатать». Проснулся! Уже лет десять как перестала. «А теперь, говорят (!), и «Правда» от него отказалась. И «Завтра» «говорят?» уже не балует вниманием. Не хочу быть пророком, но «говорят?» откажется от него и «Патриот»…
Это почему же, т. Аксенов, будучи старым сплетником, вы не хотите быть еще и молодым пророком? Да вы истинный пророк, подлинный провидец, это ваше призвание, профессия, ваше настоящее и будущее…
Здесь я позволю себе ради логической связи нарушить хронологию событий и обратиться к недавним публикациям Георгия Элевтерова. Наталья Морозова, издающая газету «Верность Ленину», называет его и себя «самостоятельными людьми», т. е., надо полагать, самостоятельно мыслящими. Действительно, оба мыслят чрезвычайно самостоятельно, необычно, а порой и сногсшибательно, причем — о вещах из самых разных сфер бытия: исторической, литературной, политической и т. д.
Г. Элевтеров в недавних публикациях в «Советской России» («Сталин и Гитлер», «Сила горькой правды») наряду с дельными мыслями, верными суждениями, справедливыми оценками высказывает немало и весьма загадочного. Допустим, уверяет (если начать с литературной сферы), что великий сатирик Салтыков-Щедрин исповедовал принцип «Хоть что-нибудь». Это как понимать? В каком смысле? А у Черчилля (если перейти к истории) был принцип такой: «Кто не хочет, когда может, когда захочет уже не сможет». Во-первых, какой же это «принцип»? Такое определение тут едва ли подходит. Во-вторых, при чем здесь Черчилль? Приведенный «принцип» очень напоминает известное французское изречение, назидательный афоризм, который известен давным-давно: «Si jeunesse savait, si viellesse pouvait — если бы молодость знала, если бы старость могла». Иногда части этой пословицы переставляют местами: если бы старость могла, если бы молодость знала. Это есть, например, у Чернышевского, а у Писарева в работе «Прогресс в мире животных и растений» читаем: «Муравьям и пчелам это извинительно… Люди могли бы решить вопрос иначе, но мало ли что они могли бы сделать. Si viellesse pouvait…» А ведь оба они жили пораньше Черчилля. Покопавшись, этот афоризм можно найти у Герцена, и у Льва Толстого. А Вяземский еще до знакомства с Черчиллем, сочинил стихи:
И вообще, как уверяют знатоки, этот афоризм бытует в литературных источниках с XVI века.
Так при чем же здесь все-таки Черчилль? О, это имя здесь даже очень при чем: оно — обязательная деталь джентльменского набора, которым щеголяют интеллектуалы такого пошиба, как Радзинский и Лукин, Познер и Киселев. Это имя как бы условный знак, который они подают друг другу в подтверждение своей общности. Сюда примыкают и такие, например, факты. В только что вышедшей огромной книге «Вторая мировая война» (860 страниц!) доктора исторических наук, профессора А. И. Уткина выступлению по радио В. М. Молотова в полдень 22 июня 1941 года о нападении фашистской Германии и начале Великой Отечественной войны уделено 5 (пять) строк, а из многократно приводившегося и хорошо известного выступления по радио Черчилля вечером того же дня приведена пространная выдержка в 20 с лишним строк да еще рассказано, как он работал над текстом и какие потом были отклики. А потом профессор на потеху публике пишет, что Сталин в эти драматические часы и еще несколько дней «в плохом настроении и нервный» укрывался ото всех на даче. Ну, а когда Сталин через десять дней очухался и 3 июля произнес по радио великую речь, то ей профессор отвел 10 (десять) строк, причем главным образом в пересказе. А под видом прямой цитаты дал фразу: «Военные трибуналы будут судить всех, кто совершил просчеты (!) в нашей обороне, кто впал в панику и допустил предательство». В речи Сталина таких слов нет. А какова реакция в стране и за границей на выступления Молотова и Сталина? Неизвестно. Она профессора не интересует…
И ведь все это в новейшей книге не рядового профессора конвейерного производства, а «ведущего специалиста в области международных отношений», возглавляющего Центр международных исследований арбатовского института США и Канады Российской академии наук… И вдруг тот же знак («Черчилль!») раздался со страниц «Советской России» из уст патриота Элевтерова. Странно…
П. Столыпина (если обратиться к истории, политике и литературе вместе) Г. Элевтеров назвал «неподходящим для России Дон Кихотом». Что, слишком хорош был? Привет от Ильи Глазунова!.. Ничего себе благородный идальго. Как раз незадолго до этого в «Советской России» же была напечатана статья известного историка Н. Троицкого, профессора Саратовского университета, земляка идальго. Она появилась в связи с недавним сооружением в Саратове усилиями известного своей жизнерадостностью губернатора Аяцкого памятника идальго. Профессор, в частности, писал: «Петр Столыпин действительно знаменит. Он обладатель абсолютного рекорда по количеству повешенных россиян. Только за три из шести лет его премьерства (1907–1909) и только по приговорам судов были повешены 7,5 тыс. россиян, а на каторгу за четыре года (1908–1911) угнаны более 43 тысяч. Сколько людей было тогда расстреляно без суда — не сосчитать! Общее же число репрессированных превысило за время столыпинщины 1,5 млн. человек». («Сов. Россия», 23 мая 2002). Не исключаю, что Аяцков отгрохал монументик на радостях по случаю своей покупки за бесценок 250 гектаров прекрасной земли. Право, очень странно в той же газете читать, что Столыпин был не кто иной, как Дон Кихот Ламанческий, Рыцарь печального образа, с уроном для себя сражавшийся с ветряными мельницами. Вон же Аяцков, почитатель Столыпина и друг Любови Слизки, безо всяких сражений 250 гектаров отхватил!
