Фронтовое милосердие - Смирнов Ефим Иванович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Из пяти госпиталей 3-й гвардейской танковой армии на 12 августа два находились в Ярославе, два — в районе Дембы и только один на плацдарме. Армия с первых дней августа вела там боевые действия. Ее потери в этой операции составили 4350 раненых и больных.
Начмедарм полковник медицинской службы Л. Н. Васильев еще на Халхин-Голе возглавлял медицинскую службу отдельной танковой бригады. Он отмечает в качестве главного недостатка в организации медицинского обеспечения армии в операции отрыв армейских госпиталей от войск. Это отрицательно влияло на оказание методической помощи хирургам медсанбатов корпусов, только в июне сформированных на базе медико-санитарных взводов, а также вызывало большое напряжение в работе медсанбатов и затрудняло эвакуацию раненых в свои госпитали.
Л. Н. Васильев был бессменным начальником медицинской службы 3-й гвардейской танковой армии, которой с начала ее формирования командовал один из прославленных командармов маршал бронетанковых войск П. С. Рыбалко.
…Павел Семенович Рыбалко тяжело болел. В организации его лечения непосредственное участие принимал И. В. Сталин. Кончилась война. Рыбалко командовал бронетанковыми войсками Советской Армии. Недуг, приведший его к преждевременной кончине, развивался постепенно. Как видно, о нем не знал никто из медиков, прошедших с маршалом всю войну. Во всяком случае, руководству ГВСУ об этом ничего не было известно. Когда я уже работал в Министерстве здравоохранения СССР, Павел Семенович был доставлен в Главный военный клинический госпиталь с тяжелым и запущенным заболеванием — раковой опухолью, которая из первичного очага распространилась на другие органы и ткани. Из госпиталя его перевели в больницу 4-го Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Здесь применили рентгенотерапию по методу, разработанному в нашей стране. Этот метод не был известен за рубежом. Однако и он улучшения не принес. Состояние здоровья П. С. Рыбалко с каждым днем ухудшалось. У лечащих врачей и главных специалистов возникла мысль направить Рыбалко лечиться за границу или пригласить из-за границы специалиста для консультации. Как только мне стало об этом известно, я немедленно попросил приехать ко мне главных специалистов лечебно-санитарного управления Кремля А. Н. Бакулева, А. Д. Очкина, В. Н. Виноградова, Н. А. Попову, Б. С. Преображенского, П. И. Егорова и других. Нужно было выслушать их мнение, выяснить, какие имеются у них данные о новых методах лечения, не применяемых у нас, но дающих надежду на излечение больного.
Из длительной беседы я не получил ответа хотя бы с малейшей надеждой на возможность помочь больному и высказался против предложения обратиться к иностранным специалистам. На следующий день утром мне позвонил И. В. Сталин.
— Почему вы возражаете против предложения профессоров? — спросил он. — Может быть, есть какая-то надежда.
— Именно потому, что никакой надежды нет, товарищ Сталин, я и высказался против.
Видимо, мой ответ не удовлетворил Сталина, и он положил трубку, не сказав ни слова. Через несколько секунд, однако, последовал еще один звонок. Сталин спрашивал меня, почему я не хочу учиться у наших недругов.
— Специалисты зарубежного института, о котором говорили наши профессора, товарищ Сталин, не располагают новыми методами лечения, — объяснил я. — Об этом мне известно от ученых, которые недавно были в этом институте и знакомились с постановкой лечебного дела. Что же касается меня, то я готов учиться у кого угодно, если убежден, что это принесет новые звания. В данном случае ожидается нечто обратное: консультант нам наверняка не поможет, сам же ознакомится с более современным, не известным еще за рубежом методом рентгенотерапии раковых заболеваний.
— И все же пригласите консультанта, — распорядился Сталин. — Наша совесть перед Рыбалко должна быть чиста…
Не более чем через десять минут после этого разговора мне позвонил В. М. Молотов, интересовавшийся, как я намерен оформить приглашение. Я предложил послать приглашение от имени наших ученых, побывавших в этом институте, его директору, известному специалисту в области рентгенорадиотерапии и просить его проконсультировать сложный случай заболевания. Сообщить, что расходы, связанные с поездкой, берет на себя Министерство здравоохранения СССР. Предложение было одобрено.
Прибывший к нам ученый, исследовав больного, заявил, что рекомендовать что-либо к тому, что уже сделано, он не может. Метод лечения, который был применен, обладает значительными преимуществами перед методами, которые применяют в Западной Европе и, насколько ему известно, подчеркнул ученый, также в США. Пользуясь приглашением, он выразил желание ознакомиться с нашим методом более подробно. Наши специалисты охотно предоставили своему коллеге такую возможность.
Консультация закончилась вечером. Наутро мне позвонил Сталин. Он повторил фразу, что теперь наша совесть перед Рыбалко чиста, что все возможное мы сделали.
В проявлении Сталиным живого интереса к лечению П. С. Рыбалко я видел его желание подчеркнуть внимание со стороны партии и правительства к человеку, много сделавшему для Советской Родины. Но когда вскоре после этого тяжело заболел Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин, Сталин, хотя и часто интересовался его состоянием и ходом лечения, не сделал, однако, никакого намека на то, чтобы воспользоваться помощью из-за рубежа.
Один видный генерал, работавший в Генеральном штабе и часто бывавший в Ставке, рассказывал мне, что у Сталина было особое отношение к П. С. Рыбалко. А началось, видимо, с того, что когда Сталин вызвал Павла Семеновича, тогда еще генерал-майора танковых войск, и объявил ему о назначении его командующим 3-й гвардейской танковой армией, он с доброй усмешкой ткнул пальцем в погон нового командарма и спросил:
— А сюда вам не нужно что-нибудь добавить?
Многие не удерживались в таких случаях от соблазна сказать: «Буду рад!» Таких Верховный потом не очень-то жаловал. А генерал Рыбалко, не задумываясь, ответил тогда:
— Никак нет, товарищ Сталин. Считаю, что я еще не заслужил.
— Ну хорошо, — бесстрастно сказал Верховный и отпустил Рыбалко.
Любопытно в этой истории то, что ни один военачальник не прошел так быстро путь от генерала до маршала бронетанковых войск, как Павел Семенович Рыбалко.
Что же касается моего отрицательного отношения к приглашению зарубежного консультанта, то мной руководило, кроме всего, желание не дать повода к ложному обвинению советской медицины в отставании от западной. В данном случае была очевидна беспомощность мировой медицинской науки, не достигшей еще соответствующего уровня развития.
…Скоро Павла Семеновича Рыбалко не стало.
Румыния и Болгария. Кадровые конфликты и другие промахи
Еще не отгремели бои на 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах за удержание и расширение плацдармов на реках Нареве и Висле, как 2-й и 3-й Украинские фронты при содействии Черноморского флота и Дунайской военной флотилии приступили к проведению Ясско-Кишиневской операции и освобождению Румынии и Болгарии. Боевые действия длились с 20 августа по 30 сентября 1944 года. Политическая цель операции заключалась в выводе из войны союзников Германии — Румынии и Болгарии — и освобождении народов Юго-Восточной Европы от немецко-фашистского рабства.
Стратегической ее целью был разгром немецко-фашистских и румынских войск, входивших в состав группы армий «Южная Украина», в районе Яссы, Кишинев, Бендеры. Достижение этой цели обеспечивало быстрое продвижение войск в глубь Румынии, Болгарии и вывод их из войны на стороне гитлеровской Германии.
Выполняя директиву Ставки, командующий 2-м Украинским фронтом генерал Р. Я. Малиновский решил силами 27, 52, 53 и 6-й танковой армий и 18-го танкового корпуса нанести главный удар из района северо-западнее Яссы в направлении на Могошештий и Васлуй. Оборону противника планировалось прорвать на шестнадцатикилометровом участке в полосе Тотоесчий, Мойннештий, к исходу пятого дня наступления выйти на рубеж Бакэу, Хуши, соединиться с войсками 3-го Украинского фронта и совместно с ними окружить группировку противника в районе Кишинева. После этого главные силы фронта должны были развивать наступление в общем направлении на Фокшаны, а войска левого крыла совместно с армиями 3-го Украинского — завершить уничтожение окруженного врага.
