И все они – создания природы - Хэрриот Джеймс (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Как то вечером, осмотрев несколько собак и кошек, я снова заглянул в приемную и увидел, что в углу сидит Лайонел.
– Мистер Хэрриот, – объявил он с места в карьер, – я хочу опять за то же взяться.
– Завести свиней?
– Ну да! Чтобы хлев пустым не стоял. А то глядеть на него больно.
– Но вы абсолютно уверены? – спросил я, помолчав. – После такой беды? Я думал, у вас всякая охота пропала.
– Да нет, куда ей пропадать? Свиньи самое для меня милое дело. Одна только зацепка, почему я к вам и приехал. Могли с того раза там микробы остаться?
Не люблю я таких вопросов. Теоретически говоря, никакой инфекции в свинарнике к этому времени остаться не могло, но мне приходилось слышать, что от чумы свиней избавиться не так-то просто. Правда, четыре месяца… Конечно, свинарник должен быть уже вполне безопасным.
Но что толку, если ветеринар говорит «не знаю»? Лайонелу был нужен конкретный ответ.
– Я уверен, что поместить туда свиней можно без всяких опасений… если вы твердо решили.
– Чего уж. Значит, пора за дело браться. – Он вскочил и вышел из приемной, словно не хотел терять ни минуты.
И действительно, очень скоро свинарник огласился хрюканьем, фырканьем и визгом. Не замедлила и судьба с новым ударом.
Когда Лайонел позвонил, мне показалось, что я еще ни разу не слышал в его голосе такой тревоги.
– Я только с работы вернулся, а со свинками худо: валяются по всему двору.
Мое сердце мячиком отскочило от ребер.
– То есть как валяются?
– Ну, вроде в припадке.
– В припадке?
– Ну да. Лежат на боку, ногами дрыгают, рыло все в пене, а и встанут, так трех шагов не сделают, снова валятся.
– Еду!
Трубка ударилась о рычаг. У меня подгибались ноги. Я ведь заверил беднягу, что он может спокойно завести новое стадо, а чума свиней иногда дает и такие нервные симптомы. Я схватил Юдолла и лихорадочно перелистнул страницы. Черт, вот оно! «В начале возможны моторные расстройства – движение кругами, мышечные подергивания и даже судороги»
Я гнал машину по узкой дороге, ничего не видя по сторонам – ни мелькающих мимо деревьев, ни зеленых вершин за ними. Перед глазами маячила жуткая картина, которую мне предстояло увидеть.
Но она оказалась даже хуже, чем я ожидал. Много хуже. Двор был буквально устлан свиньями всех возрастов и размеров, от поросят до огромных супоросых маток. Некоторые еще пошатывались, падали на солому, снова поднимались, но остальные лежали на боку, дрожа, отчаянно дергая задранными ногами, а в пастях у них клубилась пена. Юдолл упомянул судороги, а уж таких судорог я в жизни не видывал.
Лайонел, землисто-бледный, молча вел меня от загона к загону. Кормящие матки лежали, вытянувшись, содрогаясь всем телом, а поросята отталкивали друг друга и дрались пытаясь добраться до сосков. Хряк кружил по загону, словно слепой, натыкался на стены, оглушенно присаживался на задние ноги, точно собака. И ни единого здорового животного! Во всяком случае, такое создавалось впечатление.
Лайонел повернулся ко мне, стараясь улыбнуться.
– На этот раз вам ни единой справки писать не придется. Все полегли.
Я мог только уныло покачать головой в полном недоумении. Наконец, ко мне вернулась способность говорить:
– Когда это началось?
– Утром все были здоровы. Визжали, как всегда, чтобы я им скорее корм задал. Я вернулся – они уже в таком виде.
– Но, черт подери, Лайонел! – Мне с трудом удалось удержать истошный вопль. – Так сразу не бывает! Тут что-то не то!
– Угу, водопроводчик это самое и сказал, чуть их увидел. Его прямо как дубиной оглушило.
– Водопроводчик?
– Ага. Хозяйка в обед заметила, что вода в поилку не идет, и вызвала Фреда Буллера. Он часа через два приехал. Сказал, что трубу засорило, ну и наладил все.
– Следовательно, они почти весь день не пили?..
– Выходит так.
Слава богу! Все встало на свое место. Не то, чтобы я очень ободрился, но, во всяком случае, бремя вины спало с моих плеч. Чем бы это ни кончилось, мне себя упрекнуть не в чем.
– Вот оно что! – прохрипел я.
Лайонел растерянно посмотрел на меня.
– Вы о чем? Что воды не было? Ну, конечно, пить им хотелось, так что?
– Это у них не от жажды. Они отравились солью.
– Как так? Соли они и в рот не брали. Откуда ей тут взяться?
– Корм для свиней всегда подсаливается… – Мои мысли неслись бешеным вихрем. С чего начать? Я ухватил Лайонела за локоть и потащил его во двор. – Быстрее! Надо поднять их на ноги!
– Они же всегда одинаковый корм получали. Что сегодня-то стряслось? – бормотал он, пробираясь по соломе.
Я подскочил к большой свинье, которая затихла между припадками судорог, и уперся ей в плечо.
– Они остались без воды. Вот, что стряслось. Из-за этого в мозгу образовалась большая концентрация соли и начались припадки. Толкайте, Лайонел, толкайте! Надо дотащить ее до поилки. Воды там теперь достаточно.
По-моему, он решил, что я брежу, но покорно помог мне поднять свинью и продолжал поддерживать ее со своего бока, пока она, пошатываясь, брела к длинному металлическому желобу у стены. Вылив несколько глотков, она рухнула на пол.
Лайонел тяжело перевел дух.
– Так она же выпила всего ничего.
– Да. И это хорошо. От лишней воды им становится хуже. А теперь возьмемся вон за ту. Очень уж смирно она лежит.
– Хуже? – Он наклонился над свиньей. – Это как же?
– Неважно, – пропыхтел я. – Главное, что лишняя вода им вредна.
Не мог же я признаться ему, что и сам не знаю, что это первое отравление поваренной солью в моей практике и руководствуюсь я только тем, что когда-то вычитал в учебнике.
Мы потащили вторую свинью к поилке, и Лайонел простонал:
– Господи, помилуй! Ну и чертова же штука. В жизни такого видеть не доводилось!
«И мне тоже», – подумал я. Оставалось надеяться, что в колледже меня учили тому, чему нужно.
Целый час мы без передышки подтаскивали свиней к желобу, а тем, которые не могли встать, вливали в глотку тщательно отмеренную дозу воды. Для этого мы разрезали носок у резинового сапога и, засунув его им в пасть, лили воду в голенище из стеклянной бутылки. Взрослая свинья сразу бы отгрызла горлышко.
Тем, у кого припадки были особенно тяжелыми, я сделал инъекцию снотворного, чтобы ослабить конвульсии.
Когда мы кончили, я оглядел свинарник. Все животные выпили немного воды и лежали возле поилки. Пока я смотрел, три-четыре свиньи поднялись, сделали несколько глотков и снова легли. Именно то, что нужно!
– Ну, что же, – произнес я устало. – Больше от нас ничего не зависит.
Лайонел пожал плечами.
– Ладно. Идемте в дом, выпьете чашку чая.
Его сгорбившаяся спина сказала мне, что он потерял всякую надежду. Но как я мог его винить? Мои объяснения и поступки должны показаться ему сумасшедшими. Я и сам склонялся к такому же мнению.
Когда в семь утра на тумбочке у кровати затрезвонил телефон, я потянулся за трубкой, не открывая глаз. Отел или послеродовый парез? Но звонил Лайонел.
– Мне на работу пора, мистер Хэрриот, так я подумал, может, вы захотите про свиней сразу узнать?
Меня словно холодной водой обдало.
– Конечно. Что они?
– Да хорошо.
– Как хорошо? Все живы?
– Все до единой.
– Но чувствуют они себя как? Еле на ногах держатся? Не едят?
– Да нет. Визжат вовсю, как вчера, завтрака требуют.
Я откинулся на подушку, не выпуская трубки из рук, и мой вздох облегчения, видимо, раздался в ней достаточно громко, потому что Лайонел весело усмехнулся.
– Вот и я тоже, мистер Хэрриот. Черт, ну просто чудо! Вчера-то мне помстилось, что вы свихнулись – соль-то, думаю, тут при чем? А вышло по-вашему.
Я засмеялся.
– Пожалуй. И не только в одном смысле.
За сорок лет практики мне пришлось столкнуться не более чем с пятью-шестью случаями отравления поваренной солью или обезвоживания – называйте, как хотите. Видимо, они порядочная редкость. Но ни один из них по ужасу и по радости не идет ни в какое сравнение с тем, что мне довелось испытать в свинарнике Лайонела.
