Флорентийская блудница - Ланитова Лана (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt, fb2) 📗

– О чём это я?

Глаша инстинктивно прикрыла грудь руками и крепко зажмурила глаза. А когда открыла их, то вместо собственного отражения, она увидела в зеркале хоровод свечных огней, беломраморный зал и темную фигуру мужчины, одетого во фрак. Мужчина не шел, а летел навстречу к ней. В этот самый миг уборная вновь наполнилась звуками Шопеновской мелодии. Теперь она видела не только его высокий силуэт. Вместо собственного отражения зеркало показало ЕГО лицо. Оно было прекрасно. Она вспомнила свой сон. И тут же, схватившись за сердце, вскрикнула. Вскрикнула и проснулась. Она вновь лежала на собственной кровати, одетая в пеньюар, с заплетенными в косу волосами.

– Что со мной? Мне всё это снится? Я всё еще сплю?

В теле ощущалась непривычная лёгкость. Через пару минут она была уже в просторной и светлой столовой. За окном всё так же шёл снег. В камине уютно потрескивали дрова. Детей не было слышно. По-видимому, они были на утренних занятиях. Горничная подала Глафире чашечку кофе и соломенную хлебницу, полную теплых булок. Рядом с выпечкой стояла маслёнка, в которой томились желтоватые, покрытые испариной, шарики свежего масла.

– Глафира Сергеевна, сегодня Малаша сварила вкусную пшенную кашу на топленом молоке. Принести?

– Неси, Русенька. Есть ужасно хочется, – рассмеялась Глафира.

Пока горничная, мелькнув синим форменным платьем, унеслась на кухню, Глафира взяла в руки серебряный нож и, ухватив теплую маковую булочку, надрезала ее сбоку. А после желтый лепесток свежего масла лег в хрустящее ложе и стал медленно и сладко таять. Глафира надкусила булку и зажмурилась от удовольствия. Ароматный кофе приятно согревал губы.

«Какой необычный запах у сегодняшнего кофе, – вдруг подумала она. – Он отчего-то пахнет лавандой…»

Взгляд скользнул от белоснежной чашки к середине стола. И в этот момент Глафира выронила из рук булку. Со звоном упал и серебряный нож.

Что это? Откуда?

Посередине обеденного стола красовалась старая китайская ваза, полная свежих цветов лаванды.

– Откуда это? – прошептала Глафира. – Может, это Сережа купил?

Она уставилась на роскошные лиловые соцветия, источающие неземной аромат. Центральные стебли выглядели темно-синими, почти кобальтового оттенка, а те, что расходились от середины великолепным веером, казались слегка бирюзовыми и аквамариновыми. Но были здесь и ветки абсолютно белой лаванды. Все цветы этого странного букета переливались и горели легкими искрами. А может, это пламя камина делало их такими волшебными. Несколько бирюзовых лепестков упали на белоснежную скатерть и походили на драгоценные камни.

Забыв о кофе и теплой булочке, Глафира соскочила со стула и, обогнув стол, приблизилась к букету. Она посмотрела на него сверху, нагнулась и понюхала. Летний аромат оказался слишком ярким и живым.

– Руся, откуда здесь лаванда?! – крикнула она горничной.

Ей никто не отвечал.

– Руся, ты слышишь меня? Когда Сережа его принес?

«Как же это странно, – голове стало жарко. От волнения задрожали пальцы. – Но где он взял этот букет? Где купил, здесь, в нашей сельской глуши? Зимой? И такие свежие… Кажется, что их только что срезали».

Пальцы вновь прикоснулись к прохладным соцветиям. От каждого её касания хрупкие цветы опадали на скатерть. Она присела на стул и притянула букет ближе. И вновь к ней прямо в ладони посыпались лиловые и белые цветы. В этот момент ей почудилось, что свет в комнате померк, а звуки стали длиннее и глуше. Где-то вновь заиграла музыка. Теперь это был Бетховен. Во все глаза она смотрела на лаванду. Ладони вспотели. Казалось, что пальцы теперь сжимают не мягкие бутоны, а что-то твёрдое и острое. Она с трудом разжала кулачки…

Вместо лепестков в ладонях искрились россыпи драгоценных камней. Такие же камни были щедро разбросаны и по крахмальной скатерти. Здесь были синие сапфиры, лиловые александриты, голубые топазы, бирюза, небесные турмалины, аметисты и огромные и чистые диаманты.

– Руся! – вновь крикнула она, но даже сама не услышала собственного голоса.

Она зажмурила глаза, а когда открыла их, то на столе уже ничего не было. Ни камней, ни цветов, ни вазы. А в комнату входила раскрасневшаяся Руся с глиняным горшочком, от которого вкусно пахло кашей.

– Вот, Глафира Сергеевна. Она еще горячая. Садитесь, я вам положу, – тараторила горничная.

– Спасибо, Русенька, – медленно произнесла Глафира. – Я, вроде, уже и не хочу.

– Ни за что, барышня, не потерплю отказа, – расстроилась прислуга. – Да и Малаша обидится, если вы даже не попробуете.

– Ну, хорошо, положи немного.

Заботливая горничная накладывала Глафире вкусную, чуть желтоватую кашу, от которой шел теплый сливочный аромат топленого в печи молока.

– Русенька, скажи, – Глаша на миг запнулась. – А лаванда тут стояла?

– Какая, барышня, лаванда?

– Это цветы такие. Они во Франции растут.

– Да, нет, – удивленно отвечала горничная. – Отродясь у нас здесь лаванды не было. Мы же не Франция. У нас здесь свои цветы – ромашки, васильки, маки. Да и в саду у вас розы летом растут. И георгины славные. А лаванду я не знаю. А какая она?

– Скажи, здесь с утра вообще не было на столе цветов?

– Не было, барышня. Сейчас зима. Какие уж цветы. Летом будут цветы. А у нас скоро ёлка здесь будет. Вам, верно, приснились они.

– Наверное, – задумчиво повторила Глафира и принялась медленно есть кашу.

После завтрака она вернулась в свою комнату. И присела возле окна. Тревога не покидала её сердце.

«Где же Сергей? Отчего же он так долго не едет? – рассеянно думала она. – Может, он знает о том, что за лаванда мне примерещилась. Хотя, кого ты обманываешь? Ты много раз видела эти цветы, когда была во снах с Володей. Там, где он сейчас живет, много таких цветов… Целые поля лаванды, под огромной луной. Володя, где же ты, любимый? Но помимо Володи, там есть и другой мужчина. Я тоже помню о нём. Он намного старше и сильнее Володи. Но как его зовут? Отчего я не помню его имени?»

Она встала и прошлась по спальне.

«Он – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо… Господи, спаси и сохрани меня, грешную».

Глафира бросилась к образам и, встав на колени, принялась истово молиться.

«Какими словами я могу передать те чувства, которые ныне владеют мною, – рассуждала она, забыв на время слова молитвы. – Это и страх, и предчувствие опасности, и осознание греха. Да, да… Вновь это чувство собственной порочности. И в то же время – я ощущаю на душе нечто, так похожее на восторг и неземную радость. Это как предвкушение праздника или ожидание фейерверка на новогоднюю ночь. Это как любовное томление в груди. Это – смесь гибели и восторга. Но, что со мной?»

Глафира встала с колен и машинально опустила руку в карман пеньюара. Пальцы нащупали что-то мелкое и твердое. Она достала из кармана три камня – один чистокровный бриллиант и два сапфира.

«Значит, это мне вовсе не приснилось. Это всё правда…»

Чем дольше она рассматривала сверкающие гранями самоцветы, тем четче понимала, что не станет говорить об этом с Сергеем.

Муж вернулся после обеда.

– Как ты, моя королева? – с улыбкой произнес он и поцеловал ей руку. – Я с мороза. Сейчас отогреюсь немного и обниму тебя.

– Отчего ты так долго? – тихо спросила она.

– Этот прохвост Латышев долго пытался меня морочить. Подделал записи в амбарных книгах. Списал все недоимки за прошлый год. Мне пришлось привлекать толкового ревизора. Ох, и намаялся я с ними.

– Иди, поешь. Малаша приготовила вкусный борщ и биточки. Пирог еще вчерашний тоже хорош.

– Да, я голоден как волк. А мальчики где?

– Их уложили спать. Ольга Александровна к ним строга. Теперь у них режим.

– А вот это хорошо. Этому я рад. Иди ко мне, – он обнял ее за талию холодными руками и притянул к себе.

Пока Сергей обедал, он просматривал свежие газеты, а Глафира сидела напротив за столом и с грустью смотрела в окно.