Шелковые путы - Деверо Зара (список книг .txt) 📗
Тот объяснил, что это последствие безотцовщины, и был прав: после того как родители развелись, мать мешала ее общению с отцом. Родители уже давно умерли, но она так и не освободилась от детских комплексов и не чувствовала себя независимой. Знакомая гадалка сказала, что в нее вселился злой дух и нужно его изгнать.
Она больше не идеализировала мужчин, розовая пелена спала с ее глаз. Порой ей казалось, что она превратилась в циничную шестидесятилетнюю старуху, хотя лишь недавно отпраздновала тридцатилетие. Тамзин родилась под знаком Весов, осенью, когда правит Венера — богиня любви. Так почему же до сих пор в ней не пробудилось это чувство?
Тамзин вздохнула и, вернувшись к столу, присела на его краешек, зябко поежившись. Отполированная столешница холодила промежность, разгорячившуюся под колготками и шелковыми трусиками. Ее вдруг окатило жаром, клитор ожил, требуя ласк.
Тамзин просунула под юбку руку и сжала свою упругую гладкую ляжку. Она медлила, раздумывая, не попробовать ли ей удовлетворить себя, не снимая белья? В офисе она была одна, и никто не помешал бы ей насладиться мастурбацией, почувствовать, как атлас трется о половые губы и впитывает ее соки, как воспламеняется любовный бутон.
Срамные губы набухли и раскрылись подобно лепесткам дикой орхидеи. Беспокойство, не покидавшее Тамзин на протяжении всего дня, стало невыносимым. Ей требовалось выплеснуть эмоции, предаться чистому сексу, не ограниченному обязанностями и не омраченному чьими-то навязчивыми попытками превратить ее в покорную жену.
Она долго и упорно добивалась поста главного редактора элитного журнала и не собиралась отдавать его без боя. Закалку она получила, еще учась в колледже, когда редактировала ежеквартальный журнал студенческого совета. Тамзин не позволяла обращаться с собой как с человеком второго сорта и ежедневно доказывала всеми своими поступками, что ни в чем не уступает мужчинам. Работу она всегда ставила выше удовольствия и готова была не колеблясь пожертвовать едва наладившимися отношениями с мужчиной, если он угрожал ее карьере. Ох уж эти мужчины, вздохнула она и поморщилась.
Стоило ей только вспомнить о них, как один из представителей этой враждебной части человечества, Майк Бишоп, сотрудник ее журнала, без стука вошел в ее кабинет, видимо, полагая, что его сногсшибательная внешность дает ему право не церемониться с представительницами слабого пола, какое бы положение в обществе они ни занимали.
— Нам нужно поговорить, — безапелляционно сказал он с порога.
— Разве Диана не предупредила тебя, что я занята? — строгим тоном спросила Тамзин, решив сразу же поставить наглеца на место. Он мог застать ее за дискредитирующим интимным занятием, и тогда… Она густо покраснела, представив, что бы случилось, если бы Майк застал ее за мастурбацией. Интересно, как бы он повел себя? По спине у нее пробежали мурашки.
— Ее не было в приемной, когда я вошел. Твоя святая святых осталась без цербера! — с нахальной ухмылкой ответил Майк, окинув Тамзин своим коронным раздевающим взглядом, от которого млели все сотрудницы редакции.
Она почувствовала приступ раздражения, в основе которого лежало как ее несогласие с его воззрением на редакционную политику «Химеры», так и неконтролируемое вожделение, которое он пробуждал в ней. Сексуальность сочилась из всех его пор, и теперь у нее потекло из влагалища, а соски зачесались, кровь зашумела в ушах, а на виске набухла жилка.
Конфликт между ними продолжался уже несколько месяцев. Тамзин проводила феминистскую редакционную политику, Майк выступал за более мягкий, компромиссный подход. Они яростно спорили на производственных совещаниях, а потом избегали друг друга, терзаясь постыдным желанием вступить в половую связь, но не решаясь признаться в этом.
Ощупывая взглядом ее волнующиеся груди, Майк проникновенным баритоном произнес:
— Я обожаю это время года, когда затихают суетные страсти и люди задумываются о вечных ценностях, готовясь к Рождеству. Думаю, что и твоя верная Диана пошла в магазин покупать подарки к празднику. В конце концов, она имеет на это право в обеденный перерыв.
— Тебе что-то нужно, Майк? — холодно спросила Тамзин, делая вид, что разглядывает фотографии.
— Я хотел поговорить с тобой об обложке, — сказал он, присаживаясь на стул напротив нее. — Ты видела фотографию Ясмин?
Тамзин взглянула в его жгучие карие глаза, способные, как поговаривали в редакции, читать чужие мысли, и потупилась, сжав ноги. Любопытно, догадался ли он, какие мысли бродят у нее в голове? Может быть, он хочет овладеть ею прямо в кабинете? Ничего у него из этого не выйдет! Она беспокойно заелозила на взмокшем кожаном сиденье и спокойно ответила:
— Да, я их видела.
— Ну, и каково же твое впечатление?
Майк продолжал сверлить ее насмешливым взглядом, понимающе ухмыляясь.
Она почувствовала, как на щеках у нее выступают алые пятна, как это случалось с ней всегда, когда они с ним оставались наедине и заводили многозначительные разговоры, полные открытых намеков, недомолвок и двусмысленностей. В такие мгновения между ними возникала невидимая связь, по каналам которой они обменивались флюидами, а воздух сгущался и наэлектризовывался.
— Она потрясающе эффектна, — наконец проговорила Тамзин.
— Не спорю, однако…
Тамзин закусила губу: опять это «однако»! Почему он всегда навязывает ей свою точку зрения, почему не может молча согласиться с ее позицией? Она приказала себе успокоиться и сказала:
— На мой взгляд, это вторая Наоми Кэмпбелл, только молодая, более раскованная и ошеломительно очаровательная. К тому же Ясмин выше Наоми ростом.
— Но она лишена ее лоска, чересчур примитивна! — возразил Майк, чувствуя, как оживает его член под шелковыми трусами, и пытаясь угадать, действительно ли его визави холодна и неприступна или это только маска.
По своему опыту он знал, что подобное внешнее безразличие обычно скрывает вулкан, готовый в любую минуту взорваться лавой страсти. Такие скрытые страстные натуры всегда пробуждали в нем желание сорвать с них обманный покров и обнажить их подлинную сущность.
Мисс Лоуренс сохраняла невозмутимость и делала вид, что не замечает его провокационных выпадов. Она держалась пугающе независимо, демонстрировала завидные деловые качества, имела одного приятеля, известного архитектора Тима Герца, и никого не впускала в свою личную жизнь. Она не ходила на вечеринки одна, повсюду ее сопровождал Тим, и сблизиться с ней у Майка не было ни малейшей возможности, поскольку в офисе их всегда окружали коллеги.
И вот сегодня они впервые оказались в ее кабинете одни. Рядом не было ни секретарши, ни помощницы, ни фотографов и машинисток — настоящий подарок судьбы! Им следовало воспользоваться не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением, и в предвкушении этого блаженства Майк откинулся на спинку стула и, вытянув ноги, непринужденно скрестил их в лодыжках, — в таком положении его эрекция не бросалась в глаза.
Тамзин вынуждена была отдать должное его безупречному вкусу. Элегантный костюм в полоску от Жан-Поля Гольтьера подчеркивал все достоинства его стройного мускулистого тела и сообщал этому длинноногому красавцу дополнительный шик. Выпускник Оксфорда и племянник владельца журнала, он на деле доказал, что обладает несомненными издательскими талантами и редакторским чутьем.
Убийственно обворожительный, этот нахальный брюнет прожигал ее насквозь своими золотистыми глазами, лишая самообладания.
Тамзин приказала себе сосредоточиться, поставила локти на стол и, сцепив пальцы в замок, вперила в Майка сверлящий взгляд.
— Но разве угловатость не является наиболее привлекательным ее качеством? Разве дерзкий облик Ясмин не преисполнен очарованием девушки-подростка, только начинающей осознавать свои чувства и власть своей красоты над мужчинами? Она станет хитом этого сезона, за ней будут охотиться предприимчивые люди с телевидения.
— Ты так считаешь? — Майк насмешливо улыбнулся.
