Пеперль - дочь Жозефины - Мутценбахер Жозефина (библиотека электронных книг txt) 📗
– Давай, мышонок, раздвинь-ка ножки!
Голос у господина Кукило тёплый и ласковый, и Пеперль послушно выполняет всё, что он требует. Его тонкий палец ласково поглаживает пиздёнку, и Пеперль постанывает от никогда не испытываемого прежде подобного наслаждения. Она притягивает к себе вниз его благоухающую голову, утопая, целует его в губы и чувствует влагалищем его горячие, перебирающие пальцы. Ему позволено делать всё. Всё, что он хочет, для этого она здесь, возле него, того, кого любит. Для проверки он сверлит пальцем щелку и рад, когда дорога оказывается открытой. Господин Кукило не любит девственниц, он предпочитает, как правило, быть вторым, а не первым. Он считает, что с девственницами слишком много возни и хлопот.
– Сокровище, раздвинь ножки ещё шире, мне никак не добраться... вот так правильно... тебе хорошо, когда я играю твоей пиздёночкой?.. скажи мне... моя мышка!
– Хо-ро-шо-о... – прерывающимся голосом выдыхает Пеперль.
– Я немного потру тебя, моя мышка, немного прогуляюсь хвостиком, моя кошечка, да? Это твоей дырочке, твоей красавице, наверняка понравится!
– Да. – Она выдыхает это признание и чувствует себя на седьмом небе. – Да... да...
– Ну, тогда скажи: «Пожалуйста, Ферди, выеби меня!»
– Пожалуйста, Ферди, выеби меня! – блаженно повторяет она.
Господин Кукило хочет быстро раздеться, но Пеперль не отпускает его, она более ни на миг не может обойтись без его рта на своих губах и без его пальца на пизде. Таким образом, ему приходится стягивать брюки одной рукой, а второй он продолжает её надрочивать.
Пеперль стонет:
– Иди же, наконец, совсем ко мне!
Голый господин перескакивает через дрожащую девчонку, хватает мягкую подушку с сидения и суёт её под зад Пеперль.
– Вот так, – говорит он удовлетворенно, – теперь как можно шире раздвинь ножки и руками разведи в стороны края пиздочки.
С робким сердцем Пеперль делает то, что ей велено, и господин Кукило ловко вставляет свой белый, тонкий стебель в наполовину только вскрытую дырочку Пеперль, производит толчок, и вот он уже внутри. Пеперль издаёт пронзительный крик, боль точно ножом рассекает ей тело, но потом она только едва слышно постанывает.
– Теперь я буду медленно-медленно ебать тебя, моя мышка, всё время очень медленно.
Господин Кукило почти полностью извлекает хер и снова бережно вводит его в пизду Пеперль.
– Хороший хуёчек, как раз впору моей мышке, скажи-ка, что он хороший, славный хер.
– Хороший, – откликается Пеперль, – очень хороший!
Боль позабыта, хуй у господина Кукило тонкий и доставляет ей удовольствие, да, то, что сейчас происходит, неизмеримо приятнее всех прошлых попыток предшетвовавших этой поёбок. Она с содроганием внезапно вспоминает об исполинском хере учителя физкультуры. Зато теперь она всё сильнее ощущает размеренные толчки Ферди, так она могла бы ебаться целую вечность.
– Хорошо, – говорит она и проводит первый контрудар в своей жизни.
– Ах, как хорошо это у тебя получается, моя мышка, не останавливайся, продолжай и дальше мне подмахивать. У тебя исключительно чуткая пиздёнка, клянусь всеми святыми, отныне я буду часто с тобой ебаться. Уж больно хорош твой любовный грот.
Господин Кукило подхватывает Пеперль под зад, высоко поднимает девчушку и в такой позиции начинает прочесывать её еще интенсивнее.
– Ах, так ещё лучше! – восклицает Пеперль. – Твой хер такой хороший, только загоняй, только ударяй покрепче, мой дорогой Ферди, ведь теперь я чувствую тебя гораздо лучше и никакой боли. Ах, Ферди, пососи мне сиськи! Прошу тебя, не забывай о сиськах!
– Мне никак, мышка, на это не изловчиться сейчас, однако погоди, я сделаю тебе кое-что другое.
С этими словами он берёт маленькую жопку Пеперль в одну руку, а второй нежно играет клитором девочки, продолжая при этом основательно её дрючить.
Пеперль кричит:
– Ферди, как хорошо...
И бравый Ферди сечёт так, что у него член наружу выскакивает.
– Я готов в клочья разорвать твою плюшку, твою прекрасную тёрочку, только поддавай как следует, иди мне навстречу! Сейчас на меня накатывает! Ах, плюшечка, моя мышка, ударяй... сейчас... крепче... ах... я сейчас брызну... а... а... а...
Издать стонущий рык – вот всё, на что в этот момент сподобился Ферди, потом выпустил полный заряд в пылающее влагалище Пеперль, в завершение нанёс ещё несколько ударов в ее дырочку, а потом с глубоким вздохом осел на затрепетавшую девчонку. Пеперль не понимала, что с ней произошло. Член в ней, казалось, всё больше и больше увеличивается в размерах, однако то была естественная секреция, которой наполнил её Ферди. И когда её узкая расщелина больше не могла вмещать сперму, она снова потекла, нет, она даже дугой брызнула наружу и затем потекла вниз по её ляжкам. Какое-то время они совершенно неподвижно и тихо лежали друг на друге, но вот Ферди, наконец, отделился от неё. Сама же Пеперль осталась лежать точно раздавленная.
Когда она снова открывает глаза, господин Кукило стоит над раковиной для бритья и обмывает член. Он с неодобрением замечает несколько капель крови.
– Ты же была ещё девственницей, Пеперль, почему ты не предупредила меня об этом?
Пеперль молчит и закрывает лицо ладонями. Сейчас она не в состоянии говорить, она безмерно счастлива. Господин Кукило тотчас же соображает что к чему, и являясь истинным джентльменом, не хочет лишать девочку иллюзии. Он присаживается рядом с ней на мягкую подушку сидения и ласково гладит её обнажённое маленькое тело, её густые каштановые волосы и нежно целует глаза и губы.
– Теперь ты часто будешь приходить ко мне, моя мышка, правда?
Пеперль утвердительно кивает. Естественно, она будет приходить, она предпочла бы вообще больше не уходить отсюда. Она плотно прижимается к своему Ферди, подвигая свою крохотную пиздёнку к его руке.
– Нет, мышонок, – уклоняется Кукило, – для первого раза тебе более чем достаточно, побереги себя, такая пиздёночка больше пока не выдержит.
– О, нет, ничего страшного с ней не случится.
Он удивлённо спрашивает:
– Откуда ты можешь это знать, ты же была ещё девственницей?
Пеперль багровеет от смущения. Однако господин Кукило раздвигает её загорелые ляжки и испытующе разглядывает её пизду, на которой ещё сохранились остатки кроваво-розовой пены. Он заботливо её обтирает.
– Тебя ещё пока что как следует не выёбывали, это я вижу, – произносит он, – но всякая всячина там уже проделывалась. Давай-ка, расскажи мне всё по порядку.
Пеперль не очень хотелось бы этого, однако настоятельные расспросы господина Кукило всё-таки вынуждают её выложить всю правду начистоту. Она рассказывает про Руди, о парнях из Верингер-парка и не утаивает также приключение с учителем физкультуры. Рассказ обо всём этом заметно её возбуждает. У неё пропадает всякий стыд перед Кукило, и под конец она рассказывает о двух шиллингах, подаренных ей господином учителем. Но тут оживляется и сам господин Кукило, глаза у него начинают блестеть, он в восторге притягивает девочку к себе.
– Ты просто сокровище, – ликуя, вскрикивает он, – ты воплощенная маленькая поблядушка, я с тобой много чего смогу добиться.
Пеперль чувствует себя польщённой.
– Да, – признаётся она, – у меня дурная наследственность, как вечно заявляет моя тётка, ведь моя мать была величайшей венской блядью и заработала кучу денег. Мне тоже прежде хотелось стать блядью, а теперь больше не хочу, потому что сейчас я только тебе, Ферди, позволю себя ебать, оттого что ты мне страшно нравишься.
– Глупее ты ничего не смогла придумать, – ответил Ферди, задумчиво и рассеянно поигрывая секелем Пеперль. – Ты говоришь, значит, что твоя мать была знаменитой блядью? И как же её звали?
– Так же, как и меня, – с гордостью произносит Пеперль, – Жозефиной Мутценбахер.
– Иисус-Мария! Эта Мутценбахер была твоей матерью? – Господин Кукило в восторге. – Да ведь о ней же целая книжка написана. Вот это находка так находка!
