Как стать успешной стервой, которой все завидуют - Кабанова Елена Александровна (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Большинству из нас семья представляется сообществом людей, которые любят друг друга априорно. При этом личностные «нестыковки» и разница в мировоззрении в расчет не принимаются. Отдельные люди выглядят, словно неотъемлемые, но крошечные и покорные компоненты «фамильной мозаики». Как, скажите на милость, этот «мизерабль» осмелится становиться на пути у своих близких, мешать родне, препятствовать «клановым» решениям? Но если бы время от времени что-либо подобное не случалось в любой семье, дорасти от индивида до индивидуальности могли бы только некоторые сироты. Все, у кого есть родственники, приносили бы себя в жертву семейному Молоху.
Почему именно семейные конфликты переживаются сильнее всего? Потому, что подсознательно от близких ждешь только хорошего — помощи, ласки, поддержки. Эта иллюзия постепенно разрушается, доставляя человеку массу тяжелейших стрессов. А все из-за того, что семью принято идеализировать. При слове «семья» в мозгу рождается утопическая картина: множество людей, между которыми царят отношения из жизни голубей. И то не настоящих голубей, а символических — кротких, нежных, вечно целующихся птичек. Естественно, если вы не японец. На Дальнем Востоке голубь олицетворяет собой похотливость, изворотливость, предательство и еще много чего несимпатичного. Во всяком случае, прислушаемся к мнению проницательного писателя Сергея Довлатова — он писал, что «семья — не ячейка государства. Семья — это государство и есть. Борьба за власть, экономические, творческие и культурные проблемы. Эксплуатация, мечты о свободе, революционные настроения. И тому подобное. Все это и есть семья».
Максим был младшим ребенком в семье. Детство у него было счастливым. Любовь родителей, покровительство и защита старшего брата. Максим чувствовал, что ему есть на кого опереться в этой жизни, у него есть «тылы». Да и сам был готов жизнь отдать за близких людей. И, соответственно, рассчитывал на такое же отношение к себе. Не то, чтобы Макс постоянно думал об этом — скорее, он просто жил с этим чувством и считал такое положение дел чем-то само собой разумеющимся. Как говорила птица Феникс: «Тихое сча-астье…»
Родители не скупились на образование для сыновей: и Максим уехал изучать финансовое дело в один из университетов США. Когда Макс вернулся на родину, то сразу оказался весьма привлекателен как специалист для многих учреждений. Максим получил хорошую работу, женился. Вместе с женой подумывал о ребенке, но тут его вызвали на семейный совет. Семья решила, что времена нынче неспокойные, значит, нужно наладить собственный бизнес в Европе. И потому отец Максима купил фешенебельный отель на небольшом европейском курорте. Поручить новое дело семья решила Максику. На первый взгляд, полный хэппи-энд. Но в реальности это значило бросить перспективную работу, друзей, отложить планы на обзаведение ребенком, а заодно сломать карьеру жене. И все для того, чтобы молодому семейству вместо осуществления собственных планов отправиться за границу и там управлять отелем. Хуже всего было чувство беспомощности: в гостиничном бизнесе ни Максим, ни его жена ничегошеньки не понимали. Но и это не остановило родителей Макса: они настойчиво требовали от сына безоговорочного подчинения и моментального согласия — и они его получили.
Три года, последовавших за «семейным ареопагом» и проведенные в благополучном европейском государстве, показались Максиму и его жене форменным адом. Пришлось учить не только новый язык, но еще и диалект, на котором говорили жители курортного местечка. А также пришлось вникать в законодательство незнакомой страны и заново налаживать работу гостиницы, которую, собственно, бывшие владельцы и продали только потому, что отель превратился в убыточное предприятие. День Макса и его супруги начинался в шесть утра, а заканчивался с уходом последнего посетителя из ресторанчика при отеле — то есть глубоко за полночь. Максим с женой едва сводили концы с концами, но сделать это заведение доходным было невозможно.
Через три года молодая семья с трудом продала отель и возвратилась в Россию. Все шишки посыпались на них: они-де ленивые, бездарные, безмозглые, не сумели оценить добра родительского и т. д. Никто из родных не вспомнил, что злополучный отель и куплен-то был не Максимом, а его родителями. Так же, как и «небольшую» деталь насчет карьеры, которой Максу и его жене пришлось пожертвовать ради прогарного дела. Максим не возражал родителям. Ему было больно и обидно, но он стерпел. Он подумал: ведь папа с мамой искренне хотели осчастливить молодоженов! Зачем же теперь им указывать на совершенные некогда промахи?
Следующий удар долго ждать себя не заставил. Старший брат нашел Максиму руководящее место в своей фирме — уже и то хорошо, что не метрдотелем, а по специальности. Макс был благодарен: работа ему была очень нужна. Вступив в должность, он обнаружил фирму с, мягко говоря, запущенными делами. Настоящие авгиевы конюшни, где царил устойчивый запах криминала. А наградой за работу в этом заведении была верная перспектива каторжного труда лет на пять-десять, но уже не в Европе, а в регионе с более прохладным климатом. Полученные знания Макса не подвели, и он, к счастью, вовремя отказался от братского подарка. Родня снова выразила острое недовольство поведением «плохого мальчика» Максима. Пришлось начинать с нуля. Макс пошел брокером на биржу. Постепенно его дела стали налаживаться. Помощи от родителей и брата он больше не принимал.
Прошло несколько лет, прежде чем Макс восстановил отношения с близкими. Ему многое пришлось пережить, чтобы понять: если ты маленький и слабый, то родные тебя будут не только защищать. Тебе дарят подарки, но тобою же и манипулируют. Тебя балуют по своей прихоти, но тебя по своей прихоти можно бросить грудью на амбразуру. Ты — младший, тобой привыкли управлять, а твою доверчивость расценивают как слабость. Макс снова стал общаться с родителями и братом только тогда, когда стал независим. Ему от них ничего не было нужно, и садиться себе на шею он больше не давал. Родителям Макса тоже пришлось поостыть и пересмотреть свои отношения с сыном. Вначале они пророчили: мол, этот засранец еще на коленях приползет и умолять будет. Но, увидев, что сын спокойно ходит на своих двоих и ползком передвигаться не собирается, призадумались. Им пришлось понять, что их Максим хоть и младший сын, но уже взрослый и самостоятельный человек. Родителям пришлось учиться уважать своего ребенка.
Представим себе несколько возможных вариантов развития сюжета: Максим не смог бы продать отель, а просто-напросто потерял бы его в ходе банкротства; Максим выступил бы в роли «председателя-сидельца» Фукса, того самого, который «мотал срок» за учредителей контор типа «Рога и копыта»; Максим не смог бы себя обеспечить и вечно оставался в приживалах у родни, вызывая всеобщее презрение и опускаясь все ниже. Согласитесь: все перечисленные «ужасные участи» кажутся вполне вероятными. Притом, что Макс был упорным, трудолюбивым и неглупым малым. За что же ему такое? За любовь к родным?
Нет, за неумение делать самостоятельный выбор. А также за неумение взглянуть правде в глаза: не всегда предложенное родителями, братьями, сестрами, дядями и тетями есть наилучший выход для тебя. Каждый из твоих родственников, подталкивая тебя к определенным поступкам, может думать исключительно о своей выгоде, но никак не о твоей судьбе. Родня считала Макса инфантильным до придурковатости, а также безвольным и доверчивым слабаком. В общем, полагали, что перед ними законченное ничтожество, а потому и попытались вертеть «младшеньким», словно куклой. И наверняка ни один из «любящих родственников» не задавался вопросом: что же мы творим с парнем? Зачем мы ломаем ему жизнь? И не только ему, но и его жене? Впрочем, невестка тем более не в счет, когда семейные отношения перерастают в «семейное пользование».
«Какие ужасные люди!» — скажете вы. Почему «ужасные»? Обычные. Нередко я слышу истории о том, как после школы подросток заявляет: хочу поступить в такой-то вуз, а родители ему в ответ: «Что-о-о?!! Спятил! А ну быстро иди куда сказано!» — и тычут пальцем в совершенно другое заведение. Может, оно ближе находится, или у родителей там «железный блат», или оно надежнее в плане трудоустройства… Но ведь вчерашнему школьнику необходима другая профессия! Это его жизнь. Стоило бы послушать его мнение! Но нехитрое правило, выведенное Янушем Корчаком: «Детей нет, есть люди», почему-то не срабатывает в рамках «семейного совета». И все движется по накатанной — сначала молодого человека запихивают в профессию, которая ему неинтересна, затем дожимают на предмет женитьбы и обзаведения потомством, после чего наступает время новых психологических игр под общим названием «Разведи его (ее)»… Знакомая картина, не так ли? Вы говорите: «Ужас!» — а я отвечаю: «Рутина!». Английский писатель Кингсли Эмис иронизировал на сей счет: «Не удивительно, что люди так ужасны, если им приходится начинать жизнь детьми». Ну, а если вам хотелось бы выслушать на сей счет более «христианскую» точку зрения, то извольте — мать Тереза: «Легко любить дальних, но не так-то легко полюбить ближних». Многие не справляются.
