Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата - Хорев Валерий Николаевич (первая книга .txt) 📗
В пользу класса людей, занимающихся ремеслом фальсификатора, надо сказать, что многих из них на безнравственный путь толкает сама публика. Подавляющее большинство покупателей берет лучшие, самые красивые имитации старых произведений искусства, только если их выдают за старинные. Что же остается делать изготовителю? На этот малопривлекательный подход автору жаловались многие талантливые ремесленники. Надежным средством не обмануться, когда тебя уверяют в подлинности предмета, всегда остается вопрос: не возражает ли продавец против того, чтобы письменно удостоверить его подлинность. Надо привести основные принципы, на основании которых, зная предмет, можно научиться распознавать подделки, оценивать конкретные вещи и преодолевать нынешнюю неопределенность в назначении цен.
Начав с оценки подлинности предмета как первого условия для определения цены, прежде всего признаем: если затраты на изготовление данной вещи современными средствами не соответствуют запрашиваемой цене, то вещь может быть подлинной. Таким образом, совершенно ясно: человек, берущийся за ремесло фальсификатора, хочет заработать гораздо больше, чем было бы возможно честным путем. Будь это недостижимо, работать честно было бы выгоднее, чем обманывать. Если цена выше стоимости работы, вы имеете право использовать все меры предосторожности. Чтобы обнаружить приемы фальсификаторов, нужно принять во внимание бесчисленные обстоятельства; мы здесь приведем самые примечательные.
Прежде всего, форма в целом должна соответствовать эпохе, особенно если предмет связывают с определенным историческим лицом или значительным событием. Добавления декоративного характера, надписи, гербы не должны вызывать подозрений: дело в том, что их часто наносят даже на подлинные вещи, чтобы поднять цену. У любой эпохи есть свой стиль в шрифте и рисунке и собственная техника их исполнения. Если на оружии есть надписи, стихи и т. д., не надо забывать, что каждый период времени имеет свою форму выражения мыслей и свое конкретное направление в поэзии. Изречения связаны с конкретными эпохами, и именно здесь чаще всего ошибаются фальсификаторы: обычно в своем ремесле они более компетентны, чем в филологии или истории культуры. Некоторые фальшивки можно разоблачить, просто прочитав надпись; тогда отпадает нужда в дальнейших исследованиях.
Что касается общей формы, то и тут самому талантливому фальсификатору трудно обмануть знатока: часто даже линия ребра, если она сделана на подлинной вещи с определенным чувством и по правилам ремесла, выдает современную руку человека, незнакомого со старинной техникой. Человеческая натура непроизвольно побуждает фальсификатора сделать «правильнее», чем старые мастера, и это превосходство как раз его и выдает. Рассматривая пластинчатые доспехи, надо помнить: старинный доспех делался из кованого листа; этот лист получали, расплющивая кузнечным молотом кусок кричного железа, а потом придавали ему нужную форму, обрабатывая плоскими молотками, причем местами он был раскаленным, а местами – просто горячим. Поэтому на неотполированной обратной стороне должны быть следы молотков. Современный прокатный лист легко отличить по продольным рискам: достаточно посмотреть через увеличительное стекло, и сразу станет видно, если это прокат. Чтобы металл выглядел кованым листом, его задним числом обработали молотками.
Но даже если все сделано безукоризненно, чаще всего выдадут заклепки: раньше их делали вручную, а сейчас на станках, и разница видна простым глазом. В Париже есть несколько мастер– CJCHXj производящих, на первый взгляд, безупречные по форме доспехи, но шлемы у них из жести, и нагрудники тоже. Как бы дорого ни оценивали они свои изделия, изготовление по старинной технологии и из металла нужной толщины у них бы не окупилось.
Наконец, пусть в самом доспехе ничего не вызывает подозрений – все равно фальсификатор споткнется на воспроизведении выпушек и ремней. Старинный бархат и старинный шелк знаток опознает с первого взгляда по цвету и фактуре, а современное производство квасцовой кожи сильно отличается от старинного способа.
Как патина на бронзе, так и ржавчина на железе кажется признаком возраста – достаточное основание для фальсификаторов, чтобы использовать это примитивное средство для обмана дилетантов, не знающих, что это вовсе не доказательство древности, что есть железные изделия без единого ржавого пятнышка, которым по четыреста и более лет. Как же – старое железо, да без ржавчины; и ее искусственно создают, обрабатывая металл кислотами и другими едкими растворами. Впрочем,
у каждого торговца антиквариатом, не брезгующего подобными махинациями, есть собственный апробированный рецепт. Кто подвешивает изделие в дымовой трубе, кто зарывает в землю, а ржавчина – гость вежливый, не заставляет себя ждать. Особенно подозрительна ржавчина ярко-рыжего цвета, стирающаяся пальцем, а также находящаяся не в углублениях или изломах, а на ровных открытых местах.
На старинных доспехах часто встречаются повреждения – следы ударов оружием. Такие следы очень любят имитировать фальсификаторы, рассчитывая сделать свою работу более достоверной. Поэтому надо как следует разобраться, действительно ли эти повреждения могут появиться в тех местах, где они имеются; часто углубления и вмятины оказываются там, где их никак не может быть, например, в углублениях по соседству с совершенно нетронутыми выступами. Особенно надо приглядываться к краям: они изнашиваются от употребления и получают удары оружия только в определенных местах. Прогибы и изломы от ударов могут возникнуть только там, где под металлом находится твердая поверхность, на которую натыкается оружие при ударе.
Проверить древность техники [гравировки – Прим. авт.] не так сложно. Нам поможет невежество современного ремесленника. В старину граверы, нанося на грунт рисунок, процарапывали его деревянными или костяными инструментами и крайне редко – железными. Поэтому современную работу всегда можно отличить по тонким царапинам, как будто проведенным иголкой без нажима и размаха. К высокому травлению фальсификатор особенно не любит обращаться. Кроме того, старинный гравер готовил удивительно эффективные травильные составы, и подлинное травление оказывается глубже поддельного. Современные работы обычно травят по 3–4 раза. Этот прием – травление на гладких старинных доспехах – кормит тьму народа. Такими подделками занимаются в Париже, Нюрнберге, Мюнхене и Штутгарте. Очень плохие работы подобного рода делаются в Венеции, но их все равно покупают в Греции и Турции. Современное золочение узнать нетрудно. Если позолота нанесена тонким слоем, чтобы выглядеть старой, то она оказывается неравномерной; если она толстая, как ее делали старые мастера, – фальсификатор не может ее так безукоризненно затереть, чтобы не было видно следов работы.
Рассмотрим технику инкрустирования: средневековые мастера зачеканивали в основу рисунка кусочки золота, отделяемые грабштихелем от плоского куска; эти кусочки получались короткими и с многоугольным сечением. В современных инкрустациях в основу зачеканивают золотую проволоку, ее кусочки длиннее и легко отделяются. Под увеличительным стеклом видно, как слабо соединена с основанием цилиндрическая проволока. Но самое трудное для фальсификатора – придать железу серый тон, характерный для восточных и миланских инкрустаций, которые чаще всего копируются. Нередко имитаторы довольствуются воронением металла или окраской его в красноватый цвет сангиной, часто ложащейся пятнами. Самые неумелые чернят предмет, нагревая его в золе.
Часто делают доливку частей эфесов, а также серебряных оковок восточных сабель, копировать пытаются даже эмаль. Когда речь идет о прозрачной эмали, обман затруднен: старинная эмаль не очень чистая и местами тусклая. Непрозрачные белые эмали изготовить несложно, но в старых есть крошечные следы пузырей, отсутствующих в новейших. Надломы на старой эмали, как известно, не восстановить обычной горячей обработкой; мастер вынужден использовать так называемую холодную эмаль – смолистую массу, которую в умеренно нагретом состоянии вмазывают в щели. Такая реставрация заметна даже простым глазом. На Востоке и в России нередко пытаются копировать старинную чернь (ниелло), но обычно бросается в глаза слишком правильный рисунок; помимо того, благодаря современной технике чернь равномерно плавится и вообще глубже по тону.
