Брак, семья, дети. Беседы со старшеклассниками - Священник (Шугаев) Илия (книга жизни .txt) 📗
Сейчас часто можно услышать такие слова: я могу обеспечить счастливое детство (приличное образование или т.п.) только одному (двум) ребенку. Звучит если не убедительно, то вроде бы логично. Но логика жизни иная. Если ребенок один, то из него часто хотят сделать вундеркинда, если не большого, то по крайней мере маленького вундеркиндика, который бы умел петь и плясать, играть на фортепиано и гитаре, умел держать кисти в руках, разбираться в юриспруденции, менеджменте и маркетинге (до сих пор не знаю точного значения этих жутких слов). И целью родителей становится вывести ребенка в жизнь. «Пусть у нас один ребенок, но зато он не будет заурядным человеком». Желания родителей естественно передаются ребенку, он впитывает их всей своей душой и начинает искренне жить с верою в то, что он точно особенная личность. Интересы ребенка начинают играть слишком большую роль, а ребенок привыкает к тому, что его интересы всегда ставятся во главу угла. А это и есть по определению воспитание в ребенке эгоизма.
Выносливость
В семинарии я, естественно, был знаком со многими студентами. Были среди семинаристов и братья из многодетных семей. Их было не так много — две–три семьи. Старший брат, например, уже был в Академии, средний заканчивал семинарию, а младший поступал в нее. Как правило они были на виду, но не потому что выставляли себя напоказ, а за свою доброту, отзывчивость и открытость.
После поступления в семинарию человек часто погружался в довольно жесткие условия, схожие с военными училищами. Например, даже сами бытовые условия были подчас суровыми. В годы моей учебы первоклассников селили, как правило, под царские чертоги. Это довольно большие комнаты, в каждой из которых ставилось около 20 кроватей. И я хорошо помню, как тяжело переживал это мой сосед по койке, когда он не мог заснуть под перешептывание своих одноклассников ночью. Он не мог отдохнуть днем, потому что добиться тишины днем было просто невозможно. Ему часто приходилось возмущаться и подчас ссориться со своими соседями. Он был единственным ребенком в своей семье.
Полной противоположностью таким изнеженным созданиям были семинаристы из многодетных семей, одного из которых я знал более близко. Он мгновенно засыпал даже в проходной комнате, где постоянно было хождение из комнаты в комнату. Он спокойно засыпал, когда на соседней койке десяток семинаристов устраивали бурное чаепитие.
С третьим легче
Многие не решаются рожать больше детей, с ужасом вспоминая о бессонных ночах, грязных пеленках, болезнях, походах по врачам и т.д. Действительно, каждый ребенок требует много сил. Но, как правило, со вторым ребенком проще, чем с первым, а с третьим намного проще, чем со вторым. На первом ребенке набивают шишки практически все. Ошибок не делает только тот, кто ничего не делает. На втором ребенке ошибки уже начинают исправляться, а начиная с третьего ребенка женщина становится уже «профессиональной» мамой.
Сколько ошибок наделаешь с первым ребенком! Самый простой пример из своей собственной жизни. Рождается первый ребенок, дома все ходят на цыпочках, всех гостей строго предупреждают: «Тсс, ребенок спит, говорите шепотом». И правда, как можно говорить громко при ребенке, если его может разбудить даже проезжающий мимо дома грузовик? Через полтора года рождается второй ребенок, история почти повторяется, хотя тишину создавать рке труднее. Наконец, рождается третий, настоящий «многодетный» ребенок. О тишине и речи быть не может, поскольку по дому постоянно носятся два громко шумящих моторчика. Родители рке избавлены от необходимости создавать идеальную тишину, а новорожденный, в свою очередь, уже не вздрагивает при каждом шуме и просыпается, только если в коляску со всей скорости кто–то врежется на трехколесном велосипеде. Количество бессонных ночей уменьшается, поскольку мама уже знает, как научить ребенка не просыпаться ночью для кормления.
Свободное время (Хвостик)
Каждый ребенок требует к себе внимания. Он — как губка, которая все впитывает, он не может без общения. Пока ребенок один, единственным источником для общения для него являются родители. Ребенок, как хвостик, бегает за ними, или, если еще не умеет бегать, то часто просится на ручки или хочет находиться хотя бы рядом с ними. От ребенка буквально не отойдешь, он быстро заметит уход родителей. Но когда хвостика уже два, то их можно прицепить друг к другу. Когда второму ребенку (дочери) у нас исполнилось чуть более полутора лет, она стала уже достаточно взрослой, чтобы играть со старшим. Мы в это время вздохнули. Теперь они носились не за нами, а друг за другом. Нам же оставалось только периодически разбирать конфликты между детьми, примиряя их, приучая уступать друг другу и делиться всем между собой.
Да и третьего ребенка можно теперь посадить недалеко от старших, и он будет хоть полчаса с увлечением смотреть на их игру. Мыслимо ли было, чтобы мы старшего ребенка, когда ему было полгода, оставляли одного хотя бы на полчаса?
Конечно, забот с тремя детьми прибавляется, но старшие дети, даже уже в четыре года могут быть помощниками хотя бы в том, чтобы поиграть с младшими, освобождая вас.
Роль старшего
Первый ребенок часто бывает избалованным. Избавиться от капризов не так–то легко. Но есть условия, которые способствуют борьбе с капризами.
Вот одна иллюстрация из жизни по этому поводу. Старший ребенок у нас по нашей неопытности сильно болел в возрасте от года до двух. Это еще более способствовало тому, что ребенок вырос избалованным. Однажды мы купили большой арбуз, принесли его домой и стали заниматься своими делами. Старший ребенок, которому исполнилось тогда три с половиной года, полчаса ходил за нами и ныл: «Пап, когда арбуз будем есть?» По опыту он знает, что, если долго ныть или даже заплакать, скоро добьешься своего. Наконец, выждав некоторое время, я соглашаюсь. Но, придя на кухню с сыном, вижу, что там совершенно не прибрано. «Подожди, сейчас уберемся, потом будет арбуз». Ребенок начинает ныть и приставать с удвоенной силой. На кухне появляется средняя дочка, которой еще нет двух лет: «Пап, албусь», — это она начинает свои требования. «Сейчас начнется», — думаю с ужасом. Но на помощь неожиданно приходит старший ребенок: «Ну что, ты, Ульяна, не видишь, что папа убирается? Сейчас уберется, и будет арбуз». Я продолжаю убираться и с удивлением слежу за тем, как из капризного и ноющего ребенка старший сын в одну секунду превратился в старшего брата, который в течение следующих десяти минут важно уговаривал сестру подождать еще немного.
Как с ними справляться?
Я разговаривал с двумя многодетными священниками и спрашивал о том, как они справляются. Один из ответов был таков: «После пяти детей уже не замечаешь, сколько их. В смысле трудностей уже не замечаешь, что стало одним больше». Это говорил священник, у которого было семеро. Когда появляется пятый ребенок, то старшему, как правило, около 10 лет. Это уже полноценный помощник. К шестому ребенку подрастает уже второй полноценный помощник и т.д.
Однажды к нам приехали гости и жили у нас несколько дней. И мы с матушкой заметили, что нам приходится несколько больше внимания уделять дисциплине. С тремя маленькими детьми (двое наших и одна маленькая гостья) нам пришлось поменять порядок еды. Когда Григорий (старший ребенок) был один, естественно, мы удовлетворяли его капризы. Не хочет есть сейчас, ну поест попозже. С двумя история повторялась. В результате покормишь одного, через полчаса другого, через час опять первый проголодался. Это уже не очень удобно, но с двумя мы еще справлялись. Когда собралось трое детей, мы поняли, что кормить каждого отдельно мы уже не в состоянии. Тогда мы стали сажать за стол всех детей сразу, и как только кто–то пытался проявить свои характер, тотчас вылетал из–за стола или крепко получал по мягкому месту. Процесс питания трех детей вскоре стал занимать гораздо меньше времени, чем двух. Тут мы вспомнили рассказы старых людей об их детстве. Все сидят за столом, никто не пикнет. Первым ест отец, затем все остальные. За смех и разговор сразу получишь ложкой по лбу, да так, что треск слышен. Ребенок в старину рос совершенно в другой обстановке, где не было места никаким вольностям. Когда ребенок один, маме легче самой вымыть, постирать и подмести. Какой вырастет при этом ребенок, — ясно. Но когда детей много, мама вынуждена воспитывать в детях трудолюбие просто потому, что сама уже не справляется.
