Все о рыбалке (сборник) - Сабанеев Леонид Павлович (бесплатные серии книг TXT) 📗
Рис. 46. Уклейка
Рис. 47. Голавль
Все другие рыбы встречаются только в реках западного склона, а если и встречаются по ту сторону Урала, то это может объясняться только переходом этих рыб через хребет вышеупомянутым способом – через общие истоки или же перенесением икры. Бычок, иначе подкаменщик, по-видимому, встречается и в Сибири, но в восточной половине он настолько редок, насколько обыкновенен в речках Камского бассейна. По описанию рыбаков, он попадается в Павдинской и Тагильской дачах и даже в Каслинском Урале, именно в речке Вязовке. В притоках Уфы, Чусовой, Вишеры, Косьвы бычок весьма обыкновенен, но в пищу не употребляется.
Точно так же и всем известная в России уклейка – одна из самых обыкновенных рыб наших рек – на восточном склоне принадлежит к величайшим редкостям, а голавль, достигающий в притоках Уфы и Чусовой необычайной величины, здесь уже никогда не встречается. Эта последняя рыба живет, однако, в самых верховьях быстрых и каменистых речек Уфалейского и Полевского Урала и вместе с хариусом принадлежит здесь к наиболее распространенным рыбам.
Вообще фауна рыб всего Зауралья значительно беднее, нежели рыбье население притоков Камы. Здесь недостает весьма многих других обыкновенных наших пресноводных видов, напр. густеры (Blicca), шереспера, подуста, чехони и некоторых других. Рыбы эти, однако, встречаются уже в большем отдалении от хребта, исключительно в Уфе, Чусовой. Собственно восточному склону из сибирских рыб принадлежат только тальмень и озерной гольян.
VII
В середине августа, впрочем, чаще в начале сентября начинаются легкие утренники; постепенно усиливаются они, но еще сильно греет полуденное солнце и дает знать, что еще не кончилось бабье лето. Быстро холодеет вода, бесчисленные мелкие растительные и животные организмы – споры водорослей, инфузорий, коловратки; мельчайшие ракообразные – циклопы, дафнии, впрочем далеко не столь многочисленные, как в прудах и травянистых озерах Средней России, так как, по-видимому, служат главною пищею знакомых нам мормышей (Gammarus), – все это мало-помалу погибает, садится на дно и вместе с сгнившими остатками прошлогодних растений образует новый слой ила. Скоро исчезнут и водяные насекомые: один мормыш выходит из-под лавд, подымается со дна, где укрывался в няше; количество его увеличивается с каждым днем и в конце осени, всю зиму и первую половину весны он, бесспорно, служит почти единственною пищею большинства озерных рыб. С каждым днем вода становится все прозрачнее и прозрачнее, в просветлевшей воде озера ясно видны все неровности, малейшие его углубления. Начинается осень и самая добычливая ловля щук, окуней и лученье рыбы.
Не по дням, а по часам растет пернатое население, особенно на степных озерах. Тысячи уток налетают с Далекого Севера, начинается пролет гусей, а затем и казарок; «на море» плавают бесчисленные стаи гоголей, турпанов, крохалей; в камышах и осоках таятся громадные стада уток, особенно кряковных; озеро иногда чернеет от множества птицы. Вот стая гусей садится на середину озера и осторожно подплывает к голому берегу; низко над водой пролетает орел-белохвостик – и несметная стая лысух, издали казавшаяся темным островом, точно по сигналу, бежит по воде, и далёко-далёко слышится их неуклюжее шлепанье. Глухо кричат немые казарки (Anser arvensis), пищит мелкая казара-пискулька (Anser minutus), сотенными стаями одна за другою пролетая над озером; всюду, на воде и в воздухе, крякают, свистят бесчисленные утки, перелетывающие с одного озера на другое, тысячи рыболовов, крачек с пронзительным криком вьются над водою; там и сям каркают гагары, кричит цапля, неуклюже пролетая над озером, а в необъятной выси слышится заунывное курлыканье журавлей, тронувшихся в далекий путь.
Как было сказано, к осени вся рыба собирается на мелкие, следовательно, более кормные места озера и вообще держится у берегов, а в прудах выходит из материка и омутов в полой. В исходе августа крупный окунь жадно берет на малька, всего лучше гольяна, начинается жор щуки. Озеро, безлюдное в июле, начинает понемногу оживляться, но жатвенная страда уже многим мешает выехать на ловлю, и ею занимаются исключительно коренные рыбаки-промышленники или же старики.
Рис. 48. Циклоп
С конца августа, с выходом чебака на чистые места, оба хищника, особенно щука, неутомимо охотятся за мальками. Стаи крупных окуней следуют за каждым передвижением молоди и уже исключительно придерживаются заливов, хотя и довольно глубоких. Тут же стерегут свою добычу и крупные щуки, которые все лето держатся в озерных ямах и речных бочагах. Впрочем, последние редко встречаются в большом количестве и только зимою попадаются в значительном числе в невода: они не любят сообщества себе подобных, всегда ведут уединенный образ жизни, и крупная щука не дает спуску не только мелкой, но и средней. Это обстоятельство очень хорошо известно рыбакам, которым здесь не очень редко приходится вытаскивать крупных щук, заглотавших, иногда наполовину, очень порядочных щурят, взявших на животь жерлицы.
По своему устройству зауральские жерлицы очень мало отличаются от употребляемых в России. Кол, рогулька, крестообразно намотанная на нее бечевка и большой простой (не двойной) крючок – вот и все устройство жерлицы, которая также ставится в курьях, у камышей или тростника, также у неглубоких лавд, под которыми щука лежит по целым часам, неподвижно высматривая добычу. Для насадки обыкновенно употребляется более или менее крупный елец или чебак, изредка окунь с подстриженными плавниками, чаще всего крючок вдевается прямо в спину: это гораздо спо́рее, а скорость имеет весьма большое значение, так как иные рыбаки ставят жерлицы десятками – до сотни и более. Голодная щука, завидев приманку, стремглав бросается на нее, заглатывает животь, сама себя подсекает, постепенно разматывает бечеву с упругих развилин рогульки, но скоро утомляется и иногда с вывороченным желудком лежит неподвижно на дне, так что при надежной снасти вытаскивается без особых затруднений. Впрочем, очень крупные щуки здесь редки и обыкновенно попадается на жерлицы 2–5-фунтовая рыба. Тем не менее в самый разгар клева щуки опытный рыболов при большом количестве снастей добывает до 5, даже 10 пудов. С раннего утра до поздней ночи расставляет, осматривает и оправляет он свои жерлицы и иногда с одной снимает добычу по 3–4 раза; редкая жерлица остается нетронутой, редкий живец не помят зубами хищника или не сорван с крючка. Последнее обстоятельство много зависит от способа насадки, почему в некоторых местах рыбаки начинают употреблять мешкотную, но более надежную продевку через рот, жабры и спинное перо.
Менее распространена здесь ловля щук на дорожку, весьма употребительная и вместе добычливая на Сосьве, Лозьве и других северноуральских реках, где на дорожку берет и хищный тальмень, реже – озерах. Из описания этого несложного снаряда, напоминающего блесну среднерусских рыбаков и волжских бурлаков, легко усмотреть, что он гораздо более пригоден для рек, нежели озер. Как видно из рисунка, дорожка состоит из 2–4-вершковой железной, реже медной пластинки с небольшим выгибом на переднем конце, где просверливается маленькое отверстие; на другом конце припаян крючок и привязан кусочек красного сукна или другой материи. Приготовление хорошей дорожки, несмотря на всю простоту ее, требует, однако, большого искусства; при неправильном центре тяжести она плывет не горизонтально, плашмя, крючком книзу, а несколько наискось и неверно колеблется – играет; потому хорошая дорожка ценится рыбаками весьма дорого, и счастливый обладатель таковой не продаст ее и за несколько рублей.
