Современные будзюцу и будо - Дрэгер Донн (читать книги без регистрации txt) 📗
Социальные путы мирной эпохи Эдо раздражали многочисленных воинственно настроенных мечников. Классическим примером такого недовольства может послужить Ягю Дзюбэй (ок.1607-1650), одноглазый сын родоначальника линии Ягю в школе Синкагэ-рю, Ягю Мунэнори (1571-1646). Дзюбэй был пламенной натурой и ярым сторонником деятельного стиля в бое на мечах. Глубоко сожалея о том, что выжидательный стиль в фехтовании на мечах стал находить все большее применение, Дзюбэй добился разрешения у сёгуната проверить свое умение в поединке с представителями выжидательного стиля. Бой должен был вестись на настоящих мечах. Дзюбэй наугад выбрал семерых, стоящих группой, мечников, и, умышленно осыпая их оскорблениями, к тому же презрительно плюя в их сторону, вынудил, чтобы они на него напали. В последовавшей стычке Дзюбэй тяжело ранил двоих в плечо, которые бежали, зажимая раны с хлеставшей оттуда кровью. Затем он убил одного, остальные же спасли свои жизни бегством. Мастерство, продемонстрированное Дзюбэем, доказало превосходство деятельного стиля над выжидательным и одновременно создало ему славу выдающегося мечника; воодушевленная подобным примером молодежь стала усердно овладевать секретами его мастерства.
И все же в последующие годы периода Эдо выжидательный стиль кэндзюцу обрел невиданную популярность, это говорило о том, что к тому времени самих возможностей проявить свой боевой пыл и мастерство у бойцов на мечах заметно поубавилось из-за политики сёгуната, сознательно пытающегося ослабить воинские интересы рыцарей, направив их на литературное поприще. Поэтому преемники классических рю, отстаивающих в свое время деятельный стиль кэндзюцу, стали склоняться в сторону выжидательного стиля. И критерием хорошего владения мечом стало то, с каким изяществом и величием боец демонстрировал свое умение. Большинство школ, создаваемых с середины XVII века, развивались именно в этом русле.
К середине XVIII века в распоряжении тех, кто хотел овладеть и усовершенствовать свое мастерство в кэндзюцу, имелось три метода обучения искусству владения мечом. Эти методы использовали: 1)настоящий клинок в виде катана или тати; 2)боккэн, иначе деревянный меч, и 3)синай, легкий учебный меч. Реальный боя (синкэн сёбу) или состязания (сиай) проводились между бойцами, одинаково вооруженными одним из трех видов оружия. Но на поединок с настоящими мечами требовалось разрешение властей бакуфу, поэтому он не мог войти в современную практику. Бой же боккэн был вначале дозволен властями, многие рю охотно шли на организацию тарю-дзиай, иначе состязаний между мечниками различных школ. Но когда выяснилось, что подобные схватки почти всегда заканчивались тяжелыми ранениями и увечьями их участников, а иногда и приводили к смертельному исходу, сёгунат запретил проведение тарю-дзиай.
Метод проверки степени владения оружием с помощью синая, именуемый синай-сиай, хоть и не мог сравниться с другими методами, дающими верную оценку мастерства, но имеющими тяжелые последствия, с результатами единоборства посредством настоящего меча или же боккэн, тем не менее он исключал тяжелые увечья, смерть участников. занятия с синаем стали популярны, а сам метод обучения боя на мечах посредством такого учебного оружия получил наименование синай-гэйко. Потерял свою значимость как метод обучения кахо, поскольку предпочтение стали отдавать вольным занятиям, когда противники проводили ожесточенную схватку, атакуя друг друга и соблюдая, однако, определенные меры предосторожности. Синай-гэйко явился прямым предшественником современного кэндо.
Самое раннее использование синая по традиции связывают с именем Хикиды Бунгоро (ок.1537 — ок.1606), основателя Хикиды-рю (называемой также Хикидакагэ-рю). Хикида изучал традицию школы Синкагэ-рю и увековечил себя как один из си тэнно, иначе «четырех повелителей» меча; другими повелителями считаются Ягю Тадзима-но Ками из Синкагэ-рю, Курандо Марумэ из Тайся-рю и Синго Идзу из Хикида-рю. Однако хикидовский синай оставался грозным оружием. Твердость и вес делали его почти столь же опасным, как и боккэн. Камиидзуми Исэ-но Ками (1508-1578), основатель Синкагэ-рю, и Ямада Хэйдзаэмон (ум.1578), основатель Дзикисинкагэ-рю, также в своем обучении использовали синай. Но эти великие мечники использовали синай для изучения приемов ведения боя; они не рассматривали его в качестве постоянного средства обучения исключительно в рамках синай-гэйко.
Самые первые попытки использования синай-гэйко в качестве постоянного способа обучения бойцов на мечах были направлены на то, чтобы исключить травмы среди учащихся. Чтобы сделать занятия более безопасными, необходимо было разработать защитное снаряжение, и первой известной школой, где к 1711 году была решена подобная задача, явилась Дзикисинкагэ-рю. Ямада жаловался на отсутствие боевого запала в действиях мечников, практикующих выжидательный стиль кэндзюцу. Он не был уверен, что одно лишь освоение приемов посредством кахо, без проведения хоть какого-либо реального боя, сумеет поддерживать на должном уровне боевую выучку самого мечника. В своем собственном методе обучения Ямада сделал кахо лишь первой ступенью овладения искусством боя на мечах; он стремился к достижению реальных результатов самого поединка, которых, по его мнению, не давало обучение посредством кахо. Поэтому он стал экспериментировать с предметами защитного облачения, закрывающими голову и предплечья. Учащиеся, облаченные в такого рода простые доспехи, могли со всем пылом отдаться занятиям, не боясь получить травму. Последователи Ямада сделали ношение защитного снаряжения обычным делом для занимающихся синай-гэйко в школе Дзикисинкагэ-рю. Многих молодых людей из самурайских семей привлекали занятия в Дзикисинкагэ-рю, где они могли попробовать себя в учебном бою, представляя, что они овладевают воинским искусством своих средневековых предков.
Наканиси Тюта (упоминается в 1751 году), поначалу будучи последователем Оно-ха Итто-рю, основал свой собственный стиль боя на мечах в рамках своей школы Наканиси-ха Итто-рю. Чтобы привлечь к себе как можно больше учеников, Тюта последовал примеру школы Дзикисинкагэ-рю. Он первым усовершенствовал мунэ-атэ (сейчас именуемый до), нагрудник; он также улучшил котэ, иначе защитные рукавицы, школы Оно-ха Итто-рю. Видоизмененный им синай стал легче и надежней.
В XIX веке синай-гэйко, практикуемый с использованием защитного снаряжения, быстро стал завоевывать популярность. Его динамичность привлекала больше, чем относительная статичность кахо, будь то классическое кэндзюцу либо классическое кэндо; особенно это касалось выжидательного стиля. Поэтому тысячи юношей посещали додзё.
Большие нагрузки при занятиях синай-гэйко также требовали введения щадящих методов тренировки, что привлекало пожилых людей. К середине XIX века значительное число простого народа занималось синай-гэйко. Более пятисот рю, специализирующихся на синай-гэйко, было создано усилиями самих простолюдинов, которые увидели в синай-гэйко представившуюся им возможность продолжить славную традицию, до сих пор принадлежавшую исключительно рыцарскому сословию. Но само изобилие возникающих рю более всего обуславливалось сугубо земными причинами. Додзё боролись друг с другом за посещаемость своих залов, поскольку многочисленность аудитории укрепляла не только престиж в обществе руководителя додзё, но и его финансовое положение. Поэтому многие додзё неизбежно стали потакать вкусам и желаниям занимающихся, отходя от строгих воспитательных ценностей старых классических рю, направляющих усилия на духовное воспитание своих последователей. Большинство занимающихся синай-гэйко к концу эпохи Эдо предпочитали готовить себя к спортивным поединкам, так что додзё в своей деятельности в основном состязательной стороной обучения.
Бакуфу рассматривало синай-гэйко как духовно ориентированную дисциплину, а не как воинское искусство, и поэтому способствовало ее развитию. Синай-гэйко давала выход человеческой энергии, которая в противном случае могла быть направлена в нежелательное для токугавского сёгуната русло. И все же в данном случае логика подвела бакуфу, ибо, несмотря на разветвленную фискальную сеть, не спускающую глаз со своих граждан, именно додзё стали рассадниками антитокугавовских настроений. Искусные мечники зачастую оказывались втянуты в запутанные политические интриги. Мы не можем подробно вдаваться в эту сложную проблему, но вкратце затронуть некоторые общие ее аспекты, имеющие непосредственное отношение к становлению современных дисциплин, и в частности кэндо, будет и полезно, и поучительно. Сама возможность непринужденного общения людей между собой, придерживающихся различных политических взглядов, которые влияли на курс японского правительства, явилась существенным фактором сплочения этих людей на основе того строя мыслей, который внушала им общая страсть к искусству владения мечом.
