Абсолютная беспощадность... к себе! - Кочергин Андрей Николаевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
И вообще, какой командир вам нравится больше? Сидящий в шезлонге и на пальцах вкрадчиво объясняющий, как вы должны учиться умирать по его приказу, или тот, который, прежде чем приказать что-либо, демонстрирует на себе то, на что обрекает обучаемых, и кидается в то же пекло с тем же настроением, что и бойцы? Ну, не могу я не орать, когда переживаю за каждый удар, каждое попадание или промах.
Я вовсе не готов говорить о гениальности нашего подхода, потому что это и так ясно, но могу заметить, что лучше преподать хокутоки за три дня мы на сегодня не умеем. На мой предвзятый взгляд, описанный тренинг позволяет освоить очень содержательный и эмоциональный материал. Рекомендую попробовать всем, хотя бы для того, чтобы убедиться в неправильности нашего подхода и правильности своего.
Хочу сказать еще и о том, что людей мучаю не на голодный желудок и не все время! Подобные «убиения эго» хороши как скачкообразные этапы подготовки, итоговые семинары например, но принимать данный метод как единственно верный и продолжительный по времени — опасно. Предел есть у всего и у духовных сил в том числе. Одно дело, когда под присмотром тренера дядька мчится «по краю» пять дней, и совсем другое, когда он пытается делать на протяжении пары месяцев. Вот вам пример.
1986 год. Я проиграл соревнования, ну и решил себя наказать: стал бегать каждое утро по пятнадцать километров — по четыре минуты на километр, итого час! Кто бегал, тот поймет все глубину этой аферы. Причем в моменты, когда мне казалось, что ноги встают, голова тихо спрашивала: «Ну что, сдох, доходяга?» В ответ на это «доходяга» резво начинал убивать свое эго, скрипя зубами и свято веря в то, что после подобных тренингов выносливость его поднимется до небес.
Короче, через месяц забегов вес мой упал ниже семидесяти килограммов. Кто меня видел, тот поймет, что столько весит мой скелет. А выносливости хватало на пробежку от кровати до туалета, затем наваливалось полуобморочное состояние и т. д.
Последовательность, постепенность и разумность!
Не стоит путать наши семинары с нашей ежедневной работой. Жестокости и там до жути, но нагрузки всегда в рамках приличий, потому как расписаны макроциклы и идет эволюционный учебный процесс.
Человек реализует в бою все, что может реализовать, это и есть предпосылка для победы. Имея запредельный арсенал, но не умея им пользоваться, погибнешь у дверей оружейной комнаты, так и не решив: стоит ее открывать или нет. Все, что сохраняет здоровье, повышает духовные и физические составляющие личности, все это путь к победе — победе над собой и потенциальным противником.
Когда человек просит прощения за то, что наступил на ногу соседу по автобусу, это более чем прилично и обоснованно; когда, сделав пакость, ребенок лукавит и хнычет, — это способ уйти от ответственности. Сильные люди — добрые люди! Визгливость есть косвенное подтверждение наличия комплекса неполноценности.
Умность человеческая — субстанция необъективная, штука темная и, скорее всего, самонадеянная, а насчет прощать или не прощать — это дело сугубо личное. Одно дело — воробей, простивший слону, что тот на него нагадил, а другое — Миямото Мусаси, уехавший на лодке с острова, на котором яростно разминался юнец, мечтавший обессмертить свое имя, зарубив самого Великого.
Доброта — это и есть сила, так как человек принимает решение не потому, что его навязали, а потому, что считает себя сильнее, умнее и добрее других, пусть даже при этом выглядит глупее злобного и самоторчащего окружения.
Нет, я никого конкретно не имел в виду.
Поверьте: как бы грубо это ни звучало, плевать мне на всяческих супостатов, когда есть на свете гораздо более неприятный и гадкий человек — я сам. Это не позерство, я совершенно уверен в том, что единственный человек, кого я имею право критиковать со знанием дела, — это я сам, так как никого не знаю лучше. Эта лысая образина не перестает удивлять меня очередными гадостями, обижает людей, проявляет немощи и слабость, жрет водку и совершает опрометчивые поступки. Честное слово, я не знаю человека, который бы мне так не нравился, как не нравлюсь себе я. Считаю эту позицию более чем конструктивной для себя лично: именно она позволяет мне оставаться в рамках приличий и не допускать фатальных глупостей. По этому поводу меня уже обвиняли в надуманности и садо-мазо. Не готов это обсуждать, но и скрывать свое мировоззрение не считаю нужным. Я просто имею на него право, именно оно позволяет мне двигаться вперед, даже не задумываясь об уже достигнутом. Те, кто меня знает, надеюсь, подтвердят, что самовлюбленности и амбициозности у меня, как у утюга — кроме пара, ничего внешнего.
Хотя, может, я и ошибаюсь. И вообще прошу простить за лирическое отступление, наверное, музыкой навеяло.
А теперь я вкратце расскажу про просто Диму просто из Тольятти.
Дурак дурака видит издалека. Ко мне часто приходят странные люди, и я в общем вполне к таким привык, но вот чтобы появился вполне нормальный дядька, да еще и с желанием не поболтать «о главном», а здесь и сейчас решить: «могу или не могу», — это было тогда для меня впервые.
Пришел, значит, Дмитрий, обычный инженер, с вполне вменяемым лицом и вполне отчетливо говорит:
— Хочу на себе попробовать ваши наработки по пограничным состояниям.
Да сколько угодно! Ни его состоянием здоровья, ни мотивациями я не интересуюсь принципиально. Если вдруг человек сам «не вернется», я его, милого, на пинках к жизни верну. Поверьте: опыт был — и вполне успешный!
Так вот. Взял я одного из тренеров (сто двадцать килограммов мяса!), взял знаменитый шнур, привязал один конец к шведской стенке, второй дал в руку тренеру, надеваю петлю Дмитрию на шею и сообщаю правила игры:
— Дышать носом громко, чтобы я слышал, когда ты сдохнешь. Башку вперед наклонить, чтобы шею не сломать и сосуды не полопались. Как начнешь засыпать, я тебя, милого, отделаю палкой, чтобы не смел мне тут сдыхать раньше времени!
Дима, избиваемый мною, провисел в петле почти тридцать секунд. Точно, правда, не засекали, да и не во времени дело — человек за жизнь боролся!
Он упал с открытыми глазами лицом на стенку, причем отключился достаточно глубоко, не было даже судорог. Дыхание не возвращалось, я принялся лупить его по лицу ладонью. Возврат был резкий, с явной гиперактивностью, он подскочил и начал уверять, что все в порядке, он типа вроде как и не падал.
При падении Дима получил гематому брови, ему грозил непрезентабельный синяк, а надо после по делам отправляться. Я попытался спустить кровь шприцом, но там было капиллярное кровотечение — упало всего две капли, что делу помочь не могло. Я предложил рассечь бровь ножом, вменяемый на вид Дима согласился, и я разрезал ему бровь немедленно.
С разорванной шеей, разрезанной бровью и синими от ударов ногами, но очень гордый, Дима уехал через пятнадцать минут после нашего знакомства.
ВОТ ДЛЯ ТАКИХ ПАРНЕЙ Я И ЖИВУ!!!
Самое гадкое, чем изобилует мир, — это дрязги и сплетни. Когда один «великий» гадит в сторону коллег, он моментально становится еще более «великим», — это он так от большого ума считает. Морды им всем не побьешь, судиться — вообще явная глупость, гораздо прагматичней следующий подход.
Один старый и мудрый уголовник, видя мое негодование по поводу слухов и сплетен, распускаемых о моей персоне, однажды флегматично мне заметил:
— Тебе это в лицо кто-нибудь говорил?
— Нет.
Ну, а чего ты тогда кипешуешь? В задницу! Пускай хоть заорутся, лишь бы в харю не базлали. Пукни на них для острастки и забудь!..
Я не противопоставляю спорт и прикладуху, а скорее пытаюсь оградить прикладуху от «спортивного мышления». Когда в спецназ берут инструктора по боевой подготовке лишь потому, что он мастер спорта по кикбоксингу, меня это повергает в уныние. Я сам мастер спорта уже два раза и очень буду стараться стать им в третий, но тем не менее все эти пресловутые пятые даны и мастерские значки имеют крайне отдаленное отношение к реальному бою.
